Наследство для Лонли-Локли

Тишина стала еще более напряженной. У меня возникло неприятное чувство: можно было подумать, что сейчас все взорвется к чертям собачьим, так что лучше уносить ноги, пока не поздно. Взрыв действительно последовал, но совершенно безопасный для жизни и здоровья присутствующих. "Опереточный злодей" уронил кувшин, который уже долго держал в руках. Наверное, парень просто забыл о нем и теперь невольно разжал пальцы. Кувшин упал на пол с отчаянным звоном обреченного. Осколки разлетелись по сторонам, а содержимое кувшина растеклось по ковру неопрятной малиновой кляксой. Брюнетка, сидевшая рядом с ним, лениво повела рукой над полом. Осколки послушно собрались вместе, клякса преобразовалась в струю и совершенно самостоятельно втянулась в кувшин.

– У меня такой неаккуратный братец!
– флегматично сказала она, подняла совершенно целый кувшин с пола, поставила его на стол и снова уставилась в одну точку.

– Кодекс Хрембера здесь, как я понимаю, не действует?
– шепотом спросил я Шурфа.

– А при чем здесь Кодекс Хрембера? Это же не угуландская Очевидная магия, а древнее колдовство драххов, - ответил он.
– Но таких умельцев, как эта леди, по пальцам пересчитать можно, ты уж мне поверь!

– Так ты и есть муж Хельны?
– наконец спросила старуха. Голос у нее оказался пронзительным и скрипучим, как и полагалось по законам жанра.
– Что ж, ничего не скажешь, красавчик!
– язвительно добавила она.

– Бабушка, помолчи пока, - тихо сказала ей юная "ведьмочка". Старуха недовольно на нее покосилась, но вслух возражать не стала.

– Да, я действительно муж Хельны. Моя фамилия Лонли-Локли, впрочем, думаю, это ты и без меня знаешь, - церемонно сообщил ей Шурф, не забыв вежливо опустить голову. Меня он не представил, но мое имя, кажется, никого не интересовало. Можно было подумать, что я - его менкал, или какое-нибудь другое полезное домашнее животное. Впрочем, у меня не было никаких возражений: сейчас я бы с удовольствием превратился в этого самого менкала и отправился бы во двор, щипать травку. Признаться, Кутыки почему-то не показались мне ребятами, в компании которых можно славно провести вечер.

– Позвольте представить вам членов семьи, - дворецкий вел себя так невозмутимо, как способны вести себя только представители этой почтенной профессии в старой доброй Англии - в кино и книжках, разумеется...

– Будь столь любезен, - холодно согласился Лонли-Локли. Да уж, эти двое друг друга стоили!

– Господин Маркуло Кутык, старший сын покойного господина Хурумхи, и его жена, госпожа Мичи, - важно произнес дворецкий, указывая на "опереточного злодея" и блондинку.
– Госпожа Фуа Кутык, мать покойного господина Хурумхи, - он почтительно поклонился старой ведьме и повернулся к юной "ведьмочке": - Госпожа Ули Кутык, сестра господина Маркуло.

Маленький румяный дедок оказался холостым младшим братом эксцентричного покойника. Его звали Тухта - тот самый "дедушка Тухта", который, по словам говорящего пса, жил в отдельном строении во дворе. Наполовину выбритый орангутанг носил гордое имя Пурех и был младшим сыном почившего господина Хурумхи, а босоногий "поэт" Йохтумапп и парень с соломой в волосах (его звали Арало Кутык) приходились всем собравшимся какими-то неопределенно дальними родственниками - кузенами, что ли...

– И что нам теперь: собирать пожитки и идти в лес?
– мрачно спросил "злодей" Маркуло после того, как все имена кроме моего были благополучно названы.
– Ты приехал, чтобы завладеть своим имуществом, так?

– Идти в лес вам не обязательно, - невозмутимо ответил ему Шурф.
– Скажу больше: этот вариант представляется мне не самым приемлемым. Во всяком случае, пока. Я действительно собираюсь официально вступить во владение наследством - из уважения к воле покойного, но это не значит, что я намерен выгонять вас из дома.

– Извини за невежливый вопрос, господин Лонли-Локли, но если ты действительно не собираешься выгонять нас из дома, зачем, в таком случае, ты вообще сюда приехал?
– меланхолично спросила его юная, но могущественная Ули.
– От вашего Ехо даже до границы путь неблизкий, о горных дорогах я уже не говорю... Хочешь сказать, что ты проделал этот путь только для того, чтобы принять участие в нашем семейном ужине?

– Зачем я сюда приехал - это касается только меня, леди, - холодно сказал ей Шурф.
– Для начала погощу у вас несколько дней, а там поглядим. Надеюсь, вы не оставите без крова нового хозяина этого дома?

– Положим их спать в башне!
– неожиданно обрадовалась старуха, отчаянно подмигивая Маркуло.
– Будете спать в башне, гости дорогие?

– подозрительно ласково спросила она у нас.

Остальные заулыбались и активно закивали. Только маленький старичок выразительно посмотрел на нас. Он так ничего и не сказал, но судя по выражению его лица, селиться в башне нам не следовало ни в коем случае. Я не мог понять, с какой стати он за нас волнуется, но встретить хорошего человека всегда приятно, и я сразу отвел для дедушки Тухты маленький, но уютный уголок в своем сердце.

– Я бы предпочел ночевать в отдельном помещении, - сухо сообщил Лонли-Локли своим новым родственникам.
– Я заметил, что у вас во дворе хватает пристроек. Прикажите найти для нас что-нибудь поприличнее и прибрать там как следует...

– Я немедленно займусь этим, господин, - пообещал дворецкий и поспешно вышел за дверь.

– А к столу нас так и не пригласят?
– ехидно спросил я Шурфа.

– Возможно, и не пригласят, - он пожал плечами.
– Но мы не станем дожидаться приглашения. Добро пожаловать в мой новый дом, сэр Макс!
– добавил он, сохраняя полную серьезность.

После этого эпохального заявления Шурф решительно шагнул к столу и уселся на грубо сколоченный табурет. В результате его стратегического маневра, осталось только одно свободное место: между ним и спившимся орангутангом Пурехом. Мне ничего не оставалось, как обреченно вздохнуть и усесться рядом с этим жутким господином - не стоять же столбом на пороге! Признаться, я бы предпочел любого другого соседа по застолью, я бы даже на коленки к старой ведьме сейчас с радостью взгромоздился, но мне показалось, что этот поступок не будет способствовать созданию непринужденной дружеской атмосферы...

– Будешь пить, как тебя там?
– тут же неприветливо спросил у меня Пурех, сунув мне под нос полупустую бутылку, распространявшую вокруг себя совершенно неописуемый аромат, не слишком-то похожий на обыкновенный запах алкоголя. Так могло пахнуть разве что какое-нибудь средство от насекомых, хотя до сих пор я был уверен, что химики этого прекрасного Мира пока не додумались до столь гениального изобретения, поскольку местные насекомые отличаются немногочисленностью и неназойливостью.

– Я бы тебе не советовал, - неожиданно доброжелательно шепнул мне маленький симпатичный дедушка Тухта.
– Пурех вечно таскает всякую отраву из моей мастерской. Ему ничего не делается, но непривычный человек и скопытиться может, ты уж прости мне столь грубый оборот!

– Это ж разве грубость!
– усмехнулся я.
– А за совет спасибо. Впрочем, я и сам не отважился бы! Этот запах...

– Ишь ты, еще и харю от дармового угощения воротит, паскуда!
– злобно буркнул Пурех и тут же сам приложился к своей бутылке.

Признаться, я порядком растерялся: за последние годы я успел привыкнуть и к смертельным опасностям, и к собственному невесть откуда взявшемуся могуществу... от чего я успел основательно отвыкнуть, так это от элементарного бытового хамства! Единственный хам, имевшийся в моем распоряжении, генерал Полиции Бубута Бох, давным-давно был укрощен и приручен, так что теперь его эмоциональные монологи, посвященные почти исключительно фекальной тематике, казались мне маленькими ежедневными шоу, придававшими нашим "трудовым будням" особую, ни с чем не сравнимую прелесть. Так что теперь я молча смотрел на сосущего какую-то вонючую дрянь из своей бутылки Пуреха и пытался сообразить: что, собственно говоря, положено делать в таких случаях? Ответить ему грубостью? Пошло, к тому же это могло только усугубить проблему, спровоцировав сие дивное создание природы на продолжение диалога, который казался мне бесперспективным. Если честно, в течение всего одной, но чертовски долгой секунды мне очень хотелось его убить, или хотя бы "перевоспитать" с помощью своего Смертного Шара, но я с сожалением понимал, что за такие пустяки - увы, не положено! Поэтому мне пришлось просто сделать вид, что ничего не случилось, и вообще никакого господина Пуреха в природе не существует. Как ни странно, это оказалось самым верным решением. Хамы немного похожи на наваждения: если не уделять им внимание, они быстро тускнеют, а иногда даже исчезают - по крайней мере, из твоей жизни...