Наследники предтеч. Выживание

— Итак, один нож уплыл, — успокоившись и проводив взглядом бывшего лидера, вздохнул Сева. Созвав всех в комнату, повернулся к зеленокожему и негромко спросил:

— Это правда?

— Я уверена, что против тебя у Свинтуса нет никаких улик, — с намёком добавила Лиля.

Росс спокойно развёл руками.

— Перед своими буду честен. Да. И, кстати, я считал и продолжаю считать, что вел себя правильно. Не лишая людей жизни ради пищи, тем не менее, склоняюсь к мысли, что мёртвым уже безразлично, что станет с их телами. А живым ради каких-то дурацких принципов не стоит лишаться качественного питания, недостаток которого может настолько их ослабить, что излишне брезгливые присоединятся к мёртвым, — ударился в длинные рассуждения зеленокожий.

— Всё-таки мы не настолько голодали, — куда-то в сторону сказал Сева.

— А я вообще не сторонник голодания, — пожал плечами Росс.

Я смотрела на них и поражалась, насколько всё-таки отличается их реакция от типичной, Земной. Возможно, именно этого добивались керели, когда лишили нас чувственной памяти прошлой жизни, превращая её в некое подобие смутного сна. В глазах людей не было ни осуждения, ни отвращения или брезгливости, только небольшое опасение, усталость и, как ни странно, у некоторых даже понимание и одобрение. Другой мир — другая мораль.

Этот разговор затих сам собой. Все просто сделали вид, что внезапно вспомнили о каких-то срочных планах и отправились заниматься своими делами. Я тоже решила вернуться к недомытой корзине.

Уже у моего плота меня догнала Лиля.

— Пантера.

Я обернулась. Стройная, с красноватой кожей, длинными тёмно-русыми волосами и серо-стальными глазами — женщина была бы настоящей красавицей, имей она чуть более живую мимику. Нет, даже сейчас Лиля красива, но слишком далека, как звезда в небе. Выражение лица холодное и бескомпромиссное, поза выражает только безразличие к другим и уверенность в себе. Лиля выше меня больше чем на голову, поэтому стояла и смотрела на меня сверху вниз. Глаза в глаза.

— Ты не ушла. Но когда ты рассказывала про разговор со Свинтусом, то назвала нашу группу «вашей». Не «нашей», а «вашей». С такими взглядами ты навсегда останешься одна.

Её слова обожгли хуже пощёчины.

А к вечеру опять пошёл дождь. И Игорь сплясал танец пещерного человека, размахивая лично выловленной крупной пираньей.

89-е сутки. Джунгли

На следующее, удивительно солнечное, утро с Сергеевских плотов сообщили, что сейчас будет остановка для пополнения запаса дров и продуктов. Я обрадовалась этому не только по причине голода (со вчерашнего вечера ничего не ела), а, честно говоря, ещё и просто потому, что соскучилась по твёрдой земле и, особенно, деревьям.

— Пантера, на тебя рассчитывать? — спросил Илья, когда плот сел на мель рядом с маленьким, всего в несколько метров пляжем, притулившемся между зарослей кустов.

— В смысле? — не поняла я, спрыгивая прямо в воду.

— В смысле, в общий котёл будешь складываться? — пояснил химик, с вожделением оглядывая берега.

На мгновение возник соблазн отказаться, но я вовремя вспомнила вчерашнюю «пощёчину».

— Конечно, если получится.

Перебросив с плота на берег узкие, но длинные бамбуковые мостки, учёные бодрой рысью достигли земли и, крепко привязав плот с помощью двух плетёных из лозы канатов, переглянулись.

— Так, а мы не решили, кто дежурить будет, — хмуро сказал Сева.

— Без проблем, я могу, — предложил математик, заметив, что остальные не выражают желания.

Мы радостно согласились и почти сразу же разбрелись по лесу.

Отойдя на пару сотен метров, я залезла наверх и уселась перекусывать на первой же подходящей ветке. В этот раз надо запасти побольше фруктов и, лучше всего, не таких спелых, чтобы портились помедленнее. Наевшись, отдохнула в развилке веток и только после этого приступила к сбору плодов, на этот раз выбирая потвёрже, а не повкуснее. Забравшись на самую вершину кроны, удивлённо отметила, что огромной жёлтой луны не видно. Совсем. Даже краешка. Судя по всему, она зашла в какой-то из предыдущих ненастных дней.

Набрав фруктов, я вернулась с двумя полными корзинами и высыпала их на свой плот, прикрыв сверху мхом, после чего отправилась обратно в кроны. Кстати, что-то Игоря не видно. Хорошо же он охраняет, нечего сказать. Сделав ещё две вылазки и оставив добычу в помещении учёных, задумчиво огляделась. Только сейчас в голову пришла мысль, что я не знаю времени отъезда, а попадать в ситуацию «поезд ушёл», не хочется.

— Игорь! — неуверенно позвала я.

Почти сразу же из кустов вынырнул что-то с аппетитом жующий математик.

— Да, да, я здесь.

— Ты не знаешь, когда все отплывают?

— Если тролли не нападут, то к полудню, если нападут — раньше, — бодро доложил Игорь, сглотнув. — Да не волнуйся, всё успеем, — широко улыбнулся он задорной, мальчишеской улыбкой.

Дружелюбное, располагающее к общению, лицо в обрамлении нечёсаных каштановых волос и лохматой бороды не портили даже чёрные, как угли, глаза. Они выглядели не жёсткими, а постоянно искрящимися хорошим настроением и мальчишеским задором. Математик притягивал к себе, вызывал симпатию, и до сих пор был единственным, общение с кем давалось мне легко и непринуждённо.

— А поточнее не знаешь?

— Нет, всё будет решаться по обстоятельствам. Но если вдруг решим отплывать раньше, покричим, чтобы разбредшиеся успели вернуться.

Да уж, очень определённо. Мир вокруг тоже не тихий и неизвестно, как далеко удастся услышать призыв вернуться. Ну да ладно. Сделав ещё один рейд, я решила отойти поглубже в джунгли, глядишь, папоротниковых клубней наберу, или поваленное дерево с вкусными личинками отыщется. Собрав полкорзинки фруктов, чтобы заглушить снова проснувшийся голод, отправилась в путь.

Меньше чем через полчаса вышла к поросшему мхом и травами трухлявому куску ствола или толстой ветви и, раскрошив верхний слой, приступила к вылавливанию аппетитных личинок. Смакуя шевелящееся лакомство, наслаждалась его чуть солоноватым с лёгкой горчинкой вкусом. Всё-таки фрукты фруктами, а одних их для сытости не хватает. Подумав, насыпала в корзину древесных обломков и стала откладывать в неё личинок покрупнее и пожирнее, чтобы употребить позже, на плоту.

Когда отломала очередной кусок коры, из-за кустов показался тролль. Если точнее — троллиха. Я активировала флиграв, но в последний момент передумала, просто приготовившись к взлёту, и насторожено посмотрела на изуродованную женщину. Она выглядела типично: высокая, с поросшей пучками волос и покрытой пигментными пятнами блестящей от пота кожей, свисающей складками. Но агрессии, как ни странно, не проявляла. Подойдя к бревну — я немного отодвинулась — она с недоумением посмотрела на меня, потом на личинок и охотно присоединилась к пиршеству, закусывая их трухлявой древесиной и почти не обращая на меня внимания.

Я надкусила одну из щепок и пожевала, но быстро пришла к выводу, что в этом наши вкусы не совпадают. Мы мирно сидели и крошили бревно с разных сторон. Параллельно с добычей насекомых, я наблюдала за неожиданной соседкой. Впервые удалось увидеть живого тролля так близко, буквально на расстоянии пары метров. Почему она не нападает? Исключение? Или это просто я, как представитель другого вида, не вызываю агрессии? Решив поэкспериментировать, достала из корзины и протянула женщине зелёный фрукт. Она неспешно взяла его и обнюхала. При этом стало заметно, что на одной руке у соседки не хватает большей части безымянного пальца. Травма? Невольно переведя взгляд на свои кисти, я погладила кольцо-анализатор. Возможно, всё гораздо проще: опухшая плоть зафиксировала кольцо, оно, в свою очередь перекрыло кровоток, и от этого палец постепенно отсох. Пока я придумывала причину отсутствия пальца, женщина дожевала плод и, выковыряв из древесины личинку, протянула мне. Я взяла и тоже съела. Ну совсем не агрессивная женщина. Почему?