Наследники Ваньки Каина (сборник)

Получив в суде назначение на проведение экспертизы, Иван поехал на метро к станции «Электрозаводская», где на площади Журавлева размещалось бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения Мосгорисполкома и куда суд направил все необходимые бумаги для проведения экспертизы так называемой группы, должной состоять из самого Ивана, гражданки Сараниной и рожденного ею ребенка. Путешествие, прямо скажем, не из самых приятных. Заранее наведя справки, Купцов узнал, что у него должны взять анализ крови и слюны для проведения «биологической» экспертизы. В лучшем случае, результаты анализов позволят или не позволят исключить его из числа возможных отцов ребенка.

Многоопытный приятель, к которому он обратился за консультацией, уныло сообщил, что экспертиза, к несчастью Ивана, весьма несовершенна из-за хронической нехватки необходимых реактивов.

— И тут дефицит? — горько усмехнулся Купцов.

— И тут, — тяжко вздохнул приятель. — Кстати, когда будут брать кровь, гляди, чтобы не внесли чего.

— Успокоил, ничего не скажешь, — разозлился Иван.

Второй приятель сначала обрадовал:

— Ерунда, давно существует метод «генной дактилоскопии». Во всех странах Запада его применяют. Например, в Англии.

— Прикажешь просить визу? — саркастически хмыкнул Иван.

— Зачем визу, — обиделся приятель, — у нас в институте молекулярной биологии ребята работают над этим.

— И… могут определить на сто процентов? — обрадовался Купцов.

Но ответ приятеля словно окатил его холодным душем:

— Не могут, потому что очередь на три года вперед. Здесь тебе не Англия! Пора привыкнуть к очередям. И скажи-ка мне, ребеночка на тебя уже записали?

— По-моему, еще нет. А в чем дело?

— Если ребенка зарегистрировали, то запись можно оспорить только в течение года. Ты не знал, да? А еще юрист.

— У нас узкая специализация, — обозлился Иван. — Ты же не лезешь в стоматологи или в гинекологи? Так и у нас — есть уголовное право, уголовно-процессуальное, семейное, земельное, колхозное, исправительно-трудовое…

— Стоп! — оборвал его приятель. — Дальше не надо. А вообще бейся, Ваня, до последнего!

И вот Купцов пришел биться. В мрачном коридорчике бюро экспертиз сидели несколько женщин с детьми примерно годовалого возраста и какие-то потерянно-пришибленные мужчины.

«Интересно, кто из них Саранина?» — подумал Иван, занимая очередь. Заявительницы об его отцовстве он еще не видел, всячески избегая личных встреч. Тем более если он себя считает полиостью непричастным к этому делу. И вот сегодня, здесь, они должны встретиться, поскольку в суде он ее тоже не видел — гражданка Саранина умудрялась посещать суд в другие дни и часы.

Ожидание тянулось медленно, «группы» входили в дверь кабинета и находились там подолгу. Купцов, с тревогой поглядывая на часы, прикидывал, успеет ли сегодня сделать все намеченное: побывать у Ставич, переговорить с ней и съездить с Бондаревым в пресловутый «Кабул».

Наконец подошла его очередь, он вошел в кабинет, назвался и в ожидании оглянулся на дверь: вот сейчас войдет и она, Саранина. Но следом за ним никто не вошел.

— Вы что, один? — подняла на него глаза медрегистратор. — А где мать и ребенок?

— Наверное, там. — Он неуверенно кивнул в сторону двери.

— Позовите!

— Лучше уж вы сами, — зябко поежился Купцов.

— Саранина! Здесь Саранина?! — открыв дверь, громко прокричала пожилая регистраторша, но никто не отозвался.

— Приходите на следующей неделе, — возвращая Купцову направление, велела она.

Выйдя на улицу, Иван закурил и вздохнул с облегчением — передышка еще на неделю. Но хорошо ли это? Изведешься, пожалуй.

Однако, где же гражданка Саранина? Почему она вдруг не пришла, почему резко снизилась ее активность?..

Глава 5

Дорогой Лыков ерзал на сиденье, беспокойно вертя головой. Как все осложнилось, повернуло на кровавую колею, когда пришлось добить Гришку Анашкина. Нельзя же было оставлять его раненым, а тем более тащить за собой на квартиру к Олегу или к себе домой. К Жедю тоже не отправишь, не говоря уже о тетке Гришки. Пришлось бы вызывать врача, а любой доктор тут же настучал бы в уголовку, едва увидев ногу Гришки. Теперь Анашкин замолк напеки, и никто не сможет от него добиться ни слова.

Олег не мог избавиться от мыслей, вспоминая то страшное, что произошло в тесном дворике. Пусть Анашкин тупица, пусть скотина, но нельзя же так! И вообще, после убийства Гришки в душе поселился страх перед всем и всеми: он начал не на шутку опасаться Аркадия, Витьки Жедя, любого встречного милиционера, случайных прохожих, подозревая в каждом переодетого сотрудника уголовного розыска; боялся телефонных звонков, стука в дверь, шума машин, проезжавших ночью под окнами. Жизнь стала какой-то липкой, тягучей, словно тина в зловонном болоте. И нет никаких сил выбраться на твердую почву. От постоянного страха помогали избавиться выпивка, оглушающая музыка и девки — каждый раз новые. Олег пристрастился ходить по кабакам — лишь бы не сидеть вечерами дома.

Жедь не смотрел на своих подельников — он сидел за рулем. Развитие событий не повергало его в уныние — только росла досада на постоянно возникающие препятствия на пути к большим деньгам. Их бы только получить, а там Витек Жедь найдет, как с ними поступить, как распорядиться. Воспоминания об Анашкине его не тревожили — главное, все решилось быстро, и ушли удачно. А Гришке просто не повезло. Чего теперь рвать сердце воспоминаниями? Все там будем, каждый в свой срок. Опять же, при удаче один выпадает из дележа.

— Дома она? — приминая в пепельнице очередную недокуренную сигарету, спросил Аркадий.

— Должна, — нехотя откликнулся Олег. Чего Лыков без конца спрашивает об одном и том же? Уже тысячу раз объяснял ему, что Ставич обычно приходит домой в одно и то же время и вечерами почти не выходит из квартиры.

— Вон туда. — Витька Жедь кивнул на длинный светлый дом, растянувшийся почти на квартал. — Я со двора заеду?

— Поставь тачку с улицы, — распорядился Лыков, — а то во дворе еще запрет какой дурак проезд, и потом не выберемся. Пойдем все вместе.

— Когда позвоню, около двери не торчите, — шагая к подъезду, наставлял Аркадий. — Откроет, я вхожу, и сразу вы за мной. Если увидит троих, может испугаться, ясно? А потом ей, голубушке, деваться будет некуда.

Молча вошли в подъезд, поднялись по лестнице. На площадке Лыков уверенно подошел к двери квартиры Ставич и позвонил. Витек и Олег встали сбоку, чтобы их не было видно в глазок.

— Кто там? — спросили из-за двери.

— Милиция, — чуть дрогнувшим голосом ответил Аркадий.