Насмешка

— Ласс Ренваль, кажется, ваши мысли не приносят вам радости, — осторожно заметил Хогальд, глядя на искаженное хищным оскалом лицо наместника.

— Со мной все хорошо, — хрипло ответил тот, изо всех сил отгоняя видение Лиаль, сладострастно постанывающую в объятьях проклятого Дальвейга.

Кони споро бежали по Королевскому тракту, вынуждая остальных путников жаться к краям дороги. Сумерки все ближе подступали к Валимару, и стоило задуматься о ночлеге. Только Ренваль не желал промедления. Теперь не только ревность и желание вернуть жену подгоняли его. Опасения не только за свое доброе имя, но и за местно королевского наместника все сильней разжигали нетерпение в душе мужчины. Ему было неспокойно, и чем дальше, тем больше.

— Предлагаю провести ночь на постоялом дворе, — снова заговорил Хогальд. — Насколько помню, весьма недурное местечко. Нужно только съехать с тракта. Из-за того, что он не стоит на дороге, народа там меньше, а уюта больше.

— Я готов спать и в седле, — отмахнулся Ландар.

— Но лошади вряд ли готовы бежать без отдыха и пищи, — усмехнулся охотник. — Ежели мы хотим и дальше ехать без промедления, то стоит подумать о наших скакунах.

— Нечистый вас задери, — буркнул Ренваль, и его спутник рассмеялся:

— Он меня облагодетельствует, как только мы настигнем Дальвейга.

Наместник покосился на него, не поняв ответа. Впрочем, к подобным шуткам он уже начал привыкать. Имя Врага никогда не звучало в устах его союзников ругательством, а вот Святых они вовсе не упоминали, но Ренваль не придавал тому никакого значения, занятый своими мыслями. У охотников и без того было немало загадок.

Признав справедливость слов Хогальда, Ландар все-таки прислушался к нему, и оба отряда свернули с тракта, устремившись к месту своего ночлега. Постоялый двор стоял не так уж и далеко от тракта, что не могло не порадовать наместника, не желавшего слишком удаляться от их пути. Лишь небольшая роща, да замерзшая река, через которую тянулся узкий мост, отделяли место ночлега от основного пути.

Постоялый двор был довольно чист и вместителен. Ужин, конечно, не был похож на королевскую трапезу, но оказался довольно сносным, да и постель порадовала чистым бельем. Помаявшись некоторое время невеселыми размышлениями, Ландар все же сумел заснуть, измотанный дорогой.

Утро не принесло высокородному лассу душевного отдохновения, но тело ощущало бодрость и готово было к новым тяготам дороги. За окном еще только начинался рассвет, когда наместник спустился вниз и быстро позавтракал. Вскоре к нему присоединился и Хогальд. Мужчины перекинулись парой слов и замолчали, раздумывая каждый о своем.

— Не будем задерживаться, — произнес Ренваль, поднимаясь со своего места.

— Не будем, — согласно кивнул Хогальд, и вскоре они уже возвращались в сторону тракта.

Рассвет раскрасил мир в грязно-серые тона, нагоняя уныние. Мороз за ночь окреп, и теперь всадники зябко ежились, плотнее запахиваясь в свои плащи. Ландар шумно втянул носом холодный воздух и выдохнул. Густое облачко пара, казалось, на мгновение застыло перед его лицом, почему-то вызвав этим невеселую ухмылку. Душа стыла больше тела, потому мороза Ренваль почти не замечал. Он вновь погрузился в свои тревожные мысли, а пришел в себя от того, что отряды вдруг остановились.

Ландар взглянул вперед и оторопело моргнул. Дорогу им преграждал отряд, вдвое уступавший союзникам в численности. Неприятель закрывал собой подъезд к мосту, тем самым отрезая путь к переправе. Ступить на лед реки было возможно, но еще с вечера наместник заметил, что он испещрен прорубленными полыньями, через которые местные жители набирали воду, поласкали белье, или ловили рыбу. За ночь полыньи затянуло новым льдом, но он был слишком тонок, чтобы рискнуть пустить по нему своего скакуна.

За щитами присели лучники, и звук натянутой тетивы был слышен столь отчетливо, что мужчине показалось, что он стоит рядом с неизвестным врагом. За лучниками стояли всадники с обнаженными мечами. Один из них поднял руку и выкрикнул:

— Ежели тут есть люди, не преклоняющиеся Нечистому, мы готовы пропустить их без боя. Идите с миром. Остальные же останутся здесь.

Хогальд тихо выругался и взглянул на Ренваля.

— Мы союзники, помнишь, высокородный ласс? И моим разведчикам ведомо, куда Дальвейг увез твою жену.

— Кто это? — вместо ответа спросил Ландар.

— Братья Дальвейга, которые закроют тебе дорогу к нему, — услышал он и поджал губы. — Либо с нами, либо перед тобой встанет стена из братьев его Ордена.

Ландар потер подбородок и выехал вперед.

— Знает ли кто из вас Гаэрда Дальвейга? — выкрикнул он.

— Гаэрд наш брат. Ежели ты ему друг, покинь отряд нечестивцев, — послышался ответ.

— Я ему не друг, — мрачно ответил наместник.

— Враг нашего брата и нам враг, — ответил неизвестный.

Этого было достаточно, чтобы наместник поверил Хогальду. На переговоры времени не было, это нападавшие давали ясно понять, потому выяснять дальнейшее Ландар не стал. Он вернулся к своему союзнику и отцепил щит, притороченный к седлу.

— К оружию! — выкрикнул Ренваль, и звон стали, вытягиваемой из ножен, заглушил остальные звуки.

— Видят Святые, мы не желали смерти невинным душам, — негромко произнес говоривший мужчина. — Мы исполним долг. Спустить тетиву!

Жалящие стрелы посыпались на два отряда, спешно поднимающие щиты. Измотанный затаенной злобой, ревностью, ненавистью и неизвестностью королевский наместник, первым помчался на неожиданного врага. Следом за ним ринулся Хогальд, а за ним и все шестьдесят всадников. Рой стрел продолжал жалить союзников, прореживая их ряды. Наконец, братья из Ордена Орла отбросили луки и ринулись навстречу.

— Никто не должен уйти! — донеслось до Ландара, окончательно отключая его разум.

Ренваль не терпел угроз, и он вовсе не собирался умирать. Где-то впереди ехала его жена, сопровождаемая братом и ненавистным Дальвейгом. Отдавать Лиаль из-за такой глупости, как смерть, наместник был не намерен. О, нет! Это было слишком легко для той троицы, что сейчас мчала к Фасгерду. Тут даже не нужен был король и его благоволение. Падет муж, и его вдова поспешит обзавестись новым мужем, и уж он-то не упустит возможности использовать право мужа, которым так и не воспользовался Ландар.

— С дороги! — гаркнул он, в ярости вонзая меч в незащищенный участок шеи одного из нападавших. — Прочь!

Следующих замах остановил крепкий широкоплечий воин. Заскрежетала сталь скрещенных мечей. Воин сделал усилие, и Ренваль полетел под копыта собственного коня. Наместник перекатился и вскочил на ноги, расстегивая ремешок под подбородком и откидывая мешавший ему сейчас шлем. Его противник так же спешился, и теперь они, мягко переступая с ноги на ногу, кружили напротив друг друга, словно два зверя, готовые вцепиться в глотку врага.