Наставник

Рик смотрит на меня изучающим взглядом несколько мгновений, затем отвечает на рукопожатие, сопровождая деловым:

– Рик, приятно, – черт, крепко-то как! Стиснул мою ладонь, словно жал руку мужчине! – Пойдемте, присядем во-он там.

Показывает на скамейку с черными спинками и белыми рейками под раскидистым кленом. Киваю и иду за ним. Не покидает странное чувство, что это экзамен, и его надо не провалить. И когда это втемяшилось в голову?

– Рассказывайте, Макс, все проблемы, как на духу! – усаживаясь, Рик очаровательно улыбается, под глазами появляются по две крошечных морщинки, которые его только украшают. – Я весь – внимание!

Смотрю на него. Потом на мятый сарафан. Стыдно. И почему-то страшно. До одури. Как будто у меня только один шанс, который нельзя упустить. Иначе все пропало. Вздыхаю. Рик смотрит с интересом. Ждет. Что ж, решительно набираю воздуха в легкие и начинаю говорить.

2. Скамейка под деревом

Зевая, пишу очередное заключение в деле. Рабочую рутину внезапно разрывает звонок второго телефона. Мгновенно собираюсь. На этот номер звонят только по объявлению. Кого на этот раз принесла судьба?

В пару кликов открываю на рабочем компьютере программу трекинга звонков, проверяю номер – одноразовый. Звонят из гетто на востоке. Поднимаю трубку с интересом – давненько не было заказов, я успел изголодаться по чужим проблемам. Их решать всегда проще, чем собственные.

На том конце девчонка. Судя по разговору, забитая, закомплексованная и, похоже, трясущаяся уже от одного факта, что позвонила. Проблемы у нее личные, говорит. Хех, посмотрим, что там за «личные проблемы»! Без долгих расшаркиваний назначаю встречу в парке Линкольна, намекнув, что знаю, откуда звонок. Пусть нервничает, откуда мне это известно. Люди, использующие одноразовые номера, думают, что их отследить невозможно! Невозможно, если речь идет об официальных расследованиях. А неофициально… мама дорогая, сколько софта создано! Интересно, от кого скрывается эта загадочная мямля?

Добиваю отчет в эйфорическом предвкушении. Личные проблемы интереснее, чем какие-либо другие. А с девчонкой поработать будет даже приятно, хотя вряд ли она выдержит, сбежит, поди, уже после оглашения правил, как большинство.

До парка рукой подать, четверть часа езды. Приезжаю туда минут за пять до назначенного времени. Честно встаю у южной стороны монумента, как и сказал. Пусть с порога видит, что я слов на ветер не бросаю.

Солнце плещется у горизонта, догорающие лучи облизывают правое плечо, прогревая рубашку. В ожидании проходит несколько минут. Замечаю ее – молоденькая, невысокая, хрупкая, со слипшимися темными волосами и в мятом платье. Неуверенно озираясь, обходит памятник и направляется ко мне. Симпатичная. Скулы – восторг! Тело молодое, стройное, но заплывшее. Фунтов двадцать бы убрать. Выглядит и правда неряшливо – вот почему блеяла, что нужно время собраться.

Подходит, называется Макс, подает руку. Мужское имя у девчонки – это что-то новое. Нарочно не церемонюсь, стискивая ее ладонь. Отвечает на крепкое рукопожатие достойно, точнее, делает вид, что не заметила. Неплохой признак – заранее готова принимать мои выходки, как данность. Посмотрим-поглядим, на что ты способна, девочка!

Идем к моей любимой скамейке в парке. Сколько таких бесед на ней было… И вот грядет новая, на которую, если честно, я возлагаю особые надежды. Девчонка мне приглянулась, да и типаж знакомый, такие могут выстрелить. Только нужен ключик. Садится рядом со мной, бледная и зажатая. Робко поправляет мятую юбку. Задаю вопрос о ее проблемах, как лощеный продавец в магазине, выясняющий потребности клиента.

Мнется, но отвечает. Говорит, что в штопоре и не может взять себя в руки. При этом краснеет, как рак. Похоже, это впервые, раз она так стыдится. Молчу, позволяя углубиться в тему.

– Мне не хватает сил, – смотрит перед собой, – режим сбит. Не представляю, как снова вернуться к ночному сну. Питаюсь не пойми чем, итог – набрала фунтов десять. – Это ты себя жалеешь, девочка! – Деньги скоро закончатся, а работу не найти. Мне сложно организоваться, наверное, так можно сказать…

У тебя проблема с силой воли. И целями.

– А мне зачем позвонили? – спрашиваю тоном чиновника автоинспекции. – Вас, судя по всему, устраивало, как вы жили.

– Не устраивало, – отвечает на выдохе с тихим стоном. Из глаз вот-вот брызнут слезы. – Просто не хватало силы воли изменить это. – Прогресс! Она и сама это понимает. – А сегодня увидела объявление и решила, что это мой шанс.

Это действительно твой шанс. Считай, вытянула счастливый билет! Внутренне улыбаюсь, но все еще выжидаю. Пусть решит, что я собираюсь отказать.

Она вдруг резко вскидывается и раздраженно бросает:

– Не тяните, Рик! Просто скажите, что не возьметесь, и я пошла!

Это что еще за выпады? Наши взгляды пересекаются. Однако, она полна решимости. Значит, в отчаянии. Подвешенное состояние в такие моменты невыносимо.

– Я решаю любые проблемы, – говорю с нажимом, выделяя голосом слово «любые». – Ваши – не исключение. Их тоже можно решить. Это непросто и потребуется время. Важно другое. Готовы ли вы их решать… ммм… радикально?

В глазах Макс вспыхивает радость. И правда думала, что откажусь. Совсем интересно становится!

– Господи, Рик, я на что угодно готова! – окрыленная надеждой, тараторит скороговоркой. – Без помощи я не выберусь. Уже пыталась. Мне надо найти работу, надо платить по счетам, надо…

О, сколько таких речей я уже слышал – жаловаться умеют все. Пора прекратить этот поток болеизлияния.

– Заткнись и прекрати причитать, – жестко прерываю речь Макс и заглядываю в глаза. – Сейчас серьезно. Ты готова решать свои проблемы?

Макс не мигая смотрит на меня несколько мгновений, как будто пытаясь осознать услышанное. В глазах шок сменяется вялой радостью, но и та быстро меркнет, уступая место страху.

– А как? – спрашивает едва слышно.

Надо чуть поднажать, и она примет все, что я предложу. В глубине ёкает совесть. Девчонка сейчас – как мягкий воск. Сожмешь чуть-чуть – примет форму, надавишь посильнее, расползется кашей. И что остановит меня от второго?

– Без как! – отвечаю резко, отсекая возможность дать задний ход. Смотрю на нее серьезно, испытующе. Никаких шуток и уловок. – Или да, или нет. Решать сейчас.

Взгляд Макс становится затравленным. На лице отражается тяжелый мыслительный процесс. Через несколько мгновений отводит глаза и отвечает:

– Да, готова, – голос звучит глухо, как будто сама не хочет себя слышать.

Смотрит куда угодно, только не на меня. Интересно, чем сейчас забита ее симпатичная головка? Может, она и хотела бы отказаться, но такие, как она, не могут выстоять, если на них давят. А я давил намеренно и услышал ожидаемое «да»! Радуюсь, словно только что сделал ей предложение!