Настоящая попаданка

Тут мои мысли перескочили на Гришку. Я как-то начала считать эльфов чуть ли не всесильными, и уже почти не сомневалась, что Тинк найдёт парня. Но что, если нет? Почему они до сих пор не вернулись? И где наши охотники?

Охотники вернулись через час. Быстро. Из всех троих ранен оказался только Эрнест — оно и понятно: эльф не был магом-боевиком, в отличие от Килима, его дар мало помогал в борьбе с нежитью. Зато он, видимо, неплохо орудовал мечом — иначе почему бы его взяли на охоту, а целителей — нет? Но меч против уже мертвой твари — так себе оружие.

Едва завидев, как Гиртан и Килим, подхватив Эрнеста с двух сторон, волокут его в полубессознательном состоянии к нашему лагерю, я подхватилась с места и кинулась к ним, в намерении оказать эльфу первую помощь. Но меня оттеснили целители, и я, тут же вспомнив, как они, буквально за несколько минут убрали страшные раны Гиртана, уступила им дорогу. Однако Эрнест заметил мой порыв и слабо улыбнулся. Ччерт! Давать надежду эльфу мне совсем не хотелось. Надеюсь, он правильно поймёт ситуацию, и не станет делать из неё желаемых для себя, но неправильных выводов.

Целители сработали быстро, и уже через несколько минут раненый эльф крепко спал, погруженный в лечебный сон. От ран на теле не осталось и следа. Я с ещё большим уважением смотрела на парней-целителей: второе исцеление за день их вымотало, но они держались.

А к вечеру вернулся следопыт. С Гришкой и даже с Сумраком. Гришка был цел, но напуган: оказывается, он вернулся на ту полянку у пруда уже после моего побега, и успел увидеть, как на связанных и пытающихся распутаться разбойников, напали неволки. Так как нас на поляне не было, а разбойники были связаны, парень сделал логичный вывод, что мы каким-то образом спаслись и убежали. Он направил коня в ту сторону, куда мы ехали, рассчитывая догнать нас по дороге, но никого не встретил. Тогда он стал проверять все дороги, метался туда-сюда, и, в результате, следопыт, который шёл пешком, просто не усевал за ним. Догнал он парня только тогда, когда тот решил остановиться и подумать, что ему дальше делать.

Слушая рассказ вернувшихся ребят, я сообразила, что кое-чего не понимаю:

— Тинк, как ты смог догнать Гришу, если он был на лошади? И как вы так быстро оказались тут?

Я же помню, как полночи тащила Гиртана от пруда до дороги. То есть, расстояния тут немаленькие, лес и вовсе огромен. Да и дорог — не одна, и не две.

Тинк хитро улыбнулся, сверкнув золотистыми глазами. Его светлые волосы отливали рыжиной, и оттого он в этот момент казался похож на хитрого рыжего лиса.

— Это наш великий эльфийский секрет, — подмигнул мне следопыт.

— Тайные тропы открываются только эльфам, они помогают преодолевать значительные расстояния за короткое время — но только внутри леса, — пояснил для меня проснувшийся Эрнест.

— Ну вооот, — расстроено протянул Тинк, закатывая глаза, — испортил интригу! Как же тяжело с таким правдорубом в отряде!

— Как самочувствие? — спросила я раненого.

— Спасибо, неплохо, — слабо улыбнулся мне эльф, — а к утру буду здоров полностью.

— Влада, Гиртан, Григорий, — выступил вперед Килим, очевидно, являясь негласным лидером отряда, — мы предлагаем вам продолжить путешествие вместе. У вас только один конь, а мы всё равно едем в Академию — так что нам по пути. Подвезём до ближайшего города — там купите себе лошадей, и продолжим путь. Вместе безопаснее. Что скажете?

Лично я была «за» — столкнуться с очередной стаей каких-нибудь немедведей или нетигров мне вовсе не хотелось, но если уж сталкиваться — то не в одиночку, а в надежной компании. Повторно такого ужаса, какой я испытала, когда нежить нацелилась зубами в горло Гиртана, я не переживу. С надеждой глянула на Гира — он же у нас главный.

Гиртан задумался. Поймал взглядом мою немую просьбу, я для выразительности даже кивнула, перевёл взгляд на Гришку — тот с показной невозмутимостью пожал плечами. Мол, всё равно ему. Ага, как же.

И Гиртан принял решение — единственное верное в данной ситуации, на мой взгляд.

— Я благодарен вам за помощь, за лечение, и за то, что нашли моего сына, и присмотрели за моей женой. И мы с благодарностью воспользуемся вашей помощью, чтобы добраться до ближайшего города и купить новых лошадей.

Я слушала и кивала, поражаясь, насколько же Гиртан здравомыслящий и адекватный мужчина. Ведь многие на его месте заартачились бы, отказываясь от помощи. А он весьма здраво рассудил.

— А потом мы продолжим путешествие самостоятельно.

Стоп, что?! Я, вознамерившись в очередной раз кивнуть, замерла. Беру назад свои слова по поводу здравомыслия и адекватности некоторых.

Глава 26

Слава.

С тех пор, как Женя уверился в моей правоте, мы стали встречаться. Ходили, держась за руки, по парку, ели мороженое — у нас такого рецепта я не встречала, но здесь я полюбила всей душой это лакомство. Кто бы мне сказал, что я, как ребёнок, будут пищать от восторга при виде необычной сладости?

Ходили мы и в кино: я всё никак не могу привыкнуть, что можно вот так на экране показывать истории, в которых изображены реальные люди. Но дома экран не такой большой, как в кино, и нет этих соленых белых штучек в ведёрке — забыла, как они называются.

Женя мне обо всем рассказывал, знакомил меня с городом. Раньше я не могла задавать вопросы о непонятных мне вещах — это бы выглядело странно, даже с учетом моей вроде как утраченной памяти. И мне приходилось разбираться самой. Зато теперь я себя не сдерживала: Евгений с лёгкой улыбкой и колоссальным терпением отвечал на все мои вопросы.

— Теперь мне понятно, как чувствуют себя родители, чей ребёнок вступил в возраст «почемучки», — рассмеялся мой мужчина. — Надеюсь, наш будет такой же любознательный.

Сказал — и замер. И я замерла. Наш… ребенок? Он хочет со мной детей? Раньше для меня дети были не то, чтобы обязанностью… Просто все так жили — женились, рожали детей, вели хозяйство. Я и не задумывалась о том, чего же именно я хочу от жизни, нужно ли мне всё это. Не предполагала, что можно жить совсем иначе, руководствуясь не чужим примером, а собственными желаниями. И сейчас я впервые поняла, что хочу ребёнка от любимого человека. И я буду его любить — так, как люблю самого Женю, так, как любят меня мои названые родители. Я ведь была лишена любви всё это время, даже не подозревая об этом. Обкрадывала своих собственных детей, как до этого меня обкрадывали мои кровные родители. Мысленно я просила прощения у своих детей — за то, что не смогла дать им должной любви, что не умела, не могла тогда их любить, как они того заслуживали. И еще — за то, что собираюсь их оставить — ради новой семьи и другого ребёнка. Потому что, осознай я, что такое любовь, до встречи с Женей — и я бы вернулась и постаралась стать своим детям хорошей матерью. Но теперь это просто невозможно, я просто не смогу. Не смогу, как прежде, жить с нелюбимым человеком, и — к собственной горечи — понимаю, что не смогу полюбить детей от него так, как я уже любила и ждала ребёнка от любимого, хотя мы только сегодня завели об этом речь. Это жестоко, несправедливо, но это правда. И мне приходится выбирать между долгом и любовью, и я уже знаю, какой выбор сделаю. Уже сделала. Я всю жизнь жила не так, как хотела — пусть и сама же в этом виновата. Но почувствовав, испытав, каково это — жить в соответствии со своими желаниями, я просто не смогу от этого отказаться. Иначе мне сама жизнь будет не мила.

Приподнявшись на носочках, поцеловала мужчину лёгким поцелуем в губы, глядя, как в его глазах разгораются искры.

— Это значит «да»? — хрипло спросил он.

— Это значит «да»! — с улыбкой ответила я.

Влада.

Отправляться было решено наутро. Мужчины выбрали место в лесу, где лучше разместиться на ночь, эльфы ненадолго сходили на охоту — и тут же вернулись с несколькими птицами в руках. Названия птиц я не знала, даже не знала, есть ли такие в моём мире. Хотя мне всё время хотелось назвать их глухарями, но, если честно, ни одного глухаря я в своей жизни не видела.