Настольная книга сердцеедки

Конечно, Аврора тогда обиделась. С одной стороны, она уже привыкла, что ее в семье держат за умственно отсталую, но все никак не могла понять — почему? Из разрозненных признаний она в конце концов составила картинку: мама узнала, что беременна, на четвертом месяце, а она ребенка не планировала и уже готовилась к разводу, так как муж не оправдал ожиданий. Она не была готова тратить свою молодость на уход за младенцем, роды были трудные — и во всем этом она винила Аврору. Особенно в том, что пока мамины приятельницы гуляли и веселились и выходили замуж за известных режиссеров или очень богатых чиновников, она, Аделаида, сидела дома с Авророй, которая почему-то орала, все время хотела есть и — о ужас! — писалась в трусы.

Когда родилась Жанна, у мамы была возможность нанять домработницу, няньку, гувернантку — полный штат, и поэтому Жанну было нетрудно любить. Ада ее наряжала, покупала ей игрушки, фотографировалась с ней для журнала «Здоровье», в общем, играла в светскую мамочку. А про Аврору почти забыла, так как — бедненькая! — слишком с ней намучилась. Аврора всегда чувствовала: именно она виновата в том, что маме пришлось отказаться от нескольких десятков вечеринок, что другие дети рождаются полностью самостоятельными, сами готовят еду, укладывают себя спать и стирают себе пеленки, и только она, Аврора, вся из себя неправильная. Это было странно: она никогда не ненавидела Аду, не пыталась с ней поссориться — ей хватило мужества принять мамашу такой, какой та была. Но ничто не могло заставить Аврору слепо ее любить или добиваться взаимности и справедливости.

— Ну, почему же, я приду, — ответила Аврора. — Я уже подарок купила.

— Ну, я просто подумала, что ты не любишь такие сборища — слишком много народу и надо наряжаться… — скучным голосом ответила мама.

— Ой, потерплю — все-таки Жанне двадцать пять, и я не могу так ее обидеть, — настаивала Аврора.

— Ладно, я зарезервирую тебе место, — отрезала Ада.

— Я буду не одна, — предупредила дочь.

Ада думала. Причем думала она долго.

— Хорошо, — холодно наконец ответила и положила трубку.

Аврора все-таки швырнула — не телефон — подушку и пнула диван. Какая честь! Ее пригласили на день рождения собственной сестры!

— Я с тобой не поеду, — заявила Даша, как только Аврора пересказала разговор с матерью.

Аврора уже приготовилась устроить хорошенькую истерику, но Даша успела вмешаться:

— Раз ты можешь привести с собой только одного человека, это не должна быть пусть и стильная, но не очень богатая и не очень знаменитая подруга.

— Интересно! — подбоченилась Аврора. — А кто это должен быть? Рив Уизерспун?

— Это должен быть мужчина. Молодой. Богатый… — Даша задумалась. — Очень богатый. Симпатичный и холостой.

— Точно! — поддержала ее Аврора. — Сейчас пролистаю записную книжку и выберу самого подходящего миллиардера с внешностью Колина Фаррела…

— У меня есть такой миллиардер, — сказала Даша.

— Прямо миллиардер? — уточнила Аврора.

— И прямо, и криво, — кивнула подруга. — Очень популярный, очень богатый и почти красивый. Олегом зовут.

— И он что, пойдет со мной на вечеринку? — Аврора явно отнеслась к идее с недоверием. — С какой стати? Чтобы поесть на халяву?

— Половину состояния он заработал благодаря моей маме. А другую половину не потерял тоже благодаря моей маме, — сообщила Даша. — Так что кто-кто, а уж он не откажет.

При мысли, что пойдет на день рождения стервозной сестрицы с настоящим живым миллиардером, Аврора затряслась от страха. Но Даша сделала ей бесконтактный массаж, снимающий напряжение, и она немного успокоилась.

— Только знаешь, подруга, придется выглядеть роскошно, — предупредила Даша. — Ты ведь идешь туда не ради удовольствия. Даже не просто роскошно, а чрезвычайно роскошно.

— Хочу быть как Ума Турман, — заявила Аврора.

— Без проблем!

На следующий день к ним сначала приехала стилист с ворохом платьев — они выбрали ярко-розовое, ближе к цвету фуксии, платье от «Луи Виттон», серебристые туфельки и потрясающую сумочку от «Фенди». Потом приехала визажистка — накрасила и уложила Авроре волосы, после чего Даша торжественно вручила подруге белую норковую шубу от Елены Ярмак и открыла дверь — как раз прозвучал звонок. На пороге стоял приятной внешности мужчина лет тридцати семи. Они с Дашей обнялись как родственники, после чего Аврора была ему представлена.

— Она выглядит так, будто ты тратишь на нее все свои деньги? — хихикнула Даша.

— Боюсь, она выглядит так, словно я уже все на нее потратил, — заявил Олег.

— Ладно, не прибедняйся, ты и на грязи с улиц можешь сделать состояние. — Даша похлопала его по плечу.

— Неплохая идея! — одобрил тот. — Вы не бойтесь, я хороший, — сообщил он Авроре, когда они спускались по лестнице.

— Ну, не уверена… — Аврора передернула плечами. — А вдруг вы кусаетесь? Ой! — Она прикрыла рот рукой. — Простите! Я просто не знаю, как разговаривать с теми, кто входит в первую десятку «Форбс».

— Ну вот, опять про деньги… — с деланым огорчением произнес Олег. — Разве деньги главное в человеческих отношениях?

Аврора энергично закивала, выражая одобрение. Олег расхохотался, но они уже спустились и вышли во двор. Шофер распахнул заднюю дверцу и помог Авроре усесться в машину. Олег сел рядом, и роскошная машина тронулась с места.

— Э-э… — подал голос Олег и вдруг смутился, некоторое время собирался с мыслями. — Мне Даша сказала, что вы… ну… тоже, как и Даша, как и ее мама… гм…

Аврора искоса посмотрела на него, и ее словно током ударило: миллиардер, суперзвезда, президент — она для всех них была самой загадочной женщиной в мире. Сколько на свете миллиардеров? Штук двести? Им двадцать? О миллиардерах пишет пресса, их показывают по телику, о них сплетничают… А сколько ведьм известно каждому из нас?

Обычный ответ — ни одной.

Кем бы ни был этот мужчина, сейчас он прикоснулся к чуду. Очередному для него, потому что он-то знаком с Дашей и ее мамой, но все-таки к настоящему чуду. И Аврора неожиданно почувствовала: она — особенная.

— Да. — Аврора улыбнулась ему, этому уверенному в себе, могущественному, сильному мужчине, чуть покровительственно. — Я тоже.

— А вы что умеете? — загорелся Олег.

— Вы просто интересуетесь или с практическими целями? — уточнила Аврора.

— И так, и так, — признался собеседник.

— Я занимаюсь коррекцией судьбы, — ляпнула Аврора и сама своих слов испугалась.

— То есть? — Олег развернулся к ней всем корпусом.

— Ну, если вы чувствуете, что в жизни у вас что-то не так, значит, где-то у вас произошел разрыв линии судьбы, или вы не туда свернули, вас занесло на чужое поле — ведь линии судеб пересекаются, а значит, вы живете не своей жизнью… Понимаете?