Настоящие художники не голодают. Как монетизировать творчество

Исследование Джозефа Раффи и Джи Фенга длилось до 2008 года, в ходе его были изучены пять тысяч американских предпринимателей, которые либо «сделали скачок» и бросили постоянную работу, либо сохранили ее. Результаты удивили ученых и бросили вызов стереотипу о том, как выглядит типичный предпринимательский успех. Выяснилось, что более осторожные предприниматели оказались более успешными, в то время как рискнувшие уволиться с работы раньше проваливались на 33 % чаще.

Иногда большие ставки не окупаются, зато маленькие могут принести великую победу. Если нет необходимости идти ва-банк, не надо. Почему бы не начать с меньшего риска? Вам не обязательно видеть весь путь, чтобы знать, каков следующий ход. Нужно просто решиться на небольшой, правильный риск. Крохотные изменения со временем приведут к масштабным преобразованиям.

Когда я начинал карьеру писателя, я взял интервью у романиста Стивена Прессфилда и спросил: «В какой момент литератор может называть себя писателем?» «Вы становитесь писателем, когда начинаете себя так называть», – ответил он мне. Для меня это означало, что теперь можно будет добавить это слово на визитные карточки и в подпись на электронной почте, называя литературное мастерство своей работой, что не соответствовало реальности. Прежде чем ожидать серьезного отношения со стороны окружающих, мне нужно было самому начать так относиться к себе. Это означало вставать каждый день и подходить к писательству как к работе. Конечно, я рисковал, ведь окружающие могли смеяться надо мной или пытаться отговаривать, но это был правильный риск. Я не бросал свое дело и не совершал гигантского прыжка. Я просто сделал один маленький шаг.

Не ждите «того самого» особенного момента. Начинайте сейчас. Если вы задаетесь вопросом, рождены ли вы рисовать, петь или танцевать, то ответ – нет. Вам нужно самому принять решение стать кем-то другим, если ваша текущая роль не подходит. Вы не станете художником, если переедете в Нью-Йорк без гроша в кармане. Вы станете художником, когда решите им стать и начнете работать.

Небольшой риск очень важен, и он будет самым первым шагом. Когда Джон Гришэм дописал «Время убивать», он отправил его в сорок разных издательств, и все отклонили книгу. Тогда он невозмутимо начал работать над новым романом. После трех лет практики Гришэм стал понимать, что творческая жизнь – это серия маленьких шагов, а не один огромный.

Работая над вторым произведением, писатель опубликовал первое тиражом пять тысяч экземпляров. Издательство не продвигало книгу, писатель сам купил тысячу экземпляров, чтобы самостоятельно их продать. Реализуя «Время убивать», Гришэм закончил «Фирму», которая нашла свое место в крупном издательстве и оказалась стартом карьеры. Только когда две первые книги стали бестселлерами, Гришэм почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы оставить юридическую практику и заниматься только писательством. Вот оно – искусство маленькой ставки.

Так поступил и Адриан Карденас. Он хотел бросить бейсбол немедленно, но мама попросила его инвестировать деньги в собственность и сделать плавный переход. Результатом стала долгая карьера в искусстве, которая могла быть намного короче.

Такой должен быть первый шаг в творчестве – шаг, а не прыжок или прозрение. Одно маленькое решение, за которым последуют другие. Конечно, некоторые могут рискнуть всем и в конечном итоге выиграть, но это скорее исключения из правил, и такой успех часто бывает недолгим. Альтернативный вариант – действовать настолько осторожно, будто вы вовсе ничего не делаете, – часто приводит к гораздо большему и устойчивому успеху.

Вы можете делать нечто необыкновенное, даже когда вы терпеливы и настойчивы.

Вращаясь вокруг комка шерсти

На протяжении жизни мы сталкиваемся с системами, призывающими нас к компромиссу с самими собой. Это дает возможность проявить креативность, такими ситуациями нужно пользоваться.

17 лет Гордон Макензи был членом команды дизайнеров Hallmark, которую он назвал «недисциплинированным, но поразительно продуктивным детищем» департамента. Отдел зарабатывал на странных, юмористических продуктах, которые не вписывались в общий образ Hallmark – респектабельного бренда поздравительных открыток. Гордону нравилась его команда. Она нарушила достаточно правил, чтобы работа была не скучной, и он с радостью остался бы там. Но случилось кое-что неожиданное.

В 1979 году конкурент Hallmark American Greetings купил права на персонажа Шарлотту Земляничку. Приток денег в карманы соперников заставил руководителей Hallmark перебросить ресурсы компании на попытки получения лицензии, и Гордона перенаправили в созданное на скорую руку подразделение Hallmark Properties. Поймав себя на желании быть высокопроизводительным корпоративным бизнесменом, он погнался за деньгами, престижем и властью. Даже пошел на немыслимый поступок и купил себе костюм.

Перспектива престижа затуманила эстетические чувства Гордона. Вскоре он сознательно поставил под угрозу качество продукта ради выручки. Что-то должно было измениться. Решение проблемы пришло из его собственного воображения: бизнесмен мечтал о таком отделе, который спас бы его из токсичной рабочей среды. Это было бы место, где он с коллегами по творчеству стоял бы выше бюрократии, жадности и конъюнктуры.

Гордон расписал свою идею на одном листе бумаги и передал его вице-президенту творческой группы во время обеда. Он не был уверен, что вице-президент согласится пойти на риск, но по крайней мере стоило попытаться. В конце обеда босс сказал: «Давай сделаем это».

Так родилась Мастерская юмора. Команда Гордона из двенадцати человек намеревалась работать так, как этого не делал раньше ни один отдел организации. Под видом вливания денег в создание студии, для которой Hallmark стала не работодателем, а клиентом, команда получила возможность работать так, как она хотела. Это был рай для сотрудников, место, где каждый пережил возрождение внутри культуры, изначально противостоящей их творчеству.

Через три года Гордона пригласили обратно в штаб-квартиру корпорации, или, как он ее назвал, в «большое серое место». Там ему предложили занять новую, но неясную должность. Однако было кое-что, перед чем он не мог устоять: ему позволили самостоятельно придумать себе работу. Гордон принял предложение и присвоил себе неслыханное звание «Творческий парадокс».

Название, как и должность, было полностью сфабриковано. Не существовало ни должностных функций, ни критериев. Кого-то такая свобода могла испугать, но для Гордона она стала глотком свежего воздуха. Его офис превратился в пространство для идей, где он слушал чужие предложения и утверждал те, которые ему нравились.

В Hallmark начали ходить слухи, что идеи нужно нести в «Творческий парадокс». Поскольку никто не знал, какое место отдел с таким названием занимал в корпоративной иерархии, все предполагали, будто он уполномочен утверждать любую идею. Когда сотрудники слышали, что какой-то проект получил одобрение «Творческого парадокса», они боялись не соглашаться с этим. На самом деле у Гордона вообще не было никаких полномочий. «Но, – вспоминает он, – поскольку все думали, будто у меня была какая-то власть, она у меня действительно была».

Последние три из тридцати лет в Hallmark Гордон провел в «Творческом парадоксе». С таким расплывчатым названием он мог парить вокруг бюрократического беспорядка, создавая новые правила. «Это были самые полезные, плодотворные, продуктивные и веселые годы за всю мою карьеру, – сказал Гордон. – Кстати, к разговору о парадоксах».

В своей книге Гордон описывает свой опыт в Hallmark как упражнение по «вращению вокруг гигантского комка шерсти». Аналогия уместна для творцов, ограниченных окружающей их системой. С одной стороны, у всех нас есть свобода улететь на свои орбиты и освободиться от земной бюрократии. Но в конечном итоге мы можем остаться одиноки и неэффективны в нашей работе и не добиться желаемого результата.