Настоящий полицейский
Шрифт:
– Вчера я видел тебя в школе и…
Игорь замялся.
– Что «и»?
– Раньше я тебя не видел. – Соврал он. – Ты новенькая?
Анна сделала перекат на другую ногу.
– Да. Вчера был первый день.
– И как тебе школа?
Она поднялась. Оказалось, что эта невысокая девчонка одного с ним роста.
– Слушай, мне нужно тренироваться.
Она направилась по гаревой дорожке к финишной линии стометровки. Игорь двинулся следом.
– Да, конечно, извини, я только хотел…
– Аня! – Раздался женский голос с конца трибуны.
Игорь увидел ее мать
– Все в порядке! – Крикнула Анна, махнув рукой.
Мужчина остановился на краю беговой дорожки и стал хмуро глядеть в их сторону.
Игорь знал, что ее отец выглядит совсем иначе, значит это…
– Твой тренер по фристайлу? – Спросил Игорь.
Аня с удивлением на него посмотрела.
– Нет. Мой тренер придет завтра. Только причем тут фристайл?
– Разве ты не фристайлом занимаешься?
В огромных странных глазах он заметил испуг и понял вдруг, каким на самом деле грозным оружием обладает. Анна Вайсс начнет заниматься фристайлом позже и возможно фристайл существует пока только в ее мечтах, которые она ни с кем не обсуждала.
– Я занимаюсь лыжными гонками, но почему ты сказал про фристайл?
– Мне кажется, он больше подходит тебе. Фристайл или, возможно, горные лыжи.
Она бросила на него еще один подозрительный взгляд, и сразу стало понятно, что непринужденного общения не выйдет.
Кроме того у финиша стометровки, со второго ряда трибун поднялась ее мать – Игорь вспомнил ее некрасивое надменное лицо. Удивительно, как у нее родилась такая дочь. Игоря она явно не одобряла – бедная одежда, ссадина на лице. Уж точно не такие мальчики должны находиться рядом с ее милашкой. Игорь ее понимал.
– Аня, ты уже закончила? – Спросила она со стальными нотками в голосе, что можно было перевести как: Ты сюда тренироваться пришла, или болтать с малолетними хулиганами?
– Нет, – ответила Анна, и Игорь уловил в ее голосе те же стальные нотки, направленные на этот раз в адрес матери.
Утомительная родительская опека, догадался Игорь.
Высокий мужчина с хмурым лицом ошивался поблизости и Игорь, наконец, догадался, что это охранник. Отец Анны сильно разбогатеет в начале нулевых – отчасти это станет причиной трагедии, но уже в девяностые он был состоятельным коммерсантом. Вот только он не помнил, чтобы у самой Анны были какие-то охранники.
Игорь посмотрел на ее мать, и рядом за парапетом младшую сестру Анны – девочку лет пяти, которая пальчиками извлекала что-то из маленькой упаковки и совала в рот, с интересом глядя на Игоря.
Он помнил ее стройной девушкой, но не такой красавицей, как старшая сестра.
– Слушай, на самом деле, я подошел к тебе только, чтобы сказать одну вещь…
Анна тут же нахмурилась, очевидно, ожидая какой-то глупый подростковый комплимент, или упаси господи признание в любви.
– Слушай, мне, правда, нужно тренироваться, – поспешила она прервать его.
Открывший было рот, Игорь вздохнул. Вероятно, она права. Он совсем не учел, что в ее глазах он всего лишь малолетний придурок с детским лицом и писклявым голосом. Кто поверит, что он говорит о чем-то
серьезном, особенно если его слова звучат как бред. Все-таки стоило остановиться на первом варианте и отправить ей анонимное письмо.– Ладно, – сказал Игорь, – извини…
Он уже развернулся, но с трибуны раздался крик.
Мать Анны била младшую дочь по спине. На округлившемся лице девочки застыла маска откровенного ужаса. Руки тянулись к горлу, рот широко открывался, лицо багровело на глазах.
Аня бросилась к трибуне, мать уже ударилась в панику и не знала, что делать. Охранник оттолкнул ее, схватил девочку и стал долбить по спине.
– Кашляй! – Басил он. Но она не могла кашлять, самый худший вид асфиксии – то, что перекрыло ей дыхательные пути, не пропускало ни грамма воздуха. Четыре-пять минут, вспомнил Игорь. Все что у нее есть.
Охранник поняв, что удары по спине не помогают, тоже начал терять самообладание. Анна с матерью набросились на девочку, крича и хлопая ее по животу и спине.
Мужчина тем временем достал кирпичеобразный сотовый телефон, вытянул антенну.
– Не успеешь, – сказал ему Игорь, положив руки на парапет трибуны, – у нее всего несколько минут.
– Че?! – Охранник строго на него посмотрел, словно не понимая, кто к нему обращается.
– Возможно, на стадионе есть врач, под трибунами администрация стадиона.
Мужик надо отдать должное соображал быстро – не убирая телефона, он прыгнул прямо через парапет и побежал за трибуны.
Игорь посмотрел в лицо девочки. Губы ее уже посинели как у мертвеца, а в детских заплаканных глазах, такого же цвета как у Анны, он увидел то, что видел уже не раз – страх смерти. Но ведь она не должна умереть, отклоняясь от парапета, подумал Игорь.
– Кашляй, Анфиса! – Кричала мать в истерике, но сил бить по спине своего умирающего ребенка у нее уже не было.
Оттолкнувшись от земли, Игорь перескочил через парапет, схватил за отворот детскую курточку и рванул на себя. Затем развернул ребенка к себе спиной, нащупал под тонкой кофточкой подвздошные кости.
Аня и мать замерли, реагируя на его уверенные движения. Игорь опустился на одно колено, прижав Анфису к себе, повел пальцами обеих рук к животу, дойдя до центра, обхватил ребенка руками, уперев кулак большим пальцем под солнечное сплетение, и резко встряхнул девочку.
Он слышал ее попытки дышать и глядел на рассыпавшиеся по скамейке шоколадные драже, пока в ухо ему сипел чудовищный стридор.
Снова и снова он встряхивал ее, вспоминая, как это делал врач медицины катастроф полковник Степанчук. Все тот же хрипящий свист. Где же застряло это проклятое драже? Не проще ли уже воткнуть ручку в трахею? Врач говорил достаточно трех-четырех раз, но он уже раз восемь встряхнул нечастное задыхающееся тело. Скоро она потеряет сознание.
Игорь обхватил девочку сильнее, и вложил в толчок всю свою тринадцатилетнюю силу. Драже вылетело, ударившись о скамейку третьего ряда. Детскую глотку тут же разорвал чудовищный кашель, разбавленный громкими вдохами. Вскоре к ним добавился оглушительный плач. Игорь отступил, передавая дочь матери, понимая, что самое страшное уже позади.