Настоящий Спасатель 3. Назад в СССР

— А хороший.

— Ты нам говоришь адрес склада, получаешь фашистский танк и два железных креста с командирским планшетом, письмами карточками. Безумно богатеешь, купаешь девочек в ваннах с шампанским, хотя нет не делай так, это вредно. При этом ты больше знать не знаешь ни про нас ни про склад.

Он обдумывал предложение. Он колебался. Я решил дожать его.

— Если ты думаешь, что про Борух Мойшевича это блеф, то мы можем сделать звонок при тебе и дать просто послушать. Солдатенко фактически украл товар у этих товарищей.

— Нет. Не нужно я верю. Но я поеду на склад вместе с вами.

— Хорошо, когда выдвигаемся?

— Сейчас, только мне нужно домой смотаться переодеться и взять ключи от замка.

— Ни хрена себе, у тебя еще и ключи от замка есть?

— Место там такое, что лучше ночью приезжать.

Мы с Тёмой переглянулись, он тайком показал большой палец вверх и улыбнулся.

По дороге я позвонил бабушке и предупредил, что останусь ночевать у Тёмы.

Через пятнадцать минут мы снова были во дворе Славы.

— Слав,без обид. Но один из нас пойдет с тобой. Вдруг ты опять рванешь.

Он спокойно согласился.

Я стоял у беседки и рассматривал свет в окнах, когда от широкого ствола тополя во дворе отделилась темная фигура и приблизилась ко мне.

Из тени на свет выступило лицо Анатолия, который тихо обратился ко мне.

— Добрый вечер. Ну что же. Поздравляю. Ловко ты с ним договорился. Должен заметить, что у тебя талант переговорщика, Максим. Про танк ты серьезно говорил? Или просто развел его, как кролика

— Анатолий. Я чуть не швырнул в вас кирпичом, — я жестом указал на груду кирпичного боя, лежащего неподалеку от беседки,и удивленно продолжил — вы все это время следили за нами? Как вам удалось оставаться незамеченным?

На самом деле, я обнаружил и узнал его уже в яблочных садах, когда мы преследовали Славу, но решил ничего не говорить Тёме и не показывать виду.

— Брось. Чем больше я за тобой наблюдаю, тем более странным ты мне кажешься.

— Это почему еще?

— Ты срисовал меня ещё в садах. Но, как говорят, ни один мускул не дрогнул на лице.

— Жаль. Мне казалось, что вы не заметили.

— У тебя железная выдержка. Где тебя готовили? Ты же еще не служил. Неужели гбшники начали в уже школах себе кадры подбирать? Раньше только в институте, после армии вербовали. Лучших.

— Готовили? Вербовали? Неет, — я улыбался, — мне приятно, что вы меня за спецагента принимаете, но увы. У меня просто крепкая психика и нервная система.

— Кому ты пытаешься лапшу на уши повесить? Ты глазом не моргнул, когда вы в непогоду, попали, когда стрелял из ружья вверх.

— Ну у нас все школьники на уроках НВП стреляют.

— Все, да не все. Ты мне про кружок Юных натуралистов-то не втирай. Ты оружие держал профессионально, разрядил профессионально. Так даже опытные охотники не делают. Только военные, прошедшие загранкомандировки. Не по уставу, но профессионально.

— Вам, показалось.

— Ладно, где танк брать собрался?

— Если он покажет место склада это будет уже не моей проблемой. Думаю, для вашего руководства будет не сложно найти пару железных крестов и вручить их Славе.

— Так и думал, что ты блефовал. Ты неплохо изучил психологию. Я же говорю, чем дальше, тем всё более странно мне наблюдать за тобой. Такое чувство, что ты не тот, за кого ты себя выдаешь. При этом я вижу перед собой восемнадцатилетнего пацана. Нестыковочка.

Интуиция начала активно сигнализировать об опасности. «Внимание! Ты слишком заигрался и потерял контроль над своим поведением».

— Я не буду вас ни в чем переубеждать «дядя» Толя, но мне кажется, что из нас двоих только один человек является не тем, кем он является в действительности. И по-моему, этот человек не я.

Я успокоил внутреннее чувство беспокойства. Лучшая оборона это нападение. В конце концов, это он офицер, дававший воинскую присягу и изменивший ей. Это «одессит» перешел на работу к мафии и, видимо, стал штатным киллером группировки.

Мой союз с ним временный и тактический. Лучше иметь своего человека, пусть даже киллера, в стане врага, чем теряться в догадках и неведении. Он уловил мое настроение и постарался разрядить атмосферу.

— Ну да ладно. Это я так. Делюсь с тобой своими ощущениями.

— Спасибо, прям вы очаровали своей открытостью и добросердечностью. Умеете вызывать доверие.

— Не серчай, мы в одной лодке. Я не забыл. Пока всё идет удачно. Но я не доверяю этому вашему Славе, будьте на чеку. Он может привести в западню. На вот, возьми.

В тени беседки сверкнул черный, вороненый металл ствола ТТ, который мне протянул Анатолий.

— Спасибо, конечно, но я как-нибудь обойдусь. А вы разве не с нами?

Я подавил соблазн взять пистолет. Анатолий скорее всего проверял свои подозрения насчет моих навыков владения огнестрелом.

Давать ему такую фору я не намеревался. Это сегодня мы союзники, а что может быть завтра, кто его знает?

— Я буду вас прикрывать. Если Слава сейчас увидит того, кто его там в горах вырубил, то есть меня, то, к бабке не ходи, он откажется вам показывать склад.

— Согласен, есть такая опасность. Я сам ему пока не доверяю, но по-моему он искренне клюнул на наживку про танк.

— Вот сейчас, ты очень неразумно рассуждаешь. Если ты понимаешь, что у человека может быть двойное дно, то ты всегда обязан держать на уме вариант, что твой противник хороший актер и отлично играет.

— Пока не дойдем до склада — не узнаем.

— Вон они спускаются. Иди с Богом. Почувствуешь неладное прям вырубай его ударом под основание черепа. Не сомневаюсь, что ты умеешь это делать.

В световых окнах подъезда появились две мужские фигуры, спускающиеся по лестнице с четвертого этажа вниз.

Анатолий сделал шаг назад и медленно отступил в тень.

Я увидел, как растворяется в ночи половина лица, освещенная вечерним электрическим светом, падающим из окон.

Теперь его снова не было видно. Совсем.