Наследники Великой Королевы

— Не дурно, не дурно, — бормотал он, слегка отдуваясь, — Опустите кончик шпаги, молокосос! Он должен быть ниже, чем ваша рука. Ваш клинок должен порхать, как мотылек вокруг моего, но не касаться его. Если вы хоть немного раскроетесь, я насажу вас на шпагу как куропатку на вертел. И смотрите мне в глаза, щенок, прямо в глаза!

Он стал демонстрировать мне фланконаду, свой излюбленный удар. После нескольких неудачных попыток повторить его, я, наконец, сумел это сделать настолько удачно, что мой наставник вынужден был отпрыгнуть назад. Проделал он это с быстротой и легкостью, которую трудно было ожидать от человека его комплекции.

— Дом Басс, — сказал я, отступая на шаг, — а вы научите меня своему коронному приему?

Я имел в виду его умение выбивать у меня шпагу из рук в любое время по своему желанию. Эта просьба, казалось, изумила его. Несколько мгновений он удивленно смотрел на меня, потом издал свой обычный желчный смешок.

— Этот прием известен только мне. Я сам придумал его и никогда никому не показывал, как его нужно проводить, даже Дирку. Почему это вы, молодой петушок решили, что я вас научу ему?

— Я же сказал вам в первый день нашего знакомства, что мне придется драться на дуэли. Думаю состоится она уже довольно скоро. Мой противник старше я сильнее меня и я слышал, что он отменно владеет шпагой.

— Если хотите остаться в живых, никогда не деритесь с более сильным противником, — заявил он, — это единственный совет, который я могу вам дать.

— Но я должен драться с ним, Дом Басс, и мне просто необходимо побить его. Этот человек плавал с Джоном Уордом, но теперь он перешел на другую сторону. Думаю, дон Кондомар будет платить ему неплохую пенсию, потому что он собирается оказать испанцам важную услугу.

Я упомянул испанцев не случайно, ибо португальцы ненавидели их даже сильнее, чем англичане. Дом Басс обдумывал мои слова, испытующе глядя на меня.

— А откуда вам известно о Джоне Уорде? — спросил он.

— Это моя тайна.

Он рассмеялся.

— Ну, конечно, а то я сам не сумел догадаться! Вы, мой петушок, как я понимаю, тот самый молодой пират, которого ищут по всему Лондону. Так вот, Роджер Близ, если вас действительно так зовут, я все-таки подумаю над вашей просьбой. — Он снова издал свой смешок. — Уж больно ловко вы от них улизнули. Но кто же примет вас за пирата, сосунок вы этакий.

— Вы правы. Я действительно Роджер Близ.

— И вы джентльмен, — продолжал он, — а это предполагает, что ваше слово чего-нибудь стоит. Вы поклянетесь никому не выдавать мой секрет? Использовать его только в случае необходимости, чтобы спасти свою жизнь или прикончить этого испанского наймита? — Он нахмурился. — Могу я положиться на ваше слово? Если я узнаю, что вы показали мой прием еще кому-нибудь, я перережу вам горло как цыпленку!

Я с жаром заверил его, что он может положиться на мою скромность. Он поднял руку, выражая этим жестом свое согласие и предложил мне встать в позицию. В течение получаса мы разучивали движения. Я должен был поймать момент, когда мой противник потеряет равновесие, это было необходимое условие, но в схватке со столь искусным мастером сделать это было очень сложно. Когда такая возможность наконец предоставлялась, нужно было быстрым движением направить клинок противника вниз, затем следовал столь же стремительный поворот кисти и — готово! Мне пришлось повторить все не меньше полусотни раз, прежде чем прием мне удался полностью и я испытал чувство восторга, когда увидел, как шпага моего наставника серебряной птицей взмыла вверх.

— Все запомнили? — спросил он, поднимая клинок. Он был явно расстроен тем, что я сумел одержать над ним верх, пусть даже с помощью приема, который он разработал сам. — Этот прием будет эффективен лишь тогда, когда рука вашего противника будет слишком напряжена и потеряет гибкость. Вы должны дождаться этого момента. Верным признаком будет потеря им равновесия. Я могу сам заставить любого сделать это. Вам нужно ждать удобного случая.

Я вернулся к себе в приподнятом настроении. Будто могущественный маг и чародей раскрыл мне тайну жизни и смерти. Теперь, если мне придется драться с Мачери, я сумею постоять за себя. Я чувствовал, что обладаю достаточным умение и сумею играть с ним на равных, до тех пор, пока мне не представиться возможность проверить этот чудодейственный прием. В холле около лестницы стоял Стивкорн. Проходя мимо, я взъерошил ему волосы. Я весело приветствовал госпожу Уитчи, которая разглядывала меня из-за балюстрады. Похоже, она подумала, что я пьян. Поднимаясь по лестнице, я чувствовал, как ее живые черные глаза с подозрением уперлись мне в спину.

Позднее, сидя над своими книгами, я услышал внизу в холле мужские голоса. Им что-то взволнованно отвечала госпожа Уитчи, и я понял, что должно быть пожаловал сэр Сигизмунд Хилл. К моему немалому удивлению, он зачем-то привел с собой Арчи Армстронга.

Выглядел шут невеселым, тем не менее он дружелюбно похлопал меня по спине и сказал.

— А вот и наш юный пират собственной персоной. Весь город судачит о том, что люди короля, несмотря на все их старания никак не могут схватить его. Этот молодчик сумел поразить воображение королевы своими рассказами о кровавых битвах на море. Ловко вы это проделали, господин Пират.

Сэр Сигизмунд ободряюще подмигнул мне.

— Я вижу, вы удивлены нашим визитом, Роджер. Но не тревожьтесь. Арчи умеет хранить секреты. Кроме того, в настоящее время он и сам находится в довольно затруднительном положении. Как впрочем и многие другие, проявившие определенный интерес к нашим флибустьерам. Другими словами, — продолжал сэр Сигизмунд, он рискнул и вложил кое-какие средства в предприятие Джона Уорда.

— Очень немного, — обиженно пробурчал Арчи, — очень немного. Только чтобы символически выразить свое отношение к этому бравому парню.

— А теперь королю стало об этом известно. Ему сообщил об этом какой-то недоброжелатель.

— Это был Мачери, подлый продажный пес.

— Так я и думал. И вот теперь Арчи в опале. Его Величество запретил ему появляться при дворе. Арчи больше не получает жалованья. Надеюсь, ему удастся избежать близкого знакомства с нашим городским палачом.

Упоминание о палаче ничуть не напугало Арчи. Он даже изобразил на своей физиономии усмешку.

— Ну что же, шутите, сэр Сигизмунд, шутите. Почему же не пошутить. Я не боюсь палача, но когда угрожают моему кошельку, тогда дело другое…

— А что сказал король, когда изгонял вас из райских кущ?

Арчи снова ухмыльнулся.

— Вы попали в самую точку, сэр Сигизмунд. Все это сильно смахивало на изгнание Иеговой сатаны из рая. Я никогда еще не видел нашего толстяка в таком гневе. Но хуже-то будет ему самому, попомните мои слова. Он со скуки помрет без своего Арчи.

— В оправдание Его Величества следует сказать, — заметил сэр Сигизмунд, — что он услышал эту новость о вас, находясь в очень скверном расположении духа. И вы сами тому виной. Поговаривают, что вы не очень-то щадили его самолюбие, делая замечания по поводу его политических ходов. Он узнал о ваших связях с Джоном Уордом как раз в тот момент, когда его самолюбие было особенно уязвлено. Но, может быть, вам хочется услышать подробности о боевых действиях. Это поможет вам отвлечься от сегодняшних невзгод.

Арчи согласился с этим и буквально засыпал меня вопросами. Как человека, вложившего деньги в наше предприятие, его особенно интересовала захваченная добыча. Много ли серебра мы нашли в трюмах «Ла Сольдерины»? Было ли там золото, картины и драгоценности. Я сообщил ему, что добыча была очень богатая и все, кто вложил средства в предприятие Джона Уорда получат большие барыши. Настроение у него сразу же улучшилось. Он внимательно слушал меня, сидя на низеньком стульчике. Колени его находились вровень с подбородком, глаза блестели любопытством.