Наследство Пенмаров

К моему удивлению, мать тоже почувствовала себя легче, когда молодые переехали с фермы в Пенмаррик.

— Ребекка начала меня раздражать, — призналась она. — Два раза мы чуть не поссорились. Знаешь, я не верю, что она и вполовину так тиха и послушна, как хочет казаться. Чем больше я ее узнаю, тем более своевольной и упрямой она мне кажется. Если Хью с самого начала не будет с нею тверд, он рано или поздно хлебнет лиха.

— Что до меня, — сказал я, — то я считаю, что лиха хлебнет она. Откуда он возьмет денег, чтобы содержать семью? Он совершенно не хочет зарабатывать на жизнь и честно трудиться.

Но я его недооценил. На следующее утро я сидел за столом в хибарке около дома, где работали счетоводы, и пытался справиться с горой бумаг, о которой Уолтер Хьюберт, казначей, сказал, что они «не совсем по его части». Не было это и по моей части, но Уолтер был перегружен, а я из экономии отклонил его просьбу нанять еще одного клерка, поэтому у меня не было другого выбора, кроме как попытаться разобраться в бумагах самому. Я как раз уже начал мрачно размышлять, успею ли спуститься под землю до звонка на пересменок, когда в дверь моей хибары постучали.

— Входите! — прокричал я, надеясь, что Уолтер пришел сказать мне, что работа все-таки была по его части.

Дверь открылась. На мой стол упала тень. Я поднял глаза.

— Великий Боже! — воскликнул я в удивлении. — Что ты здесь делаешь?

— Предлагаю свои услуги, — непринужденно заявил Хью, одетый в свой лучший сельский костюм из твида. — Тебе ведь нужна помощь со счетами? Я очень умело обхожусь с деньгами. Пришел узнать, не возьмешь ли ты меня в качестве помощника казначея, главного клерка и вообще доверенного лица.

Глава 4

Джеффри женился на Констанс, наследнице Бретани, и получил титул герцога этого скалистого уголка Франции… Элеанор с самого начала невзлюбила свою бретонскую невестку.

Томас Костен. «Семья завоевателей»

Беда Джеффри состояла в том, что его медвяное красноречие всего-навсего служило приправой низкого лицемерия. Роджер Хоуденский не мог упомянуть его имени без того, чтобы не выругаться, и считал, что именно от него происходили все несчастья среди братьев.

У.Л. Уоррен. «Иоанн Безземельный»

1

— Испытай меня, — предложил Хью. — Я всему научусь. Ведь я не дурак.

Это было привлекательное предложение. Едва оправившись от потрясения, я принялся всерьез рассматривать его замысел. К собственному неудовольствию, мне все больше и больше приходилось лично заниматься деловыми вопросами, потому что Уолтер Хьюберт был слишком занят, чтобы в одиночку справляться с бумажной работой, и чем чаще я бывал вовлечен в это, тем больше ненавидел офис и жалел о каждой секунде, проведенной вдали от шахты. И если бы Хью помогал Уолтеру в офисе, занимался отношениями с грузовой компанией, торговался с посредниками, следил за зарплатой, страховкой и продирался сквозь административные джунгли, я смог бы большую часть недели проводить в шахте. Было бы более чем приятно, если бы Хью взял на себя рутинные аспекты управления шахтой, а поскольку Уолтер был уже не молод, то Хью мог перенять его опыт и, когда тот уйдет на пенсию, занять его место.

— Для начала я много не прошу, — скромно сказал Хью. — Мне бы только сводить концы с концами.

— Сколько ты хочешь?

— А сколько ты можешь дать?

Я посмотрел прямо в его невинные голубые глаза и все понял. Он урвет себе все, что сможет. Он никогда не поймет, что каждый пенни из прибыли нужно инвестировать в шахту, чтобы сделать ее лучшей и самой безопасной в Корнуолле. За спиной у Уолтера он накинется на прибыль, поменяет цифру здесь, цифру там, цифру где-нибудь еще, и пока он будет снимать сливки, моя шахта начнет постепенно задыхаться в экономической удавке.

Я долго размышлял, прежде чем ответить. Я не мог сказать, что не доверяю ему, что считаю его бесчестным искателем приключений, желающим погреть руки на чем только можно. Не мог я признаться и в опасении, что он перехитрит меня, даже если я буду следить за ним день и ночь. Я не мог сказать: «Ты слишком хитер, слишком умен, поэтому я не хочу иметь с тобой дела». С другой стороны, я не хотел и лгать. Молчание затягивалось, и я задумался, почему такая ситуация не возникла прежде; я уже давно понял, что Хью нельзя доверять. Но поскольку мне никогда не приходилось поручать ему серьезного дела, меня не беспокоили неприятные черты его характера. Наши интересы никогда прежде не пересекались, и теперь, когда это случилось, ситуация складывалась чертовски трудная и чертовски неловкая.

— Послушай, Хью, — наконец осторожно сказал я, — я сейчас не могу позволить себе нанять еще одного человека. — И это была правда. — Шахте необходимо новое оборудование, — продолжал я, седлая своего любимого конька, — и хотя отец в прошлом вкладывал деньги в шахту, он поклялся, что не даст больше ни пенни, поэтому мы целиком зависим от прибыли. Мы еще даже не смогли выплатить дивиденды, поэтому на счету каждый грош. Извини.

— Понимаю, — сказал он по-прежнему доброжелательно и дружелюбно. — Позволь мне изложить это по-другому, и ты иначе посмотришь на ситуацию. Ты зарабатываешь деньги на этой шахте. Шахта платит тебе зарплату. Папа и другие акционеры не сделали и половины того, что сделал ты, но в последующие годы они получат назад свои денежки плюс прибыль. Другими словами, независимо от того, как близко к убыткам ты сейчас находишься, у шахты есть деньги, и я не понимаю, почему бы мне не присоединиться к вам с папой в семейном деле. В конце концов, я тоже сын нашего отца, как и ты, а если тебе можно здесь работать, то я не понимаю, почему нельзя мне.

— Мне кажется, ты неточно оцениваешь ситуацию, — возразил я. — Мне нужны деньги для шахты.

— Мне тоже нужны деньги, — сказал он. — Мне нужны деньги для жены, а в июне понадобятся деньги и для ребенка.

— Ого! Быстро же ты дело сделал.

Он посмотрел на меня. Какое-то чуть уловимое изменение в его глазах заставило меня насторожиться.

— А что, есть что-нибудь плохое в том, чтобы зачать ребенка в медовый месяц?

— Вы ведь женаты всего пару месяцев, — сказал я. — Что же удивительного, если я говорю, что это быстро?

— Мне кажется, ты хочешь сказать, что я спал с ней с тех пор, как вернулся с войны.

— Честно признаться, мне наплевать, была ли она невинна, когда ты на ней женился, но, зная тебя, я не думаю, что ей было позволено хранить девственность так долго. Теперь о шахте…

— Она была девственницей.

— Как скажешь.

— И если ты хоть еще раз позволишь себе оскорбительное замечание в адрес моей жены…

— Хорошо, она была девственницей! Черт подери, кого это интересует! Она была девственницей, а теперь ждет ребенка, и тебе нужны деньги, чтобы стать отцом. Прости меня, мне бы хотелось тебе помочь, но я не могу взять тебя на работу, и все.

— Боюсь, что не все, — заметил он вежливо. — Мне очень жаль, что ты так туп. Я надеялся, что мы сможем прийти к полюбовному соглашению, которое нас обоих устроит, но теперь мне придется пойти к папе и попросить его вразумить тебя.

— К отцу?! Он-то какое имеет к этому отношение?

— Мне казалось, что шахта и шестьдесят процентов акций принадлежат ему.

Я встал. Он тоже поднялся. Я сжал кулаки, но взял себя в руки и сохранил спокойствие.

— Послушай, Хью, — сказал я. — Давай сразу все выясним. Шахтой управляю я. Я решаю, кого нанимать на работу. Я — начальник.