Наследники Великой Королевы
Шрифт:
Он продолжал в самых суровых выражениях осуждать проступок Клима. Прежде я никогда не слышал фамилии Клима и теперь размышлял, не является ли Дюввер искаженной формой фамилии Де Вер. Судя по прямому носу и массивному черепу матроса в его жилах могла течь кровь благородных предков. Мне было известно, что лучшие нормандские фамилии переделывались на английский лад.
Клим, который родился и вырос в Уоппинге вполне мог являться отпрыском одного из тех гордых нормандских родов, которые сменили мощь саксонской Англии и стали владыками страны. Эти мысли заставили меня еще с большим сочувствием отнестись к Климу.
— К счастью рана не опасна, — продолжал Джон. — Я также принимаю во внимание смелость, которую ты проявил во время последнего боя. Поэтому наказание не будет суровым. Твоя доля в добыче будет урезана
Клима увели, а я вернулся к своей работе, испытывая немалое чувство облегчения в связи с тем, что наказание не было столь сурово. Я решил попозже навестить Клима и постараться наставить его на путь истинный.
Примерно к полудню на горизонте стали собираться облака, и первый порыв ветра зашевелил наши обвисшие паруса. Через час корпус судна мягко заколыхался на небольшой зыби. Вахтенные начали ловко карабкаться по вантам, а Джон весело и звонко выкрикивал команды. Я вышел на палубу и с радостью убедился в том, что удача от нас не отвернулась. Ветер снова наполнял наши паруса.
Джон взял меня под руку и повел в рулевую рубку.
— Смотри, Роджер, — указывая рукой на карту, разложенную на столе, — это — Тунис, где бей предоставит удобную бухту для наших кораблей и благословит нас на борьбу с испанцами. Вот Сицилия. Тебе когда-нибудь случалось надувать свиной пузырь и перевязывать его бечевкой посередине? Тогда ты можешь себе представить Средиземное море. Оно разделено на две части и соединяет их лишь эта узкая полоска воды между Тунисом и Сицилией. Если мы сумеем контролировать эту полосу, мы отрежем Испанию от Востока и торговли с Левантом. — Он возбужденно засмеялся. — В этом и состоит мой план. Я собираюсь собрать всех английских и голландских флибустьеров в порту Туниса и вместе мы словно пауки протянем нашу паутину до самой Сицилии. И тогда ни один корабль с испанским флагом на мачте не осмелится проплыть между двумя этими точками. Если в моем распоряжении будет двадцать судов, будь уверен, я это сделаю.
— Они пошлют против нас весь свой флот, — предупредил я.
— Пусть посылают. Я не испугаюсь всех адмиралов Испании. Ну, а если они окажутся слишком сильны и мы не сможем встретить их в открытом бою, всегда можно отступить и отойти к своим базам. И выждать. Не может же королевский флот торчать здесь постоянно. — Джон ухмыльнулся. — Вот увидишь, я еще объявлю Средиземное море закрытым для испанских судов. То-то взбеленится их Филипп. Но, разумеется сначала мне нужно собрать флот. Думаю, это будет не так уж трудно сделать. Как только наши упрямые капитаны услышат последние новости, они ринутся в Тунис на всех парусах. Они чувствуют, где можно поживиться. Все присоединятся ко мне — Харрис из Бристоля, два опытных морских волка из Корнуэлла — Хэлси и Лонгкасл. Потом еще Жиффар, Глэнвилл, Дженнигс и прочие. Отличные воины и моряки. Нужно всем им сообщить последнюю новость.
— Сэр Бартлеми упоминал капитана по имени Мачери, — напомнил я.
Он нахмурился.
— Сэр Невил Мачери — единственный среди нас аристократ. Думаю, мне и его следует пригласить присоединиться к нам, хотя симпатии он у меня никогда не вызывал. Потом я забыл еще назвать бешеного ирландца Бэзила Слита. Он нужен мне куда больше, чем родовитый приятель сэра Бартлеми. А как ты полагаешь, не является ли сэр Бартлеми одним из тех, кто финансирует Мачери? С него такое станется.
— Не думаю, — ответил я.
— Ну, хорошо. Во всяком случае больше времени мы терять не можем. Мы и так уже потеряли три дня.
— Я закончил составлять перепись захваченных товаров, — сказал я, вытаскивая бумагу из своего камзола. — Эконом с «Санта Катерины» оказал мне помощь после того как я передал ему твое обещание пораньше освободить его. Итак, мы обнаружили тридцать два гобелена, четыре из них больших размеров и старинной работы. Эконом говорит, что они стоят три тысячи фунтов.
— Их можно будет продать в Лондоне. Этим займется наш приятель Робин. Но я уверен, что сей корыстолюбивый джентльмен постарается, чтобы в наши руки попало не более семи-восьми сотен фунтов.
Я кивнул.
— Потом примерно
с дюжину первоклассных полотен, общей стоимостью еще в тысячу фунтов. Четыре пары каминных часов, отлитых из чистого золота, и восемь золотых распятий, семь подсвечников, обеденный сервиз из чистого золота на девяносто персон, шестнадцать шпаг с рукоятями, усыпанными драгоценными камнями. По мнению эконома все это стоит восемь тысяч фунтов. Золотые слитки уже под замком, а ключи переданы тебе. Мы нашли четыре сотни книг и восемь католических требников с рисунками, выполненными по золоту. Кроме того мы обнаружили восемь тысяч ярдов самых роскошных тканей и сундук, полный страусиных перьев. Общая стоимость захваченной добычи за исключением золотых слитков по самым скромным подсчетам составляет двадцать одну тысячу фунтов стерлингов. [40]40
В современном денежном выражении это составляет около 2, 5 млн. фунтов стерлингов.
Джон не проявил к моему сообщению особого интереса.
— Отличные новости для наших почтенных джентльменов дома, — сказал он. — Добычу мы выгрузим в Марселе. У нас там есть торговый агент. Кое-что можно будет сбыть во Франции, но большая часть будет отправлена в Лондон. — Он ухмыльнулся. — А золото в слитках мы оставим себе. Наши люди предпочитают получить свою долю золотом. Если тебя это интересует, Роджер, ты и сам получишь тяжелый кошель.
Я отдал ему список и уже приготовился уйти, когда внезапно он положил руку мне на плечо. Я понял, что он хочет что-то сказать мне, но не знает как это сделать.
— Я не рассказывал тебе, что произошло, когда я задержался в Эпплби Корт, — начал он и кашлянул, чтобы прочистить горло. — Сэр Бартлеми был в панике. Его страшно напугали события в Лондоне, и он решил, что я должен переждать, пока все страсти не улягутся. Он держал меня в маленькой комнатушке в надвратной башне, но раза два-три я все-таки видел членов его семейства.
Джон замолчал, с несчастным видом глядя на меня.
— Даю тебе слово, Роджер, в том нет моей вины, но я так влюбился в Кэти, что никогда не сумею излечиться от этого чувства. Я никогда не встречал равной ей. Да что я говорю? Ты и сам это отлично знаешь. Как-то вечером я потихоньку выбрался в Узйланд Спинни подышать свежим воздухом… и она тоже пришла туда. Я рассказываю тебе это потому, что хочу быть с тобой до конца честным. Ты имеешь право знать все. Мы беседовали всего несколько минут клянусь честью не больше четверти часа. Она обещала мне ждать возвращения «Королевы Бесс». Я спросил ее про тебя. Если бы ты слышал, как она отзывается о тебе, ты бы, наверное, лопнул от гордости. Но, Роджер, факт остается фактом — влюблена она в меня.
Я ожидал этого, тем не менее слова Джона потрясли меня. Рушился весь мой мир. Последние несколько, месяцев лишили меня многих прежних иллюзий и вот теперь мне пришлось узнать, что привязанность ко мне Кэти была такой же иллюзией, как и многое другое. На мгновение я почувствовал боль в сердце, но потом она сменилась гневом. Джон знал, что я люблю Кэти и она в какой-то мере отвечает на мое чувство. Он не должен был допускать, чтобы в его сердце зародилось и укрепилось романтическое чувство к ней. Если бы еще во время своей первой встречи с ней в Эпплби Корт он не показал, ей, как она понравилась ему, Кэти вскоре освободилась бы от обаяния его личности.
Но почти сразу же чувство гнева исчезло. Я понял, что Джон ничего не мог с собой поделать. Он влюбился в нее, вот и все. Нельзя было винить и Кэти. Джон был национальным героем, романтической личностью. Он неожиданно вошел в ее жизнь и перевернул в ней все. Ее полудетская привязанность ко мне разумеется не устояла перед обаянием Джона Уорда. То, что случилось, было неизбежно.
— Сэр Бартлеми об этом знает? — спросил я.
— Избави Бог! — воскликнул Джон. — У него совсем иные планы относительно будущего Кэти. И это единственное, что утешает мою больную совесть во всем этом деле. Ибо для тебя так же как и для меня нет места в этих планах. Он надеется на блестящую партию для своей маленькой Кэти. Младший отпрыск семейства Пири из Грейт Ланнингтона без единого пенни в кармане ему совсем не подходит.