Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
Они ушли.
Долго брели без направления и цели. Постепенно мертвая земля сменилась тихой степью. Их осталось семеро – шестеро взрослых и один ребенок. Лизи.
Девочка отставала. Она все время плакала, пугалась незнакомых мест и звуков; рев стихии все еще звучал в ее душе, но постепенно стих, песок и облака смешались, их унесло ветром, а на смену пережитому пришел тихий шепот листвы и запах трав, так щедро пропитавший степной простор, что в ее душе зародилась надежда.
В сумерках, когда небо опускалось ниже, а ветер пробегал по степи и касался трав, степь превращалась в море – бескрайнее, глубокое, переливающееся всеми цветами радуги. И в мягких травяных волнах, то раздувающихся до шарообразных форм, то становящихся абсолютно плоскими, она видела волны морские, гладкие и нежные, что ласкали ее совсем недавно. День за днем
Семеро шли вверх по реке, на закате переправились на остров, он лежал прямо посредине реки – манящий, благоухающий рай, полный ягод, плодов и дичи. На большой поляне, в окружении дубов, недалеко от скал, они остановились. Отложив копье, Лизи забралась на высоту самых высоких деревьев и жадно смотрела вдаль. В свои неполные семь она уже искала свой путь.
Вечерний улов превзошел ожидания – река кишела рыбой. Птицы шумно били крыльями, летали так низко над водой, их легко было поймать даже руками или сбить копьем. Племя решило разбить стоянку на острове и перезимовать. Они еще не знали, что осядут здесь навсегда.
Лизи ушла на скалистый берег и, вслушиваясь в звуки вечера, ждала, когда опустится ночь. Мерцающей звездочкой светил одинокий костер внизу. Не грел душу. И удержать не мог.
Стояла на скале одна. Слушала, как остров [11] плывет лодочкой сквозь бездну второй реки, текут ее тихие воды. Внизу, на узкой полоске берега, проступила тень, серая на сером. Конь. Вечер.
Яркой полосой прочертила небо падающая звезда, вплелась в простор. Охнул ветер, сорвал и разбросал листву. Где-то далеко выло одиночество волком.
11
Остров Хортица отделился от материкового массива около двух миллионов лет назад. Название острова (по одной из трактовок) определяет его место на Днепре – в центре, посредине, центральная точка, точка отсчета. Для тех, кто родился и вырос на этой земле, проложил свой путь в мире, Хортица – точка отсчета.
На ветке неба выросли плоды-звезды – удваиваются, утраиваются, спелые. Их горьковатый травяной запах щедро питает волосы, кожу, гасит боль.
И лунным светом трепещет дно – изгиб волны спешит примерить сияние далеких звезд; плывя привычным кругом, все перемешивается – качается земная лодка. Маленькая девочка в ней; думает о том, как хорошо было бы летать как птица, парить, кружить, подняться к звездам.
Прямо под ней бьется простор. Прямо над ней – бьется простор! Это неправильно – смириться и погибнуть оттого, что загнан в угол случаем, так волны унесли ее отца и мать. Девочка знает, в будущем люди будут летать. Неважно когда, неважно как, но человек взлетит, это точно!
Ее росточек-фантазия пробьется сквозь время…
Шорох внизу – движется тень, черная на черном.
Конь. Ночь.
Наше время
Константин
Думаю, свой выбор любой человек делает подсознательно еще в детстве. С годами корректирует его, но лично я всегда хотел летать.
– Какой мне прок от ваших крыльев? – собеседник зевает.
Что толку говорить с ним о новом дне человечества? Такие пальцем не пошевелят для человечества.
Мой собеседник – мэр города Z. Небольшого росточка, он сидит на двойной подушке в специально изготовленном для него кресле (двойная подушка делает посадку чуть выше), но все равно кажется, что и просторный кабинет, и громоздкий псевдодубовый стол не для него.
– Я предлагаю заработать городу на моей идее миллиард, – перехожу к плану Б.
Надо было с него и начинать – мир (мэр) предсказуем.
Мне сложно общаться с людьми, мой IQ сто девяносто пять, я дважды сидел в психушке, и мало кто верит в мою нормальность. В детстве я был странным мальчиком, меня считали умственно отсталым и не хотели принимать в школу. Друзей как не было, так и нет. Я знаю тридцать языков и даже придумал собственный. В двенадцать лет дистанционно закончил
школу – есть такой курс для тех, кто по разным причинам не выходит из дома. Затем один, второй университет. В первом я создавал Машину Времени (я согласен с физическими аргументами модели, но мне не нравятся математические методы, при помощи которых прибегают к построению кротовых нор), завис в кротовой норе неопределенности, из которой едва нашел выход. Думаю, это связано с ошибочностью приближений, использованных мною при расчетах. Попал в психушку. Впал в депрессию – похоже, с перемещениями во времени не все так просто и ошибка крылась где-то в расчетах, я ее должен был видеть, но не видел. Пришлось переключиться на более земные вещи – рассчитал возможность полета человека при нынешнем техническом развитии цивилизации. Речь о свободном полете, разумеется. Снова попал в психушку. Но благодаря файлу, который я успел просмотреть перед тем, как туда попасть (вероятность заинтересованности и дальнейшего вовлечения некой мадам в дело была стопроцентной и, кстати, единственно возможной на данном участке мировой линии), я оказался сегодня в нужной точке.– Моя знакомая работает в Венском музее Альбертина, – смотрю на мэра.
– Какое отношение это имеет к делу?
– В некотором смысле искусство – моя религия и все мои молитвы о том, как научить людей летать.
– Продолжайте… – Мэр слушает не то чтобы с интересом, он думает сейчас о деньгах.
– Моне, Матисс, Шагал, Кандинский, шедевры других мастеров, выставленных в Альбертине… Впрочем, ровно через месяц истекает право экспонирования двух картин, пятнадцать лет назад их передала музею богатая вдова, имя которой вам ничего не скажет. Речь о работах позднего Пикассо…
Вы знаете, что Пикассо начал рисовать раньше, чем говорить? Отклоняюсь от темы, чтобы проверить, слушают ли меня. Слушают. Продолжаю – вдова в том возрасте, в котором уже искренне верит, что хороший человек не должен быть богатым. Для нее это компромисс с самой собой – хочет, чтобы картины были доступны не только в европейских столицах, но и в провинциальных городках типа нашего. Да, я родился и вырос в Z, отвечаю на вопрошающий взгляд мэра.
Жду, пока мэр достанет из кармана платок и промокнет вспотевший лоб, явно сумма ошеломила его. Но он все же не может понять, почему вдруг обычный город стал частью глобального мира:
– В нашем городе выставят Пикассо? Вы шутите. Чем же мы так приглянулись мадам?
Лукавишь, думаю. Соседские городишки просто счастливы были бы…
На подоконнике замечаю икону. Всегда интересно узнать, каким святым молится человек. Святой Николай Чудотворец, кажется понимает все, что здесь происходит.
– Мадам родом из этих мест, ее бабушка родилась в Z, мать провела здесь детство, прежде чем переехала в Европу, так что мадам желает приобщить местную элиту к прекрасному.
Она любит этот город.
И чтобы укрепить едва возникший мостик понимания между нами, добавляю – вас ждет успех в новом благом начинании.
– Никто не сможет гарантировать безопасность картин. – Он клюнул.
– Никто, кроме вас. Я разработал план охраны не только галереи, но и всего города. Заодно убьем всех зайцев!
– Каких еще зайцев…
– Исчезнет преступность, мы с ней боремся?
– Боремся.
– Пикассо в двенадцать лет имел свой стиль и уже считался зрелым художником. Он был гением. Город должен знать об этом. Готов представить свой план всем мыслимым и немыслимым инстанциям и прокомментировать. Ваше дело – принять его к рассмотрению.
– М-да. Думаете, кто-то рискнет привезти Пикассо в Z?
Как же. Наследники категорически против – ждут, когда старушка отдаст богу душу. Все далеки от искусства. Но мадам непреклонна в своем желании и готова обеспечить все условия безопасности для экспозиции картин именно в нашем городе.
– А давайте вернемся к финансовой стороне вопроса, вы говорите «готова обеспечить»… – Он не так глуп, ухватил главное.
Это значит профинансировать проект. Через неделю к вам обратится племянник, некто Шимпф, с предложением о выставке, потребует гарантий, ну и все такое. Племянник прекрасно осведомлен о плачевном состоянии провинциальных музейных систем охраны – их просто нет ни в нашем городе, ни в любом другом. Шимпф азартный игрок и обязательно захочет украсть картину, но об этом позже. Ваша задача – заинтересовать мадам, предложив необычную систему охраны экспозиции.