Насмешка богов оставленного мира

Такой постановкой вопроса мои новые данники оказались весьма довольны. Далее говорили о разном, я подтвердил свои обещания выделить некое количества клубней картофеля для посадки и обучить его выращивать. Также добавил, что для желающих переселиться и заняться земледелием, мы нарежем любое количество земли в новой деревне возле замка. И еще набираем на службу в дружину молодых парней и уже готовых справных воинов. Затем я продолжил.

– Поскольку с сегодняшнего дня вы становитесь моими арендаторами, значит можете смело называться подданными королевства Готенланд. И пользоваться всеми правами свободных людей нашего государства. При любой обиде или спорной ситуации с кем бы то ни было, обращайтесь за защитой ко мне. Клянусь что я буду справедливым и честным судьей и всегда обеспечу защиту униженным и оскорбленным.

Я буквально на секунду задумался и решил проверить своих новых арендаторов на искренность. Менталист был подключен и работал как надо.

– Сельборн, ты знаешь где находится основная деревня Месенбергов?

Новый старейшина опешил лишь на краткий миг, затем его рот растянулся в кривой ухмылке. Мужчина сразу понял к чему я веду речь. Информацию о своих соседях новый старейшина даже не думал скрывать или искажать. Видать не сильно их жаловал.

– Конечно знаю господин барон. Эти смутьяны находятся в горной долине, за перевалом, от нас четко на север. Расстояние совсем небольшое, быстрым шагом можно дойти за полдня. Туда ведет нормальная тропа, начинающаяся вон там.

И он указал рукой на противоположный конец своей деревни.

– Вы хотите навестить этих негодяев, втравивших нас в ненужное противостояние с Вашей Милостью?

– Так оно и есть. Ты удивительно догадлив, старейшина. Как называется их деревня и кто главный в их клане?

– Этого негодяя зовут Ринголь Щербатый, а деревушка именуется Нижняя Падь.

– Ну что ж, я доволен тобой Сельборн. Я маг и могу отличить когда мне говорят правду а когда лгут. Сегодня ты был искренен со мной и заложил первый камень в фундамент доверительных отношений. Повторюсь еще раз, я тобой доволен.

– Ваша Милость, а возможно узнать имена тех людей что остались в живых и трудятся на рудниках графа Андриса Кригса? Наши женщины очень надеются что их мужья и дети остались невредимы и со временем вернутся в свои дома - неожиданно обратился ко мне один из переговорщиков.

– Думаю что можно. При встрече с людьми графа я передам вашу просьбу. Список составить просто, там всего 24 человека.

– Премного благодарны, Ваша Милость - дружно поклонились мне все три парламентера и отправились в деревню доводить до своих односельчан свежие новости.

А мы переночевали без всяких эксцессов, хотя слегка опасались вероломства свиссов. Но усиленные караулы и волки в лесу не заметили ни малейшего враждебного движения в нашу сторону. Лишь только рассвело, наскоро позавтракали вчерашней подогретой кашей и отправились примучивать следующую деревню. Дорога к Месенбергам действительно оказалась неплохой, по такой даже конная повозка пройдет. Видать за много лет эксплуатации, как могли обустроили и расширили горную тропу между двумя деревнями.

В Нижней Пади решили действовать по прежнему сценарию. Воздушная разведка показала что в деревне, домов на сорок, даже не подозревают о грядущем возмездии. Нисколько не сторожатся, и никакого, даже плохонького караула не имеется. Похоже до сих пор этих самонадеянных свиссов никто за вымя не трогал. Ну что ж, этот торжественный и интимный час настал, значит мы будем первые. Мои волки осторожно двигались впереди и внимательно осматривали и обнюхивали основную тропу а также окрестные кусты и склоны гор. Но все было спокойно, только в одном месте Злой обнаружил неплохо оборудованное место для засады. Выше тропы метров на 30, этакое укрытие для стрельбы стоя, сложенное из дикого камня и заросшее за много лет кустарником и молодыми елочками. Но к нашему счастью, пустое.

Нет, ну какие беспечные людишки!? Сходили к соседям повоевать-пограбить, огреблись дюлячек, утерлись и успокоились. Типа, да не получилось, бывает, дело житейское. А то что им прилетит ответка, даже не беспокоятся, типа, нам-то за что? Наивные... О том что каждое материальное, и не только, действие рождает такое же противодействие, даже не догадываются. Ага, в школе не учились, про третий закон Ньютона даже не слыхали. Вот сейчас мы их и вразумим...

Снова разделились на три отряда и одновременно вошли в ничем не примечательную деревеньку. Несколько предупредительных выстрелов, крики, вопли, женский визг и плач детей. Нападение оказалось внезапным, согласованного отпора деревенские организовать не сумели. Пытавшихся оказать сопротивление, попросту стреляли на месте. В итоге случился тот же финал, что у соседей, наше военное превосходство оказалось бесспорным. Двери изб, успевших забаррикадироваться, без малейших сомнений выбивал ударом Кастета. После этого, дружинники не церемонясь выдергивали оглушенных селян, пинками и оплеухами гнали их к центру села. С нашей стороны тоже были пострадавшие. Двое дружинников оказались раненые, но к счастью легко.

Лишь согнали всех жителей во двор одного из домов, я не мешкая оказал нашим раненым медицинскую помощь. При посредстве Лечителя обработал ножевой порез на руке и рубленую рану плеча. Один из оказавших сопротивление, оказался только ранен. Крепкий, плечистый мужик старше-среднего возраста получил пулю в бедро и касательное ранение в голову и сам идти не мог. Его попросту приволокли за шиворот.

Наши дружинники рассредоточились, взяв селян в кольцо и держали автоматы наготове. Что это за оружие, свиссы уже хорошо понимали, поэтому и не рыпались. Лишь хмуро зыркали на дружинников и на меня с Кастетом в руках. Стоя на крыльце дома, демонстративно активировал Толмач и двинул ту же самую речь что и в Белой Скале. Предложил селянам самим выбрать свою судьбу, хотя по сути там не было никакого выбора. Ну кто в здравом уме решится идти на каторгу или в рабство к степнякам? Понятно, умирать никто не желает. И только после озвученной программы я озадачился упущенным вопросом. Ну как я мог забыть про него, вот что значит действовать наспех, по наитию.

– Кто из вас старейшина Ринголь, возглавивший воинов клана в поход на Тиленшталь?
– во всеуслышание задал самый главный вопрос.

Этого мужика я твердо намеревался повесить, нахрен не нужен тут предводитель, организовавший и возглавивший набег на наш замок. Сбившись в тесную толпу, свиссы угрюмо молчали и не желали выдавать своего старейшину. Видно сразу поняли какая участь его ждет. Два раза повторив вопрос и не увидев должной реакции, решил действовать по другому.

– Не хотите говорить, выдавать главного смутьяна? Ладно, ваше право. Тогда мы пойдем другим путем, очень болезненным для жителей деревни. Сейчас выстроим все мужское население деревни в одну шеренгу по росту и повесим каждого пятого. Не выдадите зачинщика после этого, повесим каждого четвертого. И так далее, пока он не объявится.

– Не надо этого делать, барон Виктор - тут же среагировал раненый в бедро.
– Это я старейшина Ринголь.

И раненый мужик, опираясь на плечо молодого паренька, сильно хромая, выдвинулся вперед.

– Вот и хорошо что ты признался - лишь ухмыльнулся я.
– А теперь люди, слушайте мое решение. Чтобы показать всем селянам серьезность моих намерений и неотвратимость наказания, постановляю. Организатор набега на наш замок приговаривается к смерти через повешение. Манфред, готовь веревку, сразу его вздернем. Перемычка над воротами вроде крепкая, должна выдержать вес своего хозяина.

Не успел наш специалист отреагировать на мою команду, как из толпы выскочила одна из женщин и бухнулась на колени. Запричитала жалостливо и слезно, оперевшись руками в землю и изредка склоняясь к ней, словно отбивая поклоны.

– Пощадите моего мужа, добрый господин. Он у меня единственная защита и опора. Если его не станет, кто будет кормить моих четырех детей? Сжальтесь, над несчастными малышами, не отнимайте у них отца.

Но я был тверд в своих намерениях.
– Ишь ты какая простая, пощадить?! Раньше об этом надо было думать. Твой муж, наш злейший враг. Мало того что он ходил воевать, так еще сегодня ранил нашего дружинника. Простить такое никак нельзя. Придется его казнить, в назидание другим.