Наследство для двоих

– И тебе это всегда не нравилось, не так ли? А тебе никогда не приходило в голову, что Алекс был просто вынужден тянуться именно к нему? Дети все очень тонко чувствуют, но они всего лишь дети. И ты не можешь ожидать от них, что они с пониманием будут относиться к твоим обидам. Ведь они и со своими-то как следует справиться не могут. Алекс просто хочет, чтобы ты любила его, и когда ты отворачиваешься от него, думает, что все дело только в нем.

Рейчел желала оглохнуть, чтобы не слышать, что говорит ей Эбби. Каждое произнесенное слово занозой впивалось ей в сердце. Но ни одно из них не было правдой. И быть не могло!

– Ты сама не знаешь, что говоришь! – возмутилась она.

– Это я-то не знаю? – горестно откликнулась Эбби. – Да ты только посмотри на нас обеих, Рейчел. Посмотри, как искалечены наши жизни годами злобы и зависти. Стоит мне только вспомнить о том, что я за эти годы наговорила, сделала, пережила, мне хочется провалиться сквозь землю. И при этом винила во всем тебя. А ведь мы сестры. Что же нас превратило в заклятых врагов? Из-за чего мы все время соперничаем друг с другом? Из-за папиной любви? Нет, он давно уже в могиле. Но если бы он мог видеть нас сейчас… Ах, Рейчел, разве такими он хотел нас видеть?

– Прекрати! – завизжала Рейчел, зажимая уши ладонями, однако ей удалось лишь отчасти заглушить голос Эбби.

– Должно быть, он и в самом деле любил нас обеих. Жаль, я не сразу поняла это. А теперь пойми и ты. Возможно, нам никогда не удастся стать сестрами в полном смысле этого слова, но разве нельзя хотя бы прекратить нашу бессмысленную вражду?

– А тебе очень хотелось бы, не правда ли? – с издевкой спросила Рейчел.

Эбби посмотрела на нее долгим взглядом.

– Люби своего сына, Рейчел, просто люби, – наконец произнесла она, обессиленная тщетными доводами. – И поступай так, чтобы он знал об этом. Так, как должен был делать наш папа.

Рейчел повернулась и побежала прочь, слезы застилали ее глаза.

Эбби почувствовала на плече руку Маккрея.

– Ты устала.

Она посмотрела вокруг и увидела Лейна, мальчика на его руках. И отчего-то почувствовала смущение.

– Прошу прощения за сцену.

– Не надо, – мягко возразил Лейн. – Это действительно нужно было высказать.

В тот же момент со стороны конюшни до них донесся дробный топот копыт. Через секунду они увидели Рейчел. Она мчалась на своей темно-серой кобыле. Эбби застыла в шоке.

– А на кобыле-то только уздечка…

– Кто-нибудь, за ней! Живо! – отрывисто распорядился Лейн.

Рейчел, рыдающая, ослепленная слезами, скакала, вцепившись обеими руками в веревочную узду. Сжимая пятками бока Саймун, она заставляла ее нестись все быстрее. Ей нужно было во что бы то ни стало обогнать мысли, беспощадно стучавшие молоточками в голове, убежать куда угодно, лишь бы скрыться от них.

– Неправда, неправда. Не может она говорить правду, – твердила Рейчел сквозь слезы, однако молоточки, больно стучавшие в ее висках, не унимались.

Она мчалась во весь опор по лугу, огибая встречавшиеся на ее пути деревья ореха-пекана и распугивая мирно пасшихся между ними молодых лошадей. А беспощадные мысли гнались за ней, не отставая. И все же она, отмахиваясь от них, упрямо пыталась убедить себя, что Эбби все это выдумала, лишь бы сбить ее, Рейчел, с толку. Нет, Дин не мог любить их обеих.

– Папочка… – Она зарылась лицом в пепельную развевающуюся гриву.

Рейчел не видела вставшую на ее пути белую ограду. Она лишь смутно, как в полусне, почувствовала, как напряглась под ней кобыла. Саймун слегка присела на задние ноги, пытаясь сбавить скорость.

В последнюю секунду, перед самой оградой, лошадь встала как вкопанная, и Рейчел полетела вперед, через ее голову. Саймун попятилась, чтобы избежать столкновения. А всадница, как утопающий за соломинку, изо всех сил ухватилась за уздечку. Резкий рывок лишил лошадь равновесия. Первой на траву упала Рейчел, и следом всем весом рухнула на нее серая кобыла. Падение на жесткую землю было подобно ожогу. В ту же секунду темно-серая масса надвинулась сверху, притиснула ее к траве, раздавила. А потом была боль – мучительная, изводящая, во всем теле… Еще раз пробормотав имя отца, она погрузилась в блаженную тьму.

* * *

Диагноз был краток: обширные внутренние травмы и кровотечение. Чтобы остановить кровь, ее прооперировали, сделав все, что можно в таких случаях. Однако определенности от этого не прибавилось. Лейн наотрез отказался уходить из частной палаты в отделении интенсивной терапии. Пришлось ему наскоро оборудовать спальное место. Но он почти не спал – все трое суток, пока Рейчел лежала без сознания. Почти все время он проводил у ее кровати, разглядывая ее пепельно-серое лицо, трубочки, торчащие из ее ноздрей, ее руки, тело, провода, ведущие к мониторам. Эти приборы время от времени помигивали и попискивали, подтверждая, что она все еще жива, в то время как его глаза уже отказывались в это верить. Раньше он никогда не отличался особой набожностью, однако теперь, глядя на нее, научился молиться. Лейн молил Всевышнего о том, чтобы Он не забирал ее.

Однажды ее веки еле заметно дрогнули. Лейн был убежден, что это ему показалось. Веки дрогнули снова, и он затаил дыхание, не отрывая от нее выжидающего взгляда. Через секунду она попыталась открыть глаза. Со второй попытки это ей удалось. Немедленно вызвав дежурную сестру, Лейн склонился над кроватью еще ниже.

– Рейчел, ты меня слышишь?

Кажется, она с трудом, но все-таки узнала его. Ее побелевшие губы зашевелились, но ни звука не слетело с них. Стиснув ладонь жены обеими руками, он снова позвал ее.

– Лейн? – Ее голос был слабее шепота.

– Да, милая, это я. Я здесь… – Он наклонился, едва не припадая к ее лицу, и слезы заволокли его глаза.

– Я… знала… ты придешь… – Каждое слово, произносимое на выдохе, давалось ей с трудом.

В этот момент пришла медсестра, и ему пришлось посторониться. Несколько раз в тот день она впадала в небытие и вновь обретала сознание. Лейн счел это обнадеживающим признаком. Светила медицины, которых он нанял, были более осторожны. Они признали, что следующие сорок восемь часов будут критическими.

* * *

Эбби пришлось замедлить шаг, чтобы Бен успевал за ней. Они вдвоем направлялись с автомобильной парковки к больничному крыльцу.

– Она поправится, Бен, вот увидишь. – В течение последних трех дней Эбби словно заклинание повторяла эти слова каждый раз, когда приходила в больницу навестить Рейчел. Однако никаких обнадеживающих новостей не было – вплоть до сегодняшнего вечера, когда ей позвонил Лейн. – Господи, если бы я не увязалась за Маккреем, когда он хотел отвезти Алекса домой! – сокрушенно добавила она. – Если бы знала…