Настоящий мужчина

Справедливости ради стоит отметить, что иногда Энни не удавалось ускользнуть от внимания заботливой матушки, и тогда Аманда торжествовала победу, устраивая вечеринки, на которые доступ был ограничен лицам, чье состояние не дотягивало до определенной суммы, или «выводя» по мере сил и возможностей Энни в свет. Аманда уже успела освоить роль свахи, перебирая возможные кандидатуры и отсеивая неподходящих. Последним «трофеем» неугомонной матушки стал Доминик Бреттон. «Очень выгодная партия... К тому же он так мил...» Вопреки пессимистическому настрою Доминик Энни понравился. Правда потом оказалось, что он завзятый игрок и ловелас, но Энни это нисколько не волновало, поскольку она вовсе не собиралась соединять с ним свою судьбу. Но, чтобы не активизировать мать на новые поиски, она изредка стала встречаться с ним.

— Конечно, он волокита, — продолжала свой бесконечный разговор о достоинствах Доминика Аманда, находясь в спальне дочери и наблюдая за тем, как она собирается на одно из редких «свиданий» с Бреттоном, — но, когда вы поженитесь, это пройдет, женщина должна уметь держать мужчину в руках. Иногда натянуть вожжи, иногда дать слабинку. Ты научишься.

Такое практическое отношение к браку было вполне в духе Аманды, а Энни порой злилась на мать за эти разговоры, ибо в ее душе еще жили мечты о «прекрасном принце на белом коне» и о «чистой любви в укромном замке вдали от суеты», а порой она была готова согласиться с ее доводами. Вот же он, пример, перед глазами — Мадлен. Бог ничем не обидел ее подругу. Одни волосы цвета воронова крыла с редким отливом и удивительный фиалковый цвет глаз чего стоили. А поди ж ты: нарывается на всяких индивидов, которых и мужчинами-то не назовешь. Так, «мужчинки», да и то с очень маленькой буквы, и любовь ей приносит одни огорчения.

Надежды Аманды рухнули, когда Бреттон решил, что их с Энни отношения подошли к той черте, когда постель стала неизбежностью, и предпринял определенные шаги в этом направлении. Энни очень изящно дала отставку «потенциальному жениху», чем повергла уверенного в своем непоколебимом обаянии Бреттона в шоковое состояние. Потом, пользуясь всеми правилами хорошего тона, Энни послала матери письменное «уведомление» на двух листах, советуя не строить впредь наполеоновских планов, устраивая судьбу дочери, а намеченная экспедиция в Австралию оказалась прекрасным поводом исчезнуть на время.

Крис протянул руку, подкинув в костер несколько веток, тут же вспыхнувших. Это движение привело Энни в чувство. Небольшой сноп искр метнулся вверх, и Энни проводила его взглядом, наблюдая, как быстро гаснут в воздухе красные точки. Опустив глаза, она встретилась с глазами Криса и невольно вспыхнула. Энни настолько глубоко ушла в дебри своих мыслей, воспоминаний и раздумий, что, наверное, уже битый час таращилась на огонь. Был бы рядом Майк... Ему не привыкать, а вот Крис теперь посчитает, что с ней явно не все в порядке.

— Надеюсь, не я причина тяжелых раздумий и страдальческих вздохов? — насмешливо поинтересовался он.

— Нет, не ты, — отозвалась она, с деланным равнодушием пожав плечами. — Я просто задумалась.

Интересно бы знать, что увидел Крис на ее лице, пока Энни размышляла. От его сонливого вида не осталось и следа, теперь Крис в упор смотрел на нее. И, хотя от этого пронзительного взгляда невольно по ее спине побежали мурашки, Энни сделала вид, что все хорошо. Она зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Я ужасно устала, пожалуй, пойду спать.

Крис кивнул, и Энни поспешно скрылась в палатке. Она некоторое время лежала, вспоминая его пристальный пронизывающий взгляд и гадая о его значении. И, наконец, решила, что все это время Крис проводит какие-то только ему одному известные тесты. И провокации его преследуют только одну цель — выяснить, насколько она пригодна к этому путешествию и не стоит ли со всей возможной поспешностью вернуться домой. Потом Энни со страшной силой потянуло в сон, глаза стали слипаться, и Энни уснула, так и не додумав всех своих мыслей.

Из сна ее буквально вырвало чувство страха. Она еще не успела ничего сообразить, а только замерла, пытаясь спросонья определить в чем, собственно, дело. И вдруг рядом с ней кто-то завозился. Энни испуганно подпрыгнула, ее локоть вонзился во что-то мягкое. Раздалось сдавленное проклятие — голос принадлежал Крису.

— Крис, что ты здесь делаешь? — Энни вот-вот готова была сорваться на крик.

Ожили ее самые страшные предположения, которые она подавляла в себе. Они действительно одни в этой пустыне. А может, он решил, что ее заявление о том, что она хочет спать, провокационное? Или расценил его как приглашение... Рой мыслей с такой силой закружился в ее голове, что сон слетел в мгновение ока.

— Как ты думаешь, что я собираюсь делать? — Язвительность Криса не знала границ.

— Ты что-то ищешь? — осторожно предположила Энни дрожащим голосом.

— Проклятье, что я могу искать в палатке посреди ночи?! Я всего лишь собираюсь лечь спать.

— Ты собираешься просто лечь спать?!

— Да, именно так я и сказал.

Возможно, она еще что-то недопонимает, ведь то, о чем она сейчас подумала, — просто невозможно.

— Тебя что-то беспокоит? — прервал Крис ее бешено мечущиеся мысли.

— Но ты не можешь спать здесь! — почти закричала Энни.

— Почему нет? При всей своей привычке и стойкости я отказываюсь спать на улице. К утру температура опустится так, что я просто рискую замерзнуть, а это чревато последствиями. Радикулитом, например...

— Но я думала, что мы по очереди будем дежурить. Мало ли что... — Энни едва не плакала.

— В этом нет необходимости. Если что, мы все услышим.

— Услышим?..

Крис подозрительно замолчал, но Энни и подумать не могла, что человек способен мгновенно заснуть, тем более в подобной ситуации. Она испуганно и просяще произнесла в темноту:

— Крис...

Раздался протяжный страдальческий стон, а затем усталый голос мученически проговорил:

— На наше счастье, в Австралии нет никаких крупных и опасных животных. Так что быть чьим-то поздним ужином тебе не грозит. Послушай, что ты от меня хочешь? Я весь день вел это проклятый драндулет и теперь смертельно хочу спать. Клятвенно обещаю, что не нападу на тебя ночью, и даже не буду храпеть.

— Но ты не можешь спать в одной палатке со мной!..

— Можешь вылезти и спать на улице, если тебя что-то не устраивает.

Энни подхватила свой спальный мешок и выползла из палатки. Она прилегла возле затухающего костра. Пламя еще некоторое время мерцало, раздвигая мрак красноватыми отблесками, потом раскаленные угли стали покрываться слоем пепла, гаснуть, и вот уже Энни окутала кромешная тьма.

Ей стало страшно. Стоило дозволить просочиться в душу частичке страха, как она стала шириться, расти. Напрасно Энни пыталась убедить себя, что ничего страшного нет. Опять прокричала эта ужасная птица, и Энни, не сдержавшись, шмыгнула внутрь безопасной темноты палатки. Она легла подальше от Криса и отчаянно напрягла слух. Крис спал! Усталость взяла свое, и, несмотря на свое взвинченное состояние, через некоторое время Энни провалилась в глубокий сон.