Наследство дьявола, или Купленная любовь

— Цейлонский крупнолистовой, — прочитал он надпись на упаковке и принялся организовывать чаепитие.

— Срок годности хоть проверь, — насмешливо изрекла Женя, однако взялась помогать. И даже распечатала дарёную коробку конфет.

— Зачем этому «кому-то» брать письмо, адресованное тебе? — задался Макс вопросом, разливая по чашкам горячий напиток.

— Чтобы досадить, — предположила Женя.

Максим проследил ход её мыслей:

— Думаешь, это была Карина? Делает пакости из зависти, что дом достался не ей, а тебе?

— Может быть. Или, полагаешь, она на такое не способна?

Женя глянула вопросительно. Макс должен был хорошо знать мулатку. Всё же какое-то время им приходилось общаться очень тесно. До скандала они были правая и левая рука Кольцова.

— Знаешь, — начал Максим. — Думаю, тут не всё так просто. Карина бы не поехала забирать письмо, просто ради того, чтобы досадить. В нём должна была быть какая-то важная информация.

— Ну, не знаю, что там для неё было важного. А вот мне действительно обидно, что я так и не узнаю, что хотел Вячеслав Георгиевич.

— Рано расстраиваться, — заверил Макс, усаживаясь за столик напротив Евгении, — отец был достаточно умён, чтобы просчитать на несколько ходов вперёд.

— В смысле?

— Если он хотел, чтобы ты гарантировано получила письмо, при этом знал, что у кого-то ещё есть ключ, вряд ли бы оставил послание на виду.

— Но мы искали везде. И на виду, и не на виду.

— Нет, тут хитрее. Надо подумать.

— В смысле текст написан не на бумаге, а, скажем, на внутренней стенке шкафчика, или выгравирован на тыльной стороне тарелки? — догадалась Женя.

— Типа того, — кивнул Макс. Но после минутного раздумья сам себя опроверг. — Хотя нет. Пожалуй, я перемудрил с догадками. Нет у этой истории никакого второго дна. Когда дело касалось Карины, отец становился глуп и слеп.

В словах проскочило столько горечи, что Женя вдруг догадалась, что в скандале, из-за которого рассорились отец и сын, замешена именно Карина. Тогда по офису гуляли разные версии насчёт того, кто же именно положил на стол Кольцова компромат на его сына. Теперь для Евгении стало очевидно, какая из этих версий верна.

— Это была Карина, да? — тихо спросила Женя.

Макс переменился в лице.

— Не хочу об этом говорить, — бросил сухо.

— Почему?

— А почему ты не хотела говорить о своих интимных отношениях с Кольцовым? — ответил вопросом на вопрос Максим. Взгляд зелёных глаз стал ледяным.

— Потому что их не было… — также холодно начала отвечать Женя.

— …но никто не верил, — продолжил за неё Макс.

— А ты? — спросила она.

— А ты веришь, что в том досье, которое собрала Карина, не было ни единого слова правды?

Именно сейчас, когда Макс сидел напротив, а в его взгляде было столько холода и тоски, и злости, и чего-то ещё непонятного, что больно жгло, но не давало отвести глаза, именно в эту секунду Женя ему верила или, во всяком случае, хотела верить.

— Спасибо. Ты первая, кто хотя бы попытался.

Они ещё долго молча смотрели друг на друга. Евгении казалось, она раньше не видела Макса таким. Он на минуту стал самим собой, снял перед ней броню. И ей вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до него, как будто убедиться, действительно ли на нём нет металлических лат. И он уловил это её желание. Накрыл её руки, стискивающие чашку, своими. Волнующее тепло растеклось по телу. Ощущение было настолько острым, что Женя не сразу заметила, что звонит телефон.

Но звук всё же пробился до сознания. Она подскочила как ужаленная и схватила девайс. Это опять была Мария.

— Жень, привет, — сказала она взволнованно. — У нас тут такое…

— Какое? — не выдержала долгой паузы Евгения.

— Карина, похоже, того… — выдавила Маша.

— Что «того»? — с недоумением переспросила Евгения, отчаянно пытаясь заставить мозги включиться.

— …покончила с собой… — с трудом выговорила подруга.

Глава 7. Всё идёт по плану

Высокий статный мужчина со слегка посеребрёнными сединой висками стоял возле огромного экрана размером с окно. Чёрный халат из дорогой атласной ткани был наброшен на плечи. Мужчина наблюдал за тем, что происходит по ту сторону от стекла, с самодовольной полуулыбкой. Пока всё шло по плану. Ну, почти всё. Кое-кто из действующих лиц вольничал, проявлял излишнюю инициативу, но вряд ли это сможет нарушить основной ход событий, тщательно спланированный Князем. Князь — так мужчина называл сам себя. Ему не нравилось имя, данное при рождении. Оно не отражало сущности, было слишком простым для такого неординарного человека.

Князь отошёл от экрана и сел в кресло. Плеснул в бокал бордовой жидкости. Мелкие пузырьки начали плавно подниматься со дна — признак того, что напиток стоит денег. Больших денег. А другие Князь и не пил. Сначала он насладился терпким запахом и только потом начал не спеша цедить, продолжая поглядывать на экран.

Последние годы Князю стало казаться, что он пресытился жизнью. Развлечение не приносили прежнего удовольствия. Женщины не заводили так, как раньше. Путешествия, азартные игры — всё приелось. Но он придумал себе новую забаву. Такую, которая вернула подзабытые эмоции и ощущения. Жизнь снова приобрела яркий вкус — терпкий сладковатый и одновременно чуть горьковатый, такой же, как у дорогого напитка, что был налит сейчас в бокале.

— Расскажи толком, что произошло?

Макс пытался добиться подробностей от Жени. Но она была настолько ошеломлена новостями из офиса, поведанными по телефону Марией, что никак не могла уложить информацию в голове. Смотрела растеряно то на собеседника, то на льющий за окном дождь. Капли барабанили по карнизу ритмично, в отличие от мыслей, которые носились хаотично, перепрыгивая с одного на другое. Но Максим смотрел выжидающе, и Женя начала:

— Маша сказала, в офис приехала полиция. Допрашивают всех сотрудников. Был анонимный звонок о том, что Карина покончила с собой. Якобы видели, как она спрыгнула с моста. Ушла под воду и не вынырнула.

Теперь и Макс выглядел ошарашенным. Помолчал немного. Но потом заговорил довольно спокойно.

— Думаю, Мария рано паникует. Анонимный звонок есть анонимный звонок. Может, чей-то глупый розыгрыш. Да и потом Карина не та девушка, что будет накладывать на себя руки.

— Я Маше так и сказала. Но Карины нигде нет. Ни дома, ни на работе. Мобильный не отвечает.

Макс снова замолчал. Евгения догадывалась, что его терзает та же мысль, что прочно засела и в её голове.

— Как думаешь, могла Карина настолько расстроиться из-за завещания, что сделала такое.