Наставление в христианской вере, тт. 1,2

130 Большинство этих аргументов использовали противники Лютера. Среди них — Шатцгайер, Эразм, Кохлеус, де Кастро, Фабер. Соответствующие цитаты см. в OS, III, 308.

131 Это утверждение из трактата Херборна «Перечень общих мест» (Herborn. Lo-corum communium enchiridion, XXXVIII) было включено в документ, представленный императором Священной Римской империи Карлом V на съезде в Регенс-бурге (1541) [15] .

132 Этот отрывок цитировал Эразм и сопроводил его замечанием, что он не знает, на каком основании Экклезиаст был исключён из канона Св. Писания (De libero arbitrio, p. 19).

15

Съезд представлял собой попытку достижения соглашения между католиками и протестантами — т.н. «регенсбургский интерим».— Прим. перев.

133 В притче о добром самарянине греческое слово «'r|ni6avT|» передано в Вульгате как «semivivus» — «полуживой». Полупелагиане истолковали это слово в аллегорическом смысле. Они опирались на ошибочно приписываемое Августину (Pseudo-Augustinus) «Hypomnesticon» («Hypognosticon»), где сказано, что падший человек сохраняет свободную волю в повреждённом виде (liberum arbitrium vulneratum) (MPL, XLV, 1628). Ср. Augustinus. Quaestiones in Evangeliis, II, 19 (MPL, XXXV, 240). Видоизменяя эту аллегорию, Беда Достопочтенный пишет: «Они оставили его полуживого и тем самым лишили бессмертной жизни, но они были бессильны лишить его благоразумия» (In Lucae Evangelium expositio, III, 10; MPL, XCII, 469). Этот отрывок использовали противники Лютера.

134 О неприятии Кальвином аллегорического толкования Св. Писания см. тж. Ill, IV, 4-5 и его Комм, к Посланию к галатам (4:22-26), где он требует обращения к «естественному и ясному смыслу». Об этом же говорится в Комм, к Книге Бытия (2:28) и к Книгам пророков Исайи (33:18), Иеремии (31:24), Даниила (8:20-25; 10:6).

135 Эта глава, а также разделы 1 и 2 гл. VII впервые включены в трактат в 1559 г. Благодаря новому материалу стало более прозрачным построение Кальвином трактата в целом вокруг «двоякого» познания (см. прим. 11 и 12 к книге I). В этой главе он впервые приступает к теме познания Искупителя — главной теме книги II. Решающее значение здесь имеет то, что переход к сотериологии осуществляется не через Закон, но через радикальное «во Христе». Тем самым автор помещает Закон в контекст обетования Евангелия. Следует обратить внимание на названия глав VI, VII и IX. Общепринятой формуле «Закон и Евангелие» Кальвин предпочитает «Евангелие и Закон». Для многих разделов, добавленных в 1559 г., характерны начальные фразы, которые напоминают об общей архитектонике трактата и об основных предметах, рассмотренных ранее. См. прим. 72.

136 В указанном сочинении («Краткое и ясное изложение христианской веры») к верующим— наследникам будущей жизни — Цвингли причисляет и героев Ветхого Завета, и некоторых добродетельных язычников, и «девственную Мать Бога». Среди язычников он называет Тесея, Сократа, Аристида, Антигона, Нуму, Камилла, Катона и Сципиона. Однако Кальвин, по-видимому, имеет в виду трактат Эразма «Религиозное сосуществование» («Convlvlum rellglosum»), где наряду с многочисленными похвалами благочестию и добродетели древних содержится знаменитое речение: «Святой Сократ, молись о нас» («Sancte Socrates, ога pro nobis»). Кальвин отвергает подобные воззрения.

137 Ср. Смысл фразы «конец закона — Христос» (Рим 10:4) раскрывается в I, VI, 2; II, VII, 2; III, II, 6. Закон и пророки отчасти предвосхитили дело примирения с Богом, осуществлённое Христом. Ср. слова Кальвина в Комм, к Посланию к римлянам: «Закон во всех своих частях соотносится с Христом» (10:4).

138 В.Джентиле использовал отрывки из сочинений Иринея для обоснования своего взгляда, согласно которому Отец дал Сыну часть своей сущности (essentlator) (CR, IX, 395). Ср. прим. 117 к кн. I.

139 Слово «Закон» (обычно с заглавной буквы) Кальвин употребляет в нескольких значениях: 1) религия Моисея в целом (II, VII, 1); 2) особое откровение избранному народу, в котором ему был дан нравственный закон, т.е. преимущественно Декалог (II, VIII); 3) разнообразные гражданские, правовые и ритуальные установления (IV, XX, 14-16). Главное из этих значений — нравственный закон, «истинное и вечное правило праведности» (IV, XX, 15). В разделах 6-15 данной главы показаны все три значения. Положительная оценка Закона позволяет Кальвину считать употребление этого слова в третьем значении одним из основных; в то же время для Лютера главной в Законе была функция осуждения (см. его Комм, к Гал 3:19). Кальвин рассматривает осуждающую функцию Закона как «привходящую» по отношению к его главной задаче (Комм, к 2 Кор 3:7; Рим 7:10-11). Кальвин не устаёт напоминать, что Закон имеет смысл только в связи с Христом (см. гл. XV этой книги, а также Комм, к Ин 5:28; Деян 13:39; Рим 10:5; Проповеди о Послании к галатам (CR, L, 603)).

140 Франц. «patron», лат. «typus». Слова «образец», «образ», «прообраз» обычно указывают на нечто в данный момент отсутствующее. С точки зрения Кальвина церемонии и обряды, предписанные Законом, были «образами», «тенями», «предзнаменованиями» полного и ясного откровения Евангелия, с появлением которого церемонии прекращаются. Ср. II, VII, 16; VIII, 28; IX, 3-4; XI, 2-6; III, XX, 18. Подобный подход в той или иной степени всегда был присущ реформатской теологии; см., например, Вестминстерское исповедание (VII, 5): «Под законом он [завет] совершался посредством обетовании, пророчеств... и других прообразов».

141 Это сравнение отражает часто повторяемую Кальвином мысль о детской стадии развития древнееврейского народа; это обусловило необходимость приспособить откровение, данное в Ветхом Завете, к его элементарному мышлению. Ср. I, XI, 3; II, XI, 2.

142 Фраза представляет собой резюме высказываний Августина из указанных сочинений.

143 Во всех более ранних изданиях этой фразе предшествовало изложение Декалога. В латинском издании 1559 г. она была поставлена в контекст завета (союза) и «главного» применения Закона —как положительного руководства для христиан. Лютер излагает два типа применения Закона в Комм, к Посланию к галатам (3:19; 4:3).

144 Меланхтон в «Loci communes» (1521) утверждает, что основная цель Закона — сделать человеческий грех явным для людей и смутить их совесть. В издании 1535 г. и последующих он указывает на три задачи Закона, которые и излагает Кальвин в своём трактате. (См. Melanchton. Werke In Auswahl (hrsg. von R.Stup-perlch). Gutersloh, 1951-65, Bde. 1-3; B. 2, S. 122. Там Меланхтон акцентирует внимание на втором виде применения Закона, которое следует из Рим 1:18.)

145 Две последние фразы перенесены Кальвином из «lnstruction et confession de foy» (1537). Впервые они появились в «Наставлении» в 1539 г.

146 Эти фразы почти буквально воспроизведены в IV, XX, 3. Ср. тж. у Меланхтона «publicae pads causa» (условие общественного мира) (Loci precepui theologici (Hrsg. Engelland), p. 322).

147 В более ранних французских изданиях Кальвин употреблял здесь слово «peda-gogie» и лишь в издании 1560 г. поменял его на «instruction риёгНе».

148 Помимо либертинов здесь имеется в виду также Иоанн Агрикола, который в 1537 г. затеял с Лютером т.н. «спор об антиномиях», отрицая обязанность, христиан исполнять какую-либо часть ветхозаветного закона (см. Werke. В. 39, 1, S. 342 f.).

149 Ср.: Melanchton. Op. cit., p. 120 p., 126 p., 132 p.; Zwingli. De vera et falsa religione (CR, Zwingli, III, 710). Цвингли, в частности, пишет: «Бог зажёг в наших сердцах огонь, которым воспламеняется любовь к Нему взамен любви к самим себе».

150 О «прообразующем» характере Ветхого Завета см. II, VIII, 28-29.

151 Здесь прежде всего имеется в виду Меланхтон. См. его «Scripta exegetica» (Кол 2:14) (CR, Melanchton, XV, 1256) и «Loci communes» (Op. cit., p. 132 p.).

152 Буцер (Bucer, Butzer) в «Metaphrases et enarrationes perpetuae epistolarum D. Pauli Apostoli I, ad Romanos» («Систематическое толкование и изъяснение Посланий an. Павла», Страсбург, 1536) писал: «Здесь [Кол 2:14] под „рукописанием" Павел разумеет закон обрядов и церемоний, иго которого, по слову ап. Петра, не могли вынести ни отцы наши, ни мы» (р. 205).