Наследники предтеч. Выживание

Наконец наевшись и обдумав всё необходимое, занялась решением насущных проблем. А именно — приступила к поиску укрытия. После обследования большей части дерева, на котором сейчас находилась, пришлось признать, что на нем нет ничего пригодного. Зато вполне возможно передвигаться по верхнему ярусу леса, не спускаясь на землю. На всякий случай я ещё уменьшила свой вес и попробовала перелезть на другое дерево. Это отняло много времени, в первую очередь потому, что я испытывала целую гамму ощущений (попросту говоря — жуткий страх), пытаясь зацепиться за отросток соседней кроны и, одновременно, удержаться на качающейся от ветра и моих действий ветке. Хуже всего то, что всё действие происходило на высоте доброй сотни метров над землей. Хотя земли-то как раз совсем не видно, только колышущееся зелёное море. Наконец самая опасная часть пути закончилась.

Отдохнув, я возобновила поиски, которые тоже не принесли результата. Точнее, укрытие-то обнаружить удалось, но в большом просторном дупле жили крупные, с овчарку, агрессивно настроенные бурые крысы. Хотя их реакция на моё появление вполне логична, не радоваться же им было, когда чужак пытается ворваться в их дом. Обследовав ещё пару деревьев, с огорчением пришла к выводу, что все подходящие места уже заняты, и освобождать их ради бомжующего «наследника» никто не собирается. Зато во время поисков на последней кроне увидела довольно большие плоды неопределённой формы. Сами по себе они, ввиду отвратительного вкуса, пищевой ценности не представляли, но внутри часто встречались целые группы крупных белых личинки. Очищенные от головы и большей части внутренностей (а они легко вынимались при отрывании головы), насекомые оказались вполне приятного вкуса.

Пообедав, отдохнула на толстой ветви, сонно любуясь на быстро проплывающие мимо кучевые облака. Да уж, когда-то, мечтая о дикой жизни, я мало представляла, какой большой проблемой может быть поиск элементарного укрытия. Махнув рукой и решив не конфликтовать ни с крысами, ни с обезьянами, ни с муравьями или осами, ближе к вечеру просто устроила в развилке ветвей что-то вроде вороньего гнезда из веток и листьев, в котором и заснула, несмотря на прошедший ливень. К тому же оказалась, что влажная зелень начинает преть и нагревается до вполне комфортной температуры. Так я и дремала, прикрытая сверху несколькими крупными листьями и греясь снизу влажным теплом.

Под утро началась гроза. Молнии рассекали тёмное небо речными руслами, а грохот грома сливался в сплошную канонаду взрывов. Гроза проходила прямо над головой, и сильный ливень лишь иногда утихал, чтобы после очередного громового залпа возобновиться с новой силой. В страхе появилось желание сбежать, спуститься вниз под деревья, дающие хоть какую-то защиту. Но густая пелена дождя скрывала окружающий мир, и я не осмелилась покинуть гнездо из опасения сорваться. К тому же неизвестно, не притянет ли флиграв в работающем состоянии молнию. Единственное, что я смогла сделать — это открыть рот, чтобы раскаты грома не так били по ушам, и закрыть глаза, чтобы их не слепили яркие вспышки. Ливень как будто поставил целью смыть с деревьев всё лишнее, но я старательно противилась этому, вжимаясь в гнездо, словно пыталась слиться с ним, и намертво вцепившись в несущие ветки, вместе с ними раскачивалась под сильными порывами ветра.

Часы складывались в дни, и постепенно я привыкала к новому образу жизни. Меня уже не пугала высота и качающиеся под ветром ветви. Освоив, наконец, флиграв, теперь иногда просто перелетала с дерева на дерево. Однако оказалось, что ощущение невесомости вовсе не так прекрасно, как о нем говорили на Земле. Гораздо приятнее, раскачавшись на упругих ветвях, огромным прыжком перескочить на соседние, наслаждаясь несколькими мгновениями полёта, чем висеть или передвигаться в невесомости. Но флиграв всё равно пригодился: облегчив тело и увеличив инерцию в прыжке, уже через пару недель получилось увеличить дальность свободного полёта до двадцати и более метров. Несмотря на ужасные грозы и участившиеся дожди, которые теперь проливались по несколько раз на дню и длились иногда по много часов, я больше не срывалась с влажных ветвей. На землю не спускалась, утоляя жажду дождевой влагой. Питалась в основном фруктами, листьями, насекомыми и рептилиями, всё тщательно проверяя кольцом-анализатором. На Земле, конечно, немало ядовитых растений и животных, но здесь они встречались гораздо чаще, да и их видовое разнообразие куда выше. Как-то раз, посчитав из любопытства, подвела статистику, по которой получилось, что неядовитым (не съедобным, а просто неопасным) в среднем является лишь один продукт из одиннадцати. Но поскольку местный живой мир очень богат, даже при отбраковке из-за несъедобности по разным причинам трёх четвертей найденных неядовитых продуктов, оставшихся хватало, чтобы не просто не голодать, а получать полноценное питание. Так как на деревья со зрелыми плодами претендовала не только я, первые дни приходилось довольствоваться малым, но позже это надоело, и вскоре выяснилось, что передразнивание визгливых обезьяньих криков обычно приводит к тому, что мне оставляют облюбованный кусочек кроны. Удалось привыкнуть даже к ночёвке в компании со змеями, которые очень редко обходили неподвижную грелку своим вниманием. Теперь я уже не вздрагивала от их присутствия, а просто осторожно ссаживала на ветви, но чаще они сами покидали лежбище, стоило проснуться и пошевелиться.

7–9-е сутки. Верхний ярус джунглей

На седьмые сутки моего пребывания в этом мире, то есть через два дня после переселения в гущу крон, пошёл очередной дождь. Кое-как укрывшись под нависающей толстой веткой, я от нечего делать второй раз за всё время активировала компьютер. Долго копалась в имеющихся программах, а потом вышла в Интернет (когда узнала о наличии сети при выборе начальных вещей, сразу же попросила, чтобы компьютер обладал устойчивой и надёжной, а также, разумеется, анонимной и хорошо защищённой связью). Некоторое время смотрела в пустой голографический экран, который удалось настроить так, чтобы он выглядел полностью непрозрачным. А потом, искусав все губы от обиды на керел, вышла из сети. Да, связь действительно присутствовала, но во «всемирной паутине» никого и ничего не оказалось. Ни одного компьютера, кроме моего. Толку-то от такого Интернета.

Взгрустнув, я присоединилась к тучам в их безрадостном занятии по увлажнению окружающей среды. До сих пор в глубине души жила надежда, что если не удастся справиться с «жором», то можно будет удовлетворять свои потребности в общении через всемирную сеть. Но этот путь оказался тупиком. Погоревав всласть, тем более, что погода не собиралась исправляться, вновь приступила к освоению компьютера. И так этим увлеклась, что только через некоторое время заметила, что параллельно напеваю себе под нос. Ненадолго замолчала, испугавшись, что могу привлечь хищников, но какие хищники на деревьях? Да и вообще, если и дальше придётся жить одной, то просто-напросто скоро забуду, как звучит человеческая речь. Поэтому я вновь тихонько замурлыкала себе под нос простую песенку и в последующие дни не ограничивалась в этом невинном развлечении, составляя, таким образом, компанию самой себе.

Ещё через пару часов вдоволь наэкспериментировавшись с компьютером и с тоской посмотрев на хмурое истекающее водой небо, задумалась, чем бы заняться теперь. Лезть под дождь не хотелось, тем более, что пока в этом нет особой необходимости. Именно тогда ко мне пришла идея записывать историю своей жизни. Даже не для потомков или других людей, а, в первую очередь, для собственного пользования, чтобы нашлось, что почитать, когда захочется. А то ведь ни одной энциклопедии или художественного произведения керели не дали, а инструкции и хелпы по пятому разу читать не прельщает, и так уже скоро наизусть заучу.

Вдохновлённая новой идеей, я с энтузиазмом принялась воплощать её в жизнь. Заметки получились оформлены не совсем в виде дневника, а скорее как какое-то полухудожественное произведение, что, наверное, и к лучшему. Читать интересней. Я пообещала себе постараться вести записи регулярно, по крайней мере, фиксировать все важные события. Кстати, именно с этих суток зарядили сильные и долговременные ежедневные дожди. Они оказались вовсе не похожи на весенне-осеннюю моросящую холодную капель, скорее на короткие летние грозовые ливни, затянувшиеся на несколько часов.

Ещё через день попыталась систематизировать свои знания об этом мире, полученные от керел. Занесла в компьютер всё, что смогла вспомнить, заодно обнаружив, что то ли память моя стала лучше, то ли информация от керел намертво запечатлелась в голове. По крайней мере, легко удалось воспроизвести полученные тогда, в темноте и небытии, многозначные цифры и прочие сложно запоминающиеся сведения. После того, как привела всё, что удалось выспросить, в более-менее удовлетворительный вид, задумалась. Сейчас, задним числом, пришло понимание, что вопросов тогда задала слишком мало и по большей части совсем не те, которые следовало бы. Но сделанного не воротишь, придётся обходиться той информацией, что есть в наличии.

В очередной раз пересмотрев записи, от нечего делать перешла к анализу воспоминаний «сна» Земной жизни. Странно, но я-прошлая отнюдь не стремилась к активному общению с людьми, хотя такая возможность присутствовала. Более того, на Земле спокойно могла сутки и даже недели проводить в одиночестве или, чаще, в очень ограниченной компании. Но, судя по нынешнему состоянию, потребность в общении с другими людьми резко повысилась. Почему? Это не соответствует воспоминаниям из Земной жизни. Сравнивая состояние своей души с тем, что осталось в памяти, внезапно поняла, что керели не смогли полностью стереть прошлые чувства. Откуда страх и неверие людям, если не из прошлого? Я попыталась проанализировать, что из нынешних ощущений принадлежит лично мне, а что нанесено сверху, привито керелями.