Наследство

Яна сразу же поняла, в чем дело. Когда люди переходят на такой вот ласково-уменьшительный стиль общения, «глазки, щечки, бровки…», это может означать, что идет общение с ребенком, со слабоумным человеком или пытаются смягчить степень чего-либо. В данном случае степень повреждения. Яна села, пытаясь унять головокружение, и наконец-таки смогла увидеть всех собравшихся. Здесь были и ведущий актер Степан Сергеевич, и характерная актриса Лариса Ивановна, и совсем молоденькая девушка, которую Яна видела в первый раз. Они все еще оставались в этих нелепых бумажных колпаках. Лица были как у грустных клоунов.

– Яночка, извини меня, – развел дрожащие руки Степан Сергеевич, – это я тебе разрядил снаряд в лицо. Валентина Петровна меня убьет.

– Старый дурак! – стукнула его по спине Лариса Ивановна. – Мы хотели по-торжественному! Ты входишь! Так давно не видели салют! Ну, на салют нас не хватило, а вот на петарду… Только не уследила я, что Степа прямо на тебя ее и направил!

– Ладно, ничего! – каким-то глухим голосом ответила Яна и замерла.

Она провела языком по небным и язычным поверхностям, словно проверяя, не хочет ли никто из органов расстаться с ее ртом. Зубы остались ей верны, только чувствовался жуткий привкус гари.

– Подведите меня к зеркалу, – попросила Яна, понимая, что кричит, так как сама себя не слышала.

– Да что там смотреть, – начала было Лариса Ивановна, но осеклась под строгим взглядом Яны и бросилась помогать своим коллегам.

Совместными усилиями Яну подняли и отвели в ванную комнату с белоснежной плиткой и ослепляющим светом. Валентина Петровна очень любила белый цвет и в одежде, и в интерьере.

Пока стареющие артисты, ведущие себя как дети, вели Цветкову в ванную, она почувствовала себя Вием.

«Его так же выводила всякая нечисть, чтобы он им помог», – подумала она и обрадовалась, что не озвучила эту мысль вслух, а то это прозвучало бы как-то странно… двусмысленно… Конечно, эти артисты не являлись нечистью.

Яна всмотрелась в зеркало в центре ванной комнаты слегка близорукими глазами и очень пожалела, что близорукость у нее не сильная.

В зеркале отражалось серое лицо с какими-то неестественно красными носом и щеками и упрямо торчащим подбородком. Брови и ресницы были совершенно опалены, глаза – спасибо, что на месте, – абсолютно красные, как у мартовского зайца. Челка завивалась вверх черными пружинками. Яна дотронулась до них, и пепел осыпался, оставив коротенькую, глупо торчащую челочку. Яна выругалась и осмотрела волосы сзади – но они не пострадали. Но самое нелепое и странное, что Яна обнаружила у себя, это какие-то разноцветные пятна размером с горошину, покрывающие ее сероватую кожу. Такая веселая ветрянка.

– Пепел должен смыться, – заверил ее Лев Николаевич.

– Господи… что это?

– А это совсем пройдет, – сразу же стала успокаивать ее Люся. – Это у нас конфетти было… тоже некстати. А тут взрыв, и вот…

– Мне в морду лица, извините, взрывом впечатало конфетти? – удивилась Яна. – Я не могла даже в самой жуткой фантазии это представить.

– Выглядит не очень, – согласилась с ней Люся. – А так-то ты как? В больницу поедешь? Вызывать «скорую»?

– А зачем мне в больницу? Руки-ноги на месте. Конфетти с кожи убирать? Повеселить медицинских работников? Нет уж… не хочу. Я не люблю больницы, – ответила Яна, – и никуда не поеду.

– Извини меня! Честное слово, я не хотел, – еще раз совершенно искренне сказал Степан Сергеевич.

– Не берите в голову, зла не держу, все бывает, – как могла успокоила его Яна.

– Я даже не знаю, как я так… Это от радости! Так все ждали тебя, Яночка! Никогда себе не прощу!

– Я же говорю – проехали! Не будем больше об этом! – попросила Яна.

– Так я больше не нужен? – спросил Лев Николаевич.

– Как не нужен? – всполошилась Люся. – Вы нам так помогли! Как хорошо, когда сосед – врач! Валентина Петровна всегда о вас говорила только в превосходной степени!

– Премного благодарен! – заулыбался Лев Николаевич.

– Поэтому, раз все обошлось, просим всех к столу! Мы же наготовили, Яну ждали! – Люся вела себя как радушная хозяйка.

– И я? – уточнила Яна Цветкова.

– Конечно! Сейчас ты – главный повод!

Яну так же под руки отволокли на кухню, правда, шла она уже порезвее, и усадили во главе стола.

У Яны даже слезы навернулись на глаза от обилия вкусностей, и все было приготовлено с такой душой, теплотой и вниманием. Селедка под шубой, салат оливье, домашние разносолы, фаршированные яйца и обжаренная курочка. И конечно же испеченный своими руками тортик, украшенный какими-то разноцветными цветами.

«Интересно, из чего они сделаны? Из какой-то мастики?» – подумала Цветкова, восседая за столом, как принцесса на троне.

Степан Сергеевич вцепился в бутылку шампанского и принялся ее открывать, направив в лицо Яны.

– Да что же происходит! – схватила бутылку Люся и повернула горлышко вверх, в потолок.

– Извините, – снова сконфузился ведущий артист ТЮЗа.

– Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты переквалифицировался в киллера, – хохотнула Люся.

– Ага! А первый заказ – это я? Я не согласна! – возмутилась Яна.

– Я бы никогда… – снова начал Степан Сергеевич.

– Я шучу! – прервала его Яна. Бутылка была откупорена, а за ней и вторая! Настроение Яны улучшалось с каждой секундой.

Она весело хрустела огурцом, находясь в очень хорошей для себя компании.

«Как же они все постарели, – невольно подумала Яна, – эти люди всю жизнь дарят другим радость, они работают с моей мамой всю жизнь, и сейчас им нужна помощь. Ах да! Помощь, и в основном материальная!»

– Друзья мои! Я же забыла! Сегодня у меня заказ Снегурочкой в одно место! Там очень хорошо заплатят! – сказала Цветкова, отставляя бокал с шампанским.

– Господи, Яночка! Не успела приехать, как уже на работу? Валентина Петровна говорила, что ты трудоголик, но я не думала, что до такой степени, – всплеснула руками Люся.

– Нам же деньги нужны? – уточнила Яна.

– Нужны, – вздохнула Лариса Ивановна.

– Ну вот… началось уже – зарабатывание-то. Пригласили вот Снегурочкой.

– Заодно и в роль вживешься сразу же! – вдруг разулыбалась Люся.

– Только костюма-то нет, – вдруг вспомнила Цветкова.

– Так не беда! Театр-то рядом, зайдем и возьмем любой на выбор, – ответила Люся.

– Ребята, не забывайте! Завтра в одиннадцать утра пробы! – налил себе водочки после двух бокалов шампанского Степан Сергеевич.

– К-как завтра? – поперхнулась Яна. – Уже?

– А чего тянуть-то? А потом, это не мы решаем! Так назначено. У них все быстро, актрису одну знаменитую ждали. Как ее величество вернулось, сразу же и назначили. Время – деньги! Скорее к съемкам хотят приступать! – ответила Лариса Ивановна. – Поэтому лучше сегодня лечь поспать пораньше, отоспаться.

– Какое отоспаться?! Я теперь месяц спать не буду! – воскликнула Яна.