Наследники Ваньки Каина (сборник)

— Перестань, — взвизгнул Хомчик. — Все слишком серьезно! Хотите передраться?

— Вот именно, — желчно усмехнулся Котенев, — это было бы, как нельзя кстати. Хочу вам еще сообщить, что были не милиционеры.

— Госбезопасность? — охнул Рафаил.

Лушин набычился еще больше и приподнялся из-за стола.

— Сиди, Саша, — небрежно махнул ему рукой Михаил Павлович. — Приходили какие-то уголовники с подделанным ордером на обыск и фальшивыми красными удостоверениями.

Александр Петрович вытер ладонью выступивший на лбу обильный пот и обмяк в кресле.

— Но позволь, откуда же у них удостоверения? — беспокойно завозился Хомчик, прикуривая сигарету. Глубоко затянувшись, он продолжил: — И еще ордер? Они были в форме или в штатском?

— Что ты вцепился в эти удостоверения, — обозлился Лушин. — Сейчас в любой вшивой конторе выдают красные книжечки.

— Черт знает что! — не мог успокоиться Рафаил. — Куда только смотрит настоящая милиция?

— Помолчи, — оборвал его Александр Петрович. — Ты пробовал возмутиться, Михаил?

— Зачем? — скучно спросил Котенев. — Чтобы мне проломили голову в собственной квартире или предъявили калибр?

— У них было оружие? — насторожился Хомчик.

— Я не видел, но мало ли?

— Да, но все-таки, — заторопился Рафаил, — объясни толком, откуда у тебя такая уверенность, что это не оперы?

Лушин и Хомчик напряженно уставились на Котене-ва, ожидая ответа. Тот объяснил:

— Во-первых, они так спешили, что забыли про понятых. А это, как известно, обязательное условие любого обыска. Они нервничали, дергались, явно торопились, опасались, как бы им что-нибудь не помешало. Во-вторых, я знаю, каковы настоящие милицейские удостоверения. А в-третьих, один из них был в милицейской форме и в то же время не в форме.

— Как это? — не понял Александр Петрович.

— Ну, ботинки не форменные, брюки без кантов, рубашка не такая. Я допускаю, что обувь у них жутко плохая, — усмехнулся Михаил Павлович, — поэтому многие носят свою, но брюки и рубашку никто из них не меняет.

— Т-а-а-к, — протянул Хомчик, барабаня пальцами по столу. — А если, все же?..

— Я тебя умоляю, Рафаил! — засмеялся Котенев. — Не торопись, как голый в бане. Я еще не сказал самого главного. Пока они шарили по квартире, я подошел к окну. Внизу стояла машина. Водитель вышел из нее… Представьте себе, я узнал в нем знакомого уголовничка, некоторое время назад обращавшегося ко мне за деньгами.

— Интересные дела! — бросив сигарету, изумленно поднял брови Рафаил.

— Вот-вот, — закивал Лушин, — у тебя появились близкие приятели среди уголовничков? Откуда?!

— Не паясничайте, — оборвал их Котенев. — Помните, как засадили братца моей супруги? Так вот, этот хмырь мне привозил приветик из колонии от драгоценного родственничка.

— Ты не мог обознаться? — нервно хрустя пальцами, спросил Хомчик. — Давно он у тебя был последний раз?

— Он у меня всего один раз и был, да и то не у меня, виделись в Сокольниках. — Вспомнив встречу с Анашкиным, Михаил Павлович брезгливо скривился. — Обознаться я не мог!

— Может быть, стоит заявить куда следует? — предложил Лушин. — Много они взяли?

— Я не дурной, чтобы дома все держать, — отмахнулся Котенев. — Так, пощипали по мелочам: побрякушки жены, облигации, немного наличными. Ну, а я, вроде бы с сердечным приступом. Сначала прикинулся, а потом и в самом деле сердце схватило. Заявлять, думаю, не стоит. К чему привлекать к себе внимание?

— Господи, зачем я с вами связался? — сморщившись, как от зубной боли, простонал Рафаил. — Уеду, к черту!

— Куда это ты собрался? — покосил на него воспаленным глазом Лушин. — Деньги-то любишь получать, а как что, так в кусты? Нет, дружок, давай уж вместе!

— Да, вместе? — вскочил Хомчик. — А кто мне делал заманчивые предложения? Кто? Кто обещал полную гарантию и защищенность?

— Защищаться надо, — мрачно поддержал Александр Петрович.

— Потребуем защиты от старшего компаньона, — хлопнул ладонью по столу Михаил Павлович. — А сами будем сидеть тихо и не делать опрометчивых шагов.

— Опять убытки? — горестно вздохнул Рафаил, — Где живем? Никакого покоя деловому человеку.

Он твердо решил для себя свернуть дела и срочно уехать из Москвы подальше. Туда, где есть родня или знакомые, и нет приходящих по вечерам уголовников с поддельными ордерами на обыски. Пусть называют трусом, но лучше некоторое время праздновать труса, чем потом лежать в сырой могилке — не зря же Котенев намекнул, что у посещавших его квартиру могло иметься оружие. Зачем такое бедному Хомчику? Но сообщать об этом он не станет. Решил — и помалкивай!

— Наверстаем убыточки, — несколько оживился Лушин. — Главное, бабам своим ни слова! Запаникуют или протреплются, дуры!

Для себя Александр Петрович решил, что все еще не так страшно. Поглощение фирмы более сильными партнерами его не пугало, а что до уголовников, приходивших к Мишке… Когда у человека есть деньги и связи, что стоит нанять, хотя бы на время, надежного отбойщика, готового выкинуть любого незванного визитера за дверь… Ладно, поищем.

— Саша, ты, кажется, кофе обещал? — напомнил Котенев.

— Кофе? — переспросил еще до конца не отошедший от своих мыслей Лушин. — Сейчас сообразим. Может, это. — Он выразительно щелкнул пальцами по горлу.

— Кофе! — повторил Михаил Павлович.

Деловая часть встречи закончилась…

* * *

В нагревшемся на солнце «жигуленке» было жарко и маятно, не спасал и маленький вентилятор, и открытые окна. Парни, сидевшие в машине, часто курили, сплевывая на проезжую часть тягучую, горькую от никотина слюну. Заметив вышедшего из подворотни Котенева, один из парней толкнул другого локтем:

— Вышел. Потянемся за ним или возьмем другого?

— Давай за нашим, — нервно зевнул сидевший за рулем.

— Поехали, — скомандовал сидевший рядом с водителем, когда автомобиль Котенева тронулся с места.

Водитель послушно переключил передачу и тронул «Жигули». Следили за мелькавшим впереди автомобилем Михаила Павловича. Но вот он неожиданно притормозил и начал перестраиваться — мигнули сигнальные бгни.

— Куда его леший песет? — возмутился водитель.

— Еще одну берлогу покажет, — довольно усмехнулся сидевший рядом с ним. — Прижмись к тротуару. Он, видно, кому-то звонить собрался.