Наставление в христианской вере, т.4
Шрифт:
Итак, мы заключаем, что таинства по праву зовутся свидетельствами благодати Божьей и печатями его благоволения к нам. Запечатлевая в нас эту благодать и благоволение, они тем самым утешают, питают, укрепляют и умножают нашу веру. А доводы, которыми кое-кто хочет это опровергнуть, слабы и тщетны. Так, некоторые утверждают, что коль скоро наша вера хороша, она не может сделаться лучше. Ибо лишь та вера может называться верой, которая столь твёрдо опирается на Божье милосердие, что неспособна уклониться в сторону или поколебаться (Zwingli U. De vera et falsa religione (1525) (CR, Zwingli III, p. 761)). Этим людям было бы гораздо полезнее вместе с апостолами помолиться Господу об умножении своей веры (Лк 17:5), чем хвалиться таким совершенством веры, какого в земной жизни никогда не было и не будет ни у одного человека. Пусть ответят: каковой полагают они веру у того, кто воскликнул: «Верую, Господи! Помоги моему неверию!» (Мк 9:24)? Ибо эта зародившаяся вера была хороша, но могла стать лучше через уменьшение неверия. Но ничто не опровергает их убедительнее, чем их собственная
8. Наши противники возражают: мол, Филипп сказал евнуху, что если тот верует от всего сердца, то может креститься (Деян 8:37). И где же здесь подтверждение крещением, если вера уже наполняет всё сердце? В ответ и я со своей стороны задам им вопрос: разве не чувствуют они, что сердце их не целиком заполнено верой? Разве не ощущают, что с каждым днём в сердце совершается новое приращение веры? Один язычник хвалится тем, что состарился в познании (Катон Старший. См. Цицерон. О старости, 8, 26). Выходит, мы, христиане, более чем достойны сожалений, если старимся, не извлекая для себя никакой пользы. Между тем вера наша должна иметь свой возраст и непрерывно возрастать, доколе не возрастёт в мужа совершенного (Эф 4:17). Поэтому слова «веруешь от всего сердца» [Деян 8:37] означают не быть в совершенстве приверженным Иисусу Христу, а лишь стремиться к Нему искренне и непритворно. Другими словами, это значит не пресытиться Христом, но пламенно жаждать и алкать Его и стремиться к Нему. Таков обычный способ выражения в Писании: оно называет сделанным от всего сердца всё то, что совершается искренне и непритворно. Например: «Всем сердцем моим ищу Тебя» (Пс 118/119:10). Или: «Славлю Тебя, Господи всем сердцем моим» (Пс 110/111:1; 137/138:1) и другие подобные места. И наоборот: осуждая лицемеров и притворщиков, Писание обычно упрекает их в том, что у них «двойное сердце» (Пс 11/12:2/3).
Далее, наши противники заявляют, что если вера умножается таинствами, то нам напрасно был дан Святой Дух, действием и силой которого должна зарождаться, укрепляться и совершенствоваться вера. Я согласен с тем, что вера есть собственно и всецело деяние Св. Духа. Будучи просвешены от Него, мы познаём Бога и великие сокровища его благоволения, а без просвещения Духом Святым наш дух настолько слеп, что не может увидеть ничего; настолько бесчувствен, что совсем неспособен вдохнуть вещи духовные. Но вместо одного дара благодати Божьей, признаваемого нашими противниками, мы признаём три. Во-первых, Господь наставляет и научает нас своим Словом. Во-вторых, Он укрепляет нас таинствами. В-третьих, светом своего Святого Духа Он просвещает наш разум и открывает доступ в наши сердца Слову и таинствам, которые в противном случае только касались бы ушей и являлись глазам, но не затрагивали и не волновали бы глубин нашего существа.
9. Поэтому хочу предупредить читателей о том, что, признавая за таинствами способность подтверждать и умножать веру, я отнюдь не считаю, что они обладают ею сами по себе: они таковы лишь потому, что Бог установил их для этой цели. К тому же они действенны только тогда когда с ними соединяется действие внутреннего Наставника душ - Святого Духа. Ибо только через Него таинства проникают в сердца и чувства людей. В его отсутствие они столь же недоступны нашему духу, как солнечный свет слепым или звучащий голос глухим. Поэтому я различаю Дух и таинства, полагая, что действенность последних заключена в Духе. Таинства же суть просто орудия, которые Господь применяет по отношению к нам, причём такие орудия, которые вне действия Духа были бы тщетны и бесполезны, но становятся весьма эффективными, когда внутри них действует Дух.
Теперь понятно, каким образом, по моему мнению, вера получает подтверждение от таинств: так же, как глаза видят благодаря сиянию солнца, а уши слышат благодаря звучанию голоса. Разумеется, свет был бы недоступен глазам, если бы они не обладали способностью его воспринимать, как и звук был бы недоступен ушам, если бы способность слышать не была дана им по природе. Итак, если верно (как это должно быть решено между нами), что действием Св. Духа, которым порождается, поддерживается, сохраняется и укрепляется вера, подобно зрению по отношению к глазам и слуху по отношению к ушам, то одно следует из другого: таинства приносят пользу только благодаря силе Св. Духа. Однако это не противоречит тому, что вера в уже просвещённых Духом сердцах укрепляется и умножается через таинства. Разница лишь в том, что способность видеть и слышать присуща нашим глазам и ушам по природе, а Св. Дух совершает своё действие в наших душах в силу особой благодати, помимо естественного хода вещей.
10. Тем самым опровергается ряд обычно выдвигаемых возражений. В частности, что если мы приписываем умножение или укрепление веры предметам, то тем самым якобы наносим оскорбление Духу Божьему, который один должен считаться источником такого умножения и укрепления. На самом деле подобной хвалою мы не похищаем у Св. Духа ничего из Ему принадлежащего. Ведь даже то, что мы называем укреплением и умножением, есть не что иное, как подготовка нашего духа через просвещение Духом Божьим к принятию сего укрепления, предлагаемого в таинствах.
Если такое объяснение всё ещё непонятно, поясним нашу мысль следующим сравнением.
Например, мы хотим убедить другого человека в необходимости что-то сделать. Для этого нам необходимо обдумать все доводы, какими мы сумеем склонить его к нашему мнению и как бы вынудим этому мнению подчиниться. Однако мы ничего не добьёмся, если человек, с которым мы имеем дело, не обладает живым и острым умом, позволяющим взвесить все приводимые доводы; далее, если он не обладает послушным нравом и склонностью следовать добрым наставлениям; если, наконец, у него не сложится такое мнение о благоразумии и порядочности дающего совет, что он не будет наполовину уже готов принять то, что ему предлагают. Ведь есть немало тупоголовых упрямцев, которых не склонить никакими доводами. В то же время если возникают сомнения в честности или авторитетности убеждающего, он не достигнет ничего даже с теми, кого легко убедить. И наоборот: при сочетании всех указанных условий совет будет добровольно принят, хотя в противном случае им бы пренебрегли.Подобным образом совершается и действие Св. Духа. Чтобы слово не напрасно входило в уши, а таинства не напрасно являлись глазам, Он возвещает нам, что это слово - Слово Бога, и смягчает наши сердца, приуготовляя их к должному повиновению Слову. Наконец, именно Св. Дух сообщает нашему слуху и душе действие как слов, так и таинств. Так что нет никакого сомнения в том, что и слово, и таинства укрепляют нашу веру, со всей очевидностью являя нам благоволение Небесного Отца. В постижении этого благоволения и заключается крепость и сила нашей веры. Так, Дух упрочивает веру, запечатлевая в нашем сердце её подтверждение и тем самым придавая ей действенность. В то же время ничто не препятствует Отцу светов [Иак 1:17] просветить наши души посредством таинств - подобно тому, как Он просвещает наши телесные глаза солнечными лучами.
11. Об этом свойстве внешнего слова свидетельствует Господь Иисус, называя его семенем (Мф 13:3-23; Лк 8:5-15). Когда семя падает на бесплодную и невозделанную почву, оно пропадает; но будучи брошено на возделанную почву, в изобилии плодоносит. Так и Слово Божье: если упадёт в упрямую и непокорную душу, остаётся бесплодно, как брошенное в морской песок семя; но если найдёт душу, приуготовленную действием Св. Духа, то прорастает и в изобилии приносит плоды. Мы говорим о пшенице, что она произрастает из зерна, зреет и достигает спелости. Но коль скоро семя и Слово столь схожи между собой, почему нельзя сказать и о вере, что она произрастает, умножается и достигает совершенства, беря начало в Слове? Св. Павел в различных местах прекрасно поясняет и то и другое. Так, напоминая коринфянам, что проповедь его есть действенное орудие Бога (1 Кор 2:4), он хвалится тем, что его служение - служение Духа. Ибо с его проповедью соединена сила Св. Духа, просвещающая разум и трогающая сердца людей. Но в другом месте, где апостол объясняет коринфянам, что есть Слово Божье, проповедуемое людьми, он сравнивает проповедников с земледельцами, которые могут только возделать и обработать почву, не более того. Но какой прок был бы от этого возделывания, посева и орошения, если бы Бог не благословил посевы свыше? Поэтому, заключает св. Павел, причиной урожая следует считать не пахаря и не сеятеля, но одного лишь Бога, дающего силу роста (1 Кор 3:6-9).
Итак, апостолы проповедуют действием Св. Духа - постольку, поскольку Бог пользуется ими как орудиями. Но следует постоянно помнить об этом различении, то есть о том, что человек может сам по себе, а что есть действие Бога.
12. Тот факт, что таинства служат подтверждением нашей веры, настолько истинен, что когда Бог желает лишить людей надежды на обетование, явленное в таинствах, Он их лишает самих таинств. Когда Он отказал Адаму в даре бессмертия, то сказал: пусть Адам не вкушает плода от древа жизни, дабы не жить вечно (Быт 3:22). Что это значит? Может быть, плод жизни мог восстановить утраченную нетленность Адама? Вовсе нет! Этими словами Бог как бы сказал: знак моего обетования, который мог бы внушить Адаму некоторую надежду на бессмертие, отнимается у него, дабы не питал он тщетной надежды. По той же причине апостол, напоминая эфесянам, что некогда они были безбожниками, вне Христа, вне заветов обетования и общества Израильского (Эф 2:12), говорит, что они были необрезанными. Это значит, что они были исключены из обетования, так как не имели его внешнего знака.
Наши противники приводят ещё одно возражение: дескать, слава Божья переносится на творения и умаляется тем, что столько власти приписывается твари. Ответить им нетрудно: мы вовсе не приписываем никакой власти творениям. Мы лишь утверждаем, что Бог использует те средства и орудия, какие Сам считает нужными для того, чтобы всё сущее служило его славе, ибо Он есть Господь и Судья всего сотворённого. Он питает наши тела хлебом и другой пищей, освещает мир солнцем, согревает огнём, но ни хлеб, ни солнце, ни огонь ничего не совершают сами по себе: они лишь средства, какими Бог подаёт своё благословение. Точно так же Он духовно поддерживает и питает веру таинствами. У них нет иного предназначения, кроме как зримо являть нам Божьи обетования и служить их залогом. И как в отношении прочих вещей, по благоволению Божьему предназначенных для нашего употребления и служащих орудиями его благих даров, мы не должны ни питать упований, ни прославлять их как причины нашего блага - так и в отношении таинств. Наше упование не должно останавливаться на таинствах, и не следует переносить на них славу Божью. Но вера наша и упование должны отрешиться от всего тварного и вознестись к Тому, кто является Творцом как таинств, так и всех прочих благ.