Настоящий Герой

А в том, что оно стрельнет, я не сомневался. Что Паркер с своим воспитанием от дядьки Бена, что Гвен — дочка капитана полиции. Они точно напялят обтягивающий спандекс и попрутся спасать людей.

– Хотя... На попку Гвен в таком прикиде я бы посмотрел... Ладно, надо решать проблемы по мере их появления. Раз уж облажался, то нечего ныть, надо делать.

(Эй, ребят, 39 глава на бусти)

Глава 29

Кулак, напитанный Ци, врезается в грудь преступника. Судорожно перезаряжая оружие, он подпустил меня слишком близко и теперь его тело проламывало хлипкие гипсокартонные стены.

Поднимая целую волну пыли, он с криком ввалился в ванну, где пряталось ещё несколько ублюдков.

Медленно ступая по строительной крошке, расталкивая ботинками гильзы, чей звон неприятно бил по ушам, я вошёл внутрь, сверху вниз разглядывая зажавшихся бандитов.

У одного из них был пистолет и сейчас он панически направлял его мне в грудь, трясущимися руками сжимая до такой силы, что костяшки побелели.

В слезах и соплях, выкрикивая привычную отребью чушь, мотал головой, пока его подельник пытался незаметно вытащить нож.

– Не подходи! Слышишь! Я тебя завалю, матерью клянусь! Отправлю на тот свет с дырой прямо в сердце, сраный фрик!

Ещё один шаг вперёд и помещение оглашает выстрел, пока в груди разливается чувство легкой боли. Небольшой толчок, способный легко отправить на тот свет взрослого мужчину, даже не замедляет моё наполненное Ци тело. Бронежилет отлично выполняет свою работу.

– Что? Как?

– У него броник, дебил. Стреляй в голову.

– А? Да-а-а..А-а-а-а!

Крик переходит на визг, когда моя рука сжимается на его ладонях, до хруста сдавливая пальцы и дёргая пушку дулом к потолку. Новая череда выстрелов выбивает потоки крошки, один из осколков сбивает одиноко свисающую лампочку, погружая помещение во мрак.

– Зря.

Мой хриплый пугающий голос проносится по квартире за миг до того, как новые стоны боли заполоняют помещение.

Вывернуть руки. Ударить по локтю правой. Потом в подбородок, а после увернуться от подельника, позволяя ножу застрять в груди «товарища». Отпускаю стрелка, полностью переключаясь на второго.

Колено, яйца, печень и завершающий в челюсть. Мерзкий хруст и тихий грудной стон были мне ответом, он даже ничего не успел понять. В отличие от первого, что до сих пор голосил, как насилуемая школьница на выпускном.

Удар окованным сталью ботинком прекращает его крики, отправляя в страну сновидений.

Остался последний, тот, кого я швырнул через стену. Лежит на полу, медленно подползая к пистолету, делая вид, что спит.

Всем весом втаптываю стопу в кривую ладонь. Дробя длинные пальцы. Он кричит, молит о пощаде, параллельно угрожая и предлагая всё, что угодно моей душе, лишь бы я его отпустил. Лишь бы остановился.

Присаживаюсь на корточки, хватая ублюдка за ворот рубашки. Она вся забрызгана кровью, покрыта плотным слоем пыли и грязи, налипающим на алую жидкость.

– Скажи мне. Сколько раз ты отвечал на мольбы других?

Он лепетал. Запинаясь в словах, на ходу придумывает истории, одна краше другой, выставляя себя добрым самаритянином. Он готов сказать всё, лишь бы боль прекратилась... Но его глаза выдают его. Злые, жестокие, беспощадные. Они обещают мне месть, столь страшную и неописуемую, что живой позавидует мертвому.

– Больше ты никому не причинишь вреда.

Грузное тело падает на землю. Я хватаю его сломанную руку, начиная выкручивать и бить в уязвимые места. Под этот аккомпанемент из болезненных криков, хруста костей и рвущихся связок прокручиваю в голове все преступления, совершенные тварью, прикрывающейся человеком. Его нужно было обезвредить. Лучше убить. Закопать живьём, оставляя гнить под землёй... Но так нельзя.

– Ты будешь жить.

Он мне не ответил. Лишь промычал, благодарный за прекращение пытки.

Оглядев дело своих рук, подбираю пистолеты, на ходу разбирая их, раскидывая запчасти по квартире. Выйдя из порушенной ванны, запинаюсь об чьё-то стонущее тело, распластавшееся по полу.

Огромный жирный мужик баюкал свои причиндалы, которые больше никогда не сможет засовывать в маленьких мальчиков.

– На всякий случай, вдруг там у тебя что-то уцелело.

Ботинок врезается ровно в цель, а педофил-насильник вырубается от накатившей боли.

– Сраные работорговцы.

Хотел сплюнуть, а лучше проблеваться, напиться до беспамятства и забыть всё, что мне показывал Стейси. Но впереди была ещё целая гора работы.

Мои глаза удовлетворительно прошлись по квартире, воскрешая в памяти события последних нескольких минут. Сломанная мебель, выстрелы от пуль, поломанные тела и стонущие ублюдки. Всего за несколько мгновений жилое помещение превратилось в руины, заваленные грязью, обломками и заляпанные кровью.

Снаружи послышались сирены. Джордж, как всегда, приходит с точностью до минуты. А значит и мне пора сваливать.

***

Дрянная мелодия мобильного телефона застала меня врасплох. Стоя на крыше здания, потягивая сигаретку, я разглядывал, как полицейские пакуют несопротивляющихся преступников, порой попинывая самых живучих ублюдков. Даже они, бывалые служители закона, видевшие целые горы дерьма в своей жизни, не остались равнодушными, после того, как мы накрыли один из складов, где простаивал «товар» работорговцев.

Их всех ждёт незавидная участь. Обозленные полицейские отлично постарались и даже связи в высоких кругах города не смогут вытащить ублюдков из тюрьмы в ближайшие годы. А там, кто знает. Тюрьма место опасное, мало ли что может случиться, особенно если охрана замотивирована.

– Алло?

– Спускайся ко мне, есть разговор.

Это было неожиданно. Джордж редко общается со мной напрямую, особенно после получения телефона для связи. Старый коп предпочитает анонимность в работе, хотя, как я понял, все кому не лень в участке уже знают о нашем сотрудничестве.

Нельзя утаить подобную тайну, да и не пытались мы особо. Одно дело — пара совпадений, а другое, когда полиция уже готова к выезду и ждёт только первого сигнала, чтобы вывернуть из-за угла и ворваться в дом, полный обезвреженных преступников с кучей улик.

Не заставляя Стейси ждать, спускаюсь на тросе к нужному окну, где меня уже ожидает капитан и парочка офицеров, что с интересом разглядывали мой прикид.

Классическая парочка работяг «бобби»: старый и бывалый, скорее всего, друг Джорджа и доверенное лицо. А вместе с ним молодой напарник, идеалист, подающий надежды. Клише, как оно есть.

– Господа...

– Давай без прелюдий. Роршах, это сержант Марк Донован и офицер Карл Брейди. Порой будут помогать тебе или оповещать через звонки. Я им доверяю, так что можешь не волноваться.