Наследный принц

Подопечное Федору Ивановичу население за последнее время увеличилось в несколько раз. По его распоряжению стали принимать для проживания и обычных войсковиков. В городке отстроили школу, пять детсадов, магазины, Дворец культуры и прочую инфраструктуру. Появился филиал Сбербанка, словом, все как у людей в больших городах. Единственное отличие – в Светлом (название придумали первые поселенцы) не было представителей власти. Ни чиновников, ни полиции, что стоило Дубову изрядных нервов и материальных затрат.

Помимо мебельной фабрики, строительного комбината и двух кирпичных заводов, завели автомастерскую с новейшим оборудованием и станками с ЧПУ, а также стекольно-хрустальное производство.

Полгода назад Дубовы, покинув Энск, переселились поближе к природе – в двух километрах от Светлого, – оставив особняк в городе на попечение управляющего. Основной фактор смены жительства – Леня. Федор, хоть и с запозданием, сообразил, что для здоровья сына и его обучения свежий воздух и парное молоко гораздо полезнее загазованного Энска. Да и мотаться туда-сюда самому надоело. А здесь – лепота, триста метров от речки: хочешь – купайся, хочешь – рыбку лови. Где, собственно, в основном и пропадал Ленчик в компании с кавказцем Байкалом (здоровенной лохматой зверюгой с теленка ростом) и личным телохранителем Колей Гуровым. Да-да, тем самым прапорщиком, которого спас сопливый лекарь. После выписки он сам приехал к Дубовым с огромным тортом и бутылкой коньяка. Ленчик при виде спецназовца радостно взвизгнул и повис на его могучей шее. У сурового с виду Гурова отчего-то подозрительно заблестели глаза.

Федор определил его в гостевую комнату и после трехдневных бесед по душам предложил стать личным телохранителем сына. Прапорщик дал согласие не задумываясь – он в мальце души не чаял.

– Тебе, Коля, придется съездить в Америку, к пиндосам. Не кривись, посылаю на курсы телохранителей. Обучение полгода, заодно подтянешь свой корявый английский.

– Слушаюсь, командир! Когда вылетать?

– Думаю, дней через десять, раньше спецы липу [2] не изготовят. Ты ведь невыездной?

2

Липа – поддельные документы.

– Так точно! – И прапор печально вздохнул.

– Николай, у меня к тебе просьба. Нет, не просьба, а приказ: в Штатах не нарывайся и не поддавайся на провокации, чтобы не пришлось тебя из пиндосовского зиндана вытаскивать. А это в наше время проблемно.

– Не подведу, Федор Иванович, я ради Лени общение с «дерьмократами» переживу спокойно.

– Рад за тебя. В оставшиеся дни до вылета с тобой будет заниматься спец – профи. Зовут его Макс.

– Просто Макс?

– Именно так, без всяких ФИО. Он большой дока по янкесам, языком владеет в совершенстве, да и обстановку внутри страны знает на уровне.

– Был на холоде? [3] – Николай вопросительно взглянул на Дубова.

– Ты не спрашивал, я не слышал.

– Извините, Федор Иванович, ляпнул не подумавши.

* * *

Гуров благополучно слетал в Штаты на учебу и приступил к своим обязанностям телохранителя. Примечательно, что первый же день службы вышел комом.

Федор, сидя на открытой веранде с газетой, втихаря похохатывал, наблюдая за судорожными метаниями свежеиспеченного телохранителя. Мальчонка исчез пять минут назад, среди бела дня. Только что Ленчик с гиканьем носился по двору, среди клумб и молодых елочек, размахивая деревянным мечом, а потом раз… и его не стало. Сам Дубов немного привык к таким фокусам сына, впрочем, в первый раз его колотило не меньше прапора. Леня, после воспитательной беседы с названым отцом, которого он считал родным, редко пользовался своим природным даром – телепортацией. Дубов точно знал, что тот делал так без всякого умысла, просто чисто рефлекторно. Для него это была игра, шутка.

3

Быть на холоде – работать разведчиком-нелегалом в чужой стране.

Бедный прапор, не жалея новенького камуфляжа, искал мальчика по всему обширному подворью загородного особняка, заглядывая в самые отдаленные уголки, но тщетно. Леня словно сквозь землю провалился.

– Коля, постой, подь сюда, – Федор помахал рукой, подзывая телохранителя.

Смущенный донельзя Гуров топтался у веранды:

– Не поверите, Федор Иванович, тенью за вашим сыночком с утра ходил. Байкал отвлек, рыкнул на кого-то, тут-то Ленчик и исчез.

– Не тушуйся, Николай, иди забери сына из собачьей будки, он наверняка там спит. Вечером покалякаем, расскажу кое-что, но имей в виду, информация сверхзакрытая.

Последние слова Федор произнес в спину метнувшегося прапора – тот несся к воротам, там в большой будке обитал глава собачьей стаи – Байкал. Сейчас он дремал у своего жилища, нежась под теплым августовским солнцем.

Федор не переставал удивляться подрастающему наследнику трона империи Аргос. Малыш необъяснимым образом находил общий язык с различными зверушками, птичками и домашними животными. Синички безбоязненно садились на его маленькую ладошку и клевали очищенные семечки; белки, цокая, сопровождали по парку во время прогулки, а одна вообще умудрилась родить бельчат в детской комнате. Свирепый Байкал безоговорочно признал в малыше хозяина и к остальным обитателям особняка (даже к Дубову) относился индифферентно. Признавал за своих, но не более.

По поводу исчезновений Лени Федор поначалу провел целое расследование с привлечением именитого физика из столицы, перелопатил массу литературы и, потратив на изыскания полгода, пришел к выводу: сынишка владел телепортацией на небольшие расстояния. Малыш, в силу своего возраста, не мог внятно объяснить, как у него получаются перемещения в пространстве. Захотел быстро очутиться вон на той полянке, где так много вкусной земляники, и очутился. Или в той же будке Байкала. Папаше оставалось только разводить руками и просить сына не выскакивать за пределы охраняемого периметра.

Паранойя о безопасности ребенка умножилась многократно с появлением Гурова – тот с ходу потребовал от Дубова увеличения штата телохранителей до шести человек. «Командир, подходящих людей найду и обучу сам. Пятой точкой чую, и этого будет мало, да и охрану предлагаю увеличить втрое».

Федор, не задумываясь, согласился – к своей и чужой интуиции всегда прислушивался и относился уважительно. Плюнув на бизнес и прочие дела, вплотную занялся безопасностью. С кадрами особых проблем не было, некоторую трудность представляла легализация оружия. Выход из положения подсказал Николай: «Создать охранное агентство, и все дела».

Федор проработал вопрос основательно с личным юристом, создал частную компанию по охране объектов, грузов и частных лиц, став ее генеральным директором. Больше всего мороки доставила бумажная рутина – согласования и подписание нужных документов. Но, как истинный начальник, он перевалил всю тягомотину на юриста – Бориса Абрамовича Иванова, того еще жучару.

К созданию охранной фирмы подтолкнула не только забота о сыне, но и другой фактор. Как ни банально звучит, это бандиты, местные ОПГ. [4] Доморощенные мафиозники пару месяцев назад наехали на его предприятия, надеясь по-легкому совершить рейдерский захват. И, естественно, получили по соплям. Энский пахан, по кличке Ювелир, доверившись своему заместителю Серому, оказался в весьма неприятном положении. Вместо халявы получился громкий облом и подрыв авторитета организации, которую он возглавлял. Ювелир, настоящее имя которого Геннадий Алексеевич Чижиков, лично занялся проблемой и с неприятным удивлением узнал, что наехал на вояк, бывших спецназовцев. Пахан – умный и хитрый уголовник, иначе он не поднялся бы до вора в законе, [5] – быстро смикитил: силой вопрос не решить (наши не пляшут). Придется подключать прикормленных чиновников, а то и кого повыше.

4

ОПГ – организованная преступная группа.

5

Вор в законе – высший титул в уголовной среде.

* * *

Под колесами бронированного «Тигра» – штабной машины, доставшейся по случаю, – с шуршанием мелькал асфальт. Дубов, расположившийся рядом с водителем, бездумно смотрел на уплывающий назад осенний пейзаж.

Завтра первое сентября, Ленчик отправляется в школу, в первый класс, хотя по развитию и знаниям ему нужно в третий минимум. Читать и писать сынишка научился в четыре года, что, в общем, неудивительно – шибко одаренный ребенок. Странно, но Федор никогда не чувствовал себя ущербным или в чем-то обделенным природой рядом с наследником, несмотря на все его сверхспособности. Дубов вкладывал в Ленчика всю душу, сын отвечал тем же. Отцовская любовь переполняла бывшего капитана, хотя внешне он старался ее особо не проявлять и с мальцом всегда разговаривал как со взрослым. Но детскую душу не обманешь, они инстинктивно чувствуют любую фальшь, и Ленчик не обращал внимания на напускную суровость отца, когда тот пытался объявить ему выговор за очередную проказу. Он молча забирался к Федору на колени и обнимал его за шею. Дубов замолкал, не в силах проглотить тугой ком в горле. Потихоньку подрастая, Ленчик задавал все больше вопросов, на которые он честно отвечал и лишь на один напускал туману.