Наследники Ваньки Каина (сборник)

Анашкин кивнул. Машина действительно подобрана, стоит у одного дурачка в гараже. Ездит он редко, а замочек плевый, открыть — и ты опять на колесах. Интересно, чего сегодня решат: временно бросить дело или опять идти, но уже к третьему?

— Да пойми ты! Опасно бить без конца в одну точку, — не выдержал Олег. — Они повязаны друг с другом. Если это не так, то у Лушина не оказался бы тот бугай. Котенев ему все рассказал, предупредил. Могли предупредить и Рафаила, даже наверняка предупредили. Витя прав, нас там могут ждать!

— Ты лучше скажи, облигации на деньги поменял? — перебил его Аркадий. — Нет еще? Чего ждешь, меняй. И готовьтесь, будем брать Хомчика. Прямо в квартире, тепленького, но уже без выкрутасов. Жестко, напористо, быстро! А потом конец! Стволы — в речку, деньги делим и ведем жизнь советских обывателей.

В комнате повисла тишина. Кислов прислонился плечом к стене и вспоминал тот день, когда они с Аркадием потрошили здесь похмельного Гришку, рассказывавшего о подпольном миллионере. Кажется, так давно это было, а уже сколько наворочали.

Жедь разминал сигарету и прикидывал — сколько он еще положит в заветную баночку, если случится удача у Хомчика? Рафаил мужичок хлипкий, по внешности сразу видать, что трусоватый и» семейственный, а такие все отдадут, если детишкам к головенке приставить наган.

Ворона не думал ни о чем. Просто хотелось, чтобы скорее заканчивали говорильню и приступали к распитию — он заранее сбегал в магазин и купил водки. Чего лясы точить, тем более Лыков твердо обещает, что возьмут у этого Рафика куш и лягут в тину.

Вспомнился вдруг Свекольный, суетившийся в гаражах, сшибающий деньжата с автолюбителей. А за ним мысль привела к спившемуся старому знакомому с ипподрома. Нет, ни таким, как Мясо, ни таким, как Свекольный, становиться не хотелось.

— Готовьтесь, — вставая, приказал Лыков. — Скоро пойдем к Хомчику…

Глава 3

Выйдя из метро, Саша сразу увидел дом, где размещалось учреждение Котенева — современный небоскреб из стекла и бетона. Поднявшись на лифте, Бондарев прошел длинным коридором, неслышно ступая по ворсистым паласам, затягивавшим пол. Отыскав на дверях нужную табличку, поправил галстук и вошел в приемную.

Подложив под себя стопку книг, неумело печатала на машинке ярко накрашенная девица.

— Вы к Михаилу Павловичу? Нельзя без доклада.

— Вот как? — улыбнулся Саша. — Тогда скажите, что пришел Александр Алексеевич.

— Подождите, — секретарша исчезла за дверью.

Потоптавшись, Бондарев подошел к столику и взглянул на лист, вставленный в машинку, — девица перепечатывала сонник.

— Пройдите, — секретарша вышла из кабинета и предупредительно придержала дверь, пропуская посетителя.

Котенев оказался моложавым мужчиной приятной наружности. Он вышел из-за стола и подал крепкую руку:

— Александр Алексеевич? — Не смущаясь, сверил имя-отчество по заранее приготовленной бумажке. — Очень приятно…

Он подвел Бондарева к стоявшим около журнального столика креслам, отодвинул одно из них, ухаживая за гостем. Лицо Котенева сохраняло радушно-равнодушное выражение, и Саша подумал, что разговаривать с этим человеком будет непросто.

— Чем могу? — возвращаясь к своему столу и собирая разложенные на нем бумаги, поинтересовался Михаил Павлович.

— Не хотелось вас приглашать к себе, — негромко начал Саша. — Я полагаю, мы вполне свободно можем поговорить здесь?

— Несомненно, — тут же согласился Котенев и, нажав клавишу селектора, наклонился к нему: — Люся! Меня нет на месте, ни с кем не соединяй и… Чай, кофе? — Он вопросительно поглядел на Бондарева, но тот в ответ лишь пожал плечами. — … И два кофе, — закончил Котенев.

— У вас хороший кабинет, — не желая начинать серьезный разговор до того, как секретарша подаст кофе, заметил Саша.

— Министерство! — многозначительно поднял палец Михаил Павлович. — Что ни говорите, а министерства сыграли свою положительную роль, особенно в годы индустриализации, войны и при восстановлении народного хозяйства. Думаю, и сейчас они сумеют обеспечить слаженную работу отраслей, стимулиррвать рост и качество продукции, чтобы выйти на мировой рынок.

«Чешет, как по писанному, — наблюдая за ним, отметил Бондарев. — Поднаторел, видно, на докладах. Скользкий тип».

Открылась дверь. Секретарша внесла поднос с кофейником, маленькими чашечками и вазочкой печенья. Ко-тенев достал коньяк.

— Вы знакомы с Александром Петровичем Лушиным? — задал вопрос Саша. Рука Михаила Павловича, державшая чашечку с кофе, не дрогнула.

— Не только с ним, но и с его семьей, — отпив из чашки, спокойно ответил Котенев. — Вы, наверное, пришли в связи с постигшим их несчастьем? Кошмарный случай.

— Когда вы узнали о том, что у них произошло?

— Трудно сказать, — Котенев, раздумывая над ответом, кусал нижнюю губу. Затем легко поднялся и подошел к столу. Наклонившись, перелистал настольный календарь. — Кажется, через день или два? А от кого, право, не припомню.

Михаил Павлович вернулся к журнальному столику и опустился в кресло. Пригубил рюмочку с коньяком и закурил сигарету. Бондарев тоже достал свои сигареты. У него возникло ощущение, что Котенев опутывает его словами, как паук муху в паутине.

— Боюсь, дорогой Александр Алексеевич, мало чем смогу быть вам полезным, — развел руками Михаил Павлович.

— У нас есть данные, что подобная история произошла и с вами, — поглядел ему в глаза Саша.

— Что? Фантасмагория! — засмеялся Котенев. — Вас просто мистифицируют или умышленно вводят в заблуждение. Что вы?!

— А все-таки? — решил не отставать Саша.

— Серьезно, я даже не представляю, кто вам мог подобное сморозить, чтобы не сказать более резко, — откинулся на спинку кресла Котенев, всем своим видом показывая, как он возмущен. — Впрочем, когда имеешь много знакомых и волей-неволей обсуждаешь с каждым случившееся у Лушиных, может, и скажешь что-нибудь такое, что превратно истолкуют.

— Значит, ничего ни с вами лично, ни с членами вашей семьи, не случалось? — поднялся Бондарев. Застегивая пиджак, он подумал, что в следующий раз, если конечно он будет, с этим человеком надо говорить по другому.