Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

Миновала зима. Наступила весна: заворковала ручьями, защелкала налетевшими на Город птицами, защекотала солнечным теплом. Рощица посреди площади разрослась и покрылась новой нежной листвой, совершенно утратившей ядовитые свойства. Герцогская нянька водила сюда на прогулки наследника. Малыш рос так же быстро, как и деревца, пробившие камень, и уже делал первые нетвердые шаги. Ночами в роще пели соловьи. Горожане обходили ее стороной.

От собора осталась одна стена, всю зиму проторчавшая посреди Города гнилым черным зубом. Весной развалины омыло дождями, и из-под гари выступила старая фреска. Увидев ее, Вольсингам взялся за мастерок. Раны художника заросли, затянулись гладкой розовой кожей. Даже волосы уже начали отрастать – но не все раны остаются на теле. Вольсингам чувствовал, что должен это сделать.

Для начала он сбил старый слой штукатурки, зачистил стену и обмыл ее водой. Гнусная серая прель, узловатые корни, наросты и наплывы скорчившегося в смертной муке дерева исчезли без следа. Потрескавшиеся кирпичи мастер отбил и тщательно затер щербины раствором.

Затем наступил черед новой штукатурки. Вольсингам нанес три ее слоя, работая медленно и упорно. И наконец, на рассвете теплого, почти летнего дня художник растер по стене последний слой мелкозернистого песка, смешанного с водой и известкой. Затем он взялся за кисти. Правая рука слушалась еще плохо, а надо было спешить, пока сырая известь не высохла. Живописцы ордена использовали картон для нанесения контурных линий, однако образ, горевший в мозгу Вольсингама, ложился на стену без всяких предварительных контуров. Вскоре на чуть желтоватом грунте проступил овал лица, нежный коралл губ, мягкие волны темных волос… последними проглянули глаза. Широко распахнутые, зеленые, как Лес и как море, они смотрели на Город с любопытством и пониманием.

Солнечные лучи налились багрянцем, когда Вольсингам, отступив, оглядел свою работу. Он не сказал: «Весьма хорошо», но, возможно, подумал. Роща за его спиной шелестела молодой листвой, и в конечном счете все и вправду было неплохо.

Дмитрий Лукин Последние ангелы у чертовой обители

Работаем тихо. Пришли и ушли, а потом – фейерверк. Мы займемся объектом, Чертяка – «цветами». И, ребята, умоляю, никаких подвигов!

Какие мудрые были слова! Как сладко они звучали! Просто песня! Помню, аж прибалдел, пока слушал это напутствие перед высадкой. Не зря же у полковника весь кабинет книгами уставлен. Он и говорит как по писаному – гладенько, умно, красиво. И, главное, искренне, от души. Никаких матюков, никакой грязи. Грамотная литературная речь интеллигентного профессора-лингвиста.

Тихо не получилось.

Звуковая пульсирующая ракета (сигнал возвращения) прошила на мутном чужом небе зеленую дугу в направлении катера и погасла. Истошный, пронзительный визг наконец-то оборвался.

Теперь в радиусе трех километров каждая тварь знает о нашем присутствии.

Правила игры изменились.

Замаскировались, называется! Ха, кто-то уже гранаты взрывает! Не рановато ли? Вот и первые потери. Началась веселуха. Сейчас побегаем!

Полковник нарушил собственный приказ, а заодно и основной принцип диверсионной работы. Самое смешное, что никакой нужды в этом не было. Объект уничтожен. Задание выполнено. Команда уходить уже прозвучала в ухе каждого бойца. Флорауна мирно спит. Разноцветные полосатые веточки-змеи безобидно обвивают берцы. В условной точке десантный катер сбросил несколько тонн маскирующего грунта и дожидается возвращения группы… Блестяще выполненная операция. Все как на показательных учениях. Осталось только вернуться…

В этот момент курсанты окончательно спятили.

Датчики фиксировали учащенный пульс и повышенное давление у всех новичков. Движения неуверенные, порывистые. Эмоциональный фон: страх, перерастающий в ужас. Ориентация в пространстве затруднена. В таком состоянии солдаты не способны воспринимать речь. Слышат – и не понимают. Полковник видел те же показатели на командирском экране (у меня на руке был дубликат) и справедливо решил, что ракета приведет наших неженок в чувство. Достал платочек и утер деткам сопли. Позаботился о дебилятках! Сунул голову в осиное гнездо, аккуратненько в нем похозяйничал, пока осы спят, а потом взял и громко крикнул: «Банза-а-а-й!!!» Веселый дядька!

«Глупость собственных бойцов непобедима», – это он верно сказал. И все-таки решил попробовать. Я очень сомневался, что ракета вправит мозги нашим трусишкам. Но шансы выжить она увеличивала. Процентов на десять-двадцать.

Непонятно только, к чему такая благотворительность? Генералы далеко – все равно не увидят, а нам лишний геморрой. Сдохли бы себе потихоньку – и ладно! Кто не успел – тот уже мертв, кто опоздал – тот сам дурак. Зачем нарушать золотое правило и подставлять под удар всю группу?

То есть… не всю, конечно. Диверсанты уже возле катера. Считай, добрались. А здесь, в дебрях, подзадержались только мы с полковником и наши юные дарования. При таком раскладе полковник рисковал только собой. Умный, зараза. Все рассчитал, не придерешься. Даже упрекнуть не в чем! Откуда у него такие мозги?

А вот и клоуны! На командира облизываются. Выросли из-под флорауны в аккурат перед полковником. Церберги. Зубы-лезвия, когти заточены с обеих сторон, гипнотический взгляд, выстрелов не боятся, ударом лапы могут выдрать человеку сердце. Красавцы! Давненько не виделись.

Я распластался в воздухе, как морская звезда на дне океана. Падать – всего-то три метра, а сколько мыслей успевает промелькнуть в голове! Сказалось общение с полковником, не иначе. Раньше я так шустро не соображал.

Хороший у меня все-таки командир. И вот такого человека хотят банально загрызть! Да еще сразу в три глотки!

Брр! Кто же теперь меня уму-разуму учить будет? Что же я – так и останусь дебилом на всю жизнь? Бревном безмозглым. Дубиной генеральской. Несуразица какая-то. Наверное, просто недоразумение. Ладно, попробую выяснить, что к чему, и все уладить.

Полковник не успевал выстрелить (правая рука все еще сжимает пустую ракетницу, глаза рассеянно блуждают по небу). Полковник притормаживал. Его немного зацепило осколками и ударной волной. Броник наверняка выдержал, но от контузии он не спасает. Гранату взорвали наши – с перепугу. Молодое пополнение набиралось опыта и попутно самоустранялось, прихватив с собой и врагов, и товарищей. Чему их в школе учили?

Полковник не успевал выстрелить…

А я бы успел. Но только один раз. Дерьмовую дали пушку. Возвратный механизм сожрет десятую долю секунды – и прощайте, мой командир. Оставшиеся две твари в одно мгновенье разорвут его на части. Шустрые звери.

Был бы у меня штурмовой «Пульсар» – другое дело. Так бы и снял всех, не слезая с дерева. Но грамотная пушка громко стреляет, а диверсантам, видите ли, нужна тишина. Ракетница не в счет, это на крайний случай. Такая вот генеральская логика. И попробуй ослушаться!

Я не хотел переводить заряды впустую. Даже не стал вынимать оружие.

Упал на спину самого здорового мутанта и оторвал ему голову. Фонтан крови ударил полковнику в лицо. Упс! Ошибочка вышла! Обе твари повернули ко мне свои клыкастые пасти и тут же присели на задние лапы. Да, да, да! А вы думали, здесь одни тормознутые курсанты заблукали? Сюрприз! Для этой заварушки я хорошо принарядился! Было отчего оросить почву! Оторванная голова собрата в лапах хохочущей нечисти – к такому их не готовили.