Настоящая фантастика – 2013 (сборник)
Шрифт:
– Сколько?
– Около двенадцати биологических часов. Полное обследование организма отклонений от нормы не выявило, анализы – тоже. И ещё. Макс, вы всё время бредили.
– Бредил? – Этого только не хватало. – О чём же? О небе золотистом, о пристанях крылатых кораблей?
– Наиболее устойчивый бред – вы всё время вспоминали какое-то нестационарное уравнение Шрёдингера.
– Ах, так вот почему вы…
– Вот да, потому. Кого-то убеждали в необычайной важности этого уравнения, заклинали именами богов и учёных решить его. – Она потёрла указательным пальцем бровь. – Я не математик. «Метод подвижной сетки», это имеет смысл?
Пилот понял:
– Имеет. Один из методов решения нестационарного уравнения Шрёдингера.
– А «динамические характеристики суперпозиции состояний»?
– Возможно. Послушайте, Сандра, неужели я битых двенадцать часов сыпал формулами?
Она не улыбнулась.
– Нет, конечно. Вы много бредили на незнакомых языках. Похоже, это были стихи. В основном стихи. Вот один раз – на старорусском, я его понимаю, очень красиво, что-то про летящую стрелу, которая вне добра и зла…
– «Я пущенная стрела, и нет зла в моём сердце, но – кто-то должен будет упасть всё равно», это?
– Да-да!
– Дадите послушать запись?
И по выражению лица Сандры тут же понял:
– Вы не фиксировали мой бред?
– Нет…
– Плохо, – еле слышно пробормотал пилот. – Очень плохо.
И громко произнёс:
– Что ж, я готов предстать пред вашим Бертраном. Самочувствие отличное, настроение – хреновое. Где моя одежда, любезная Навсикая?
– Кто?
– Неважно.
Она указала на небольшой шкаф-купе и отчеканила:
– Жду вас снаружи.
Так, рюкзак оставили – уже хорошо. Бластер, конечно, изъяли. Пилот быстро облачился, скользнул пальцами по нагрудному карману – монеты не было, чего и следовало ожидать. Постоял, прислушиваясь к внутренним весам, – стрелка на нуле, физические кондиции восстановлены. И шагнул к выходу из медотсека.
4
Начальник экспедиции оказался невысоким и коренастым; помимо серебристого солнцезащитного комбеза на нём, вероятно для солидности, красовался свободного кроя серебристый же пиджак, небрежно застёгнутый на одну пуговицу. Брюшко у начальника тоже наличествовало. Густые, пушистые даже, волосы могучей волной опускались до плеч, а черты лица выдавали южное, как выражались в старину, происхождение: то ли индусы числились в предках у Бертрана, то ли арабы. Нос с сильной горбинкой, глаза тёмные, а тонкие губы кривятся в едва различимой ироничной усмешке.
Начальник бросил на вошедшего взгляд – короткий, но пристальный, с неожиданной грацией обогнул стол и протянул руку:
– С прибытием, Максимилиан!
Ладонь маленькая, пухлая, с короткими пальцами, однако рукопожатие слабым не назовёшь. На пальцах сразу два кольца, одно – затейливой формы не пойми что, второе – гладкое, с гравировкой на санскрите. «Ом намах шивайя…» – больше не прочесть. Всё же индус.
– Если можно – зовите меня просто Макс.
– Да без проблем. Присаживайтесь. Просто Макс, не вопрос. А я просто Алекс. Прошу заметить, не Александр, не Алексий, именно – Алекс.
– Хорошо – не Алкиной, – ввернул пилот, устраиваясь на раскладном стуле.
Бертран снова глянул остро, с прищуром. Больше всего он походил на кота – сытый, матёрый котище. Но хвостом отчёго-то подёргивает. Отчего?
– Одна простая вещь, Макс. Эта милая планетка быстро ставит всё на свои места, и всех тоже. Я имел беседы и с Энтони Кроу, и с самим Дюком Мин Бао… вот так, запросто, с глазу на глаз, как мы сейчас с вами…
Энтони Кроу – директор Института
Ксенологии, что в Агломерации Тау Змееносца. Дюк – личность среди контактёров легендарная. Полевой контактёр в прошлом, ныне завсектором в Управлении по Внешним Связям. Широко известные очень узкому кругу лиц люди. Но откуда простому пилоту грузовика знать эти имена? Верно, неоткуда.– …Поэтому, Макс, если вы вообразили себя героем, мнэ… эдаким себе Одиссеем, эта планетка быстренько наставит вам рога…
Да, этого цитатами из Гомера не прошибёшь…
– Обломает, – механически поправил пилот.
– И обломает тоже, – согласился Бертран. – Сама наставит, сама и обломает. Ладно, давайте соблюдём формальности.
Он вынул сканер, и пилот приложил запястье к матовому экрану. Можно подумать, пока он валялся в отключке, этого не сделали.
– Ага, ага. – Алекс изучал данные так, словно и вправду видел их впервые. Кажется, ещё и близорук. – Пилот грузовоза, и так далее, и по списку. Один простой вопрос, Макс: как вы здесь оказались? Я хочу сказать – в системе Ипсилона?
– Разве ваш экспедиционный «якорь» не отследил появление в системе управляемого небесного тела?
– Макс, давайте сразу договоримся об одной простой вещи: я здесь начальник, и я задаю вопросы.
Как-то очень непринуждённо в устах Бертрана все вопросы оказывались простыми. Даже сложные. Говорил он быстро, «проглатывая» добрую половину согласных, да к тому же негромко. Однако впечатление ровно обратное, – что начальник изрекает нечто веское, солидное значимое. Пришлось докладывать о поломке «Витязя», о бегстве.
– Ага, да, понятно. Всё это очень даже занимательно. Макс, угадайте с трёх раз, что мы можем думать о вашем здесь появлении?
– Приехавший по именному повелению чиновник требует вас сей же час к себе…
Бертран фыркнул, но промолчал.
– Монету верните, – добавил пилот. – Круглый такой слиточек медно-никелевого сплава.
– Что? Ах, это, – начальник пошевелил пальцами, – не вопрос, вот ваше сокровище. И попрошу без обид: неизвестный артефакт мы должны были исследовать самым тщательным образом. Полномочия у меня есть, даже если вы не просто… мнэ… пилот грузовоза.
Врёшь, подумал вдруг пилот. Много врёшь и чего-то боишься. Мысль соткалась сама собой, из ничего, как Вселенная из первичной сингулярности. Пилот сосредоточился, пытаясь понять… и понял!
Мимика, моторика глаз, конечностей, жесты – весь поток невербальной информации от начальника экспедиции чётко сводился к двум сигналам: «обманываю» и «боюсь». Когда он научился считывать невербальную информацию? – об этом подумаем позже, проблемы надо решать по мере их поступления.
– У всех свои талисманы, – заметил пилот. – У вас, вижу, древнее кольцо с Земли. Индия?
– Выше бери, пилот! – Бертран снова пошевелил пальцами. – Одно из них представляет собой стилизацию под молот Тора, а сделано, да, – в глуши Непала. Да ещё во времена, когда туда туристы и не хаживали. Ладно, поговорили. Пойдёмте в «кают-компанию», на вечерний чай. У нас тут уже вечер как бы.
«Кают-компания» располагалась под открытым небом – вернее, под защитным тентом, натянутым между спальным и лабораторными отсеками базы. Сопла мощного кондиционера гнали из-под крыши лаборатории струи холодного воздуха. Посреди залитой пластиком площадки высился пластиковый же длинный стол, на краю стола – голопроектор. Усаживаясь, пилот окинул взглядом энергостанцию – несомненно, блок работает на Т-сингулярности. Кучеряво живут господа ксенологи.