Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Это не центральный орган. Это обеспечивающая система. И уничтожить ее будет очень сложно, как по причине противодействия, так и по причине того, что это, скорее всего не одна, а несколько систем, работающих по схожим принципам, но возглавляемых разными людьми. И у меня нет ни единой отправной точки, чтобы работать по ней.

— Это дело наживное. А что еще?

— Второе — это усиление МВД. Кадровой структуры. Необходимо признать, наконец, что криминогенная ситуация у нас в стране ухудшается с каждым годом. Что у нас есть организованная преступность. Что у нас преступность выше, чем в США. Вам известна проблема с укрывательством заявлений от регистрации?

— В общих чертах.

— Она вызвана тем, что с милиции требуют девяноста процентов раскрываемости. Такой раскрываемости нет, и никогда не будет.

Последние слова были наглостью, и Гуров это

хорошо осознавал. За это мог быть не просто выкиншейн — тюрьма. Но почему то ему вдруг стало все равно — что будет дальше, и он решил высказаться, а дальше — будь что будет.

Хотя бы потому, что его внимательно слушали.

— Нужно разделить милицию на две части. Необязательно организационно, можно оставить в пределах одного министерства — но хотя бы департамент надо создать. Первая милиция — назовем ее общественная милиция — занимается всем тем же, чем обычно занимается милиция: нетяжкие преступления, профилактика, служба участковых. Вторая часть, который следует набирать из наиболее опытных сотрудников, причем только добровольцев, сдавших квалификационный экзамен должна заниматься только одним делом, верней двумя — оперативно-розыскной деятельностью по тяжким и особо тяжким преступлениям, в том числе по организованной преступности и связям ее государственными деятелями, нечистыми на руку. Эти подразделения должны базироваться только в крупных городах, и работать вахтовым методом. Верней даже не вахтовым… в каждом союзном министерстве должна быть создана некая инфраструктура, потому что работать не зная "земли" — невозможно. При необходимости, эта инфраструктура усиливается за счет людей из Москвы, Ленинграда, Свердловска. В союзных республиках на юге в эту службу следует брать только русских, потому что местные заражены кумовщичеством и круговой порукой, только русские, не имеющее корней на этой земле могут докопаться до сути происходящего и раскрыть любое преступление, в том числе совершенное высокопоставленными лицами. Эта служба должна быть обучена на самом высоком уровне, хорошо оснащена и должна иметь дополнительные полномочия.

— Какие именно полномочия?

— Право задерживать на десять суток без санкции прокурора. Право доклада через голову, в том числе на Политбюро, если возникнет такая потребность.

— И все?

— Больше ничего не нужно. Нужно оснащение и люди. Люди с образованием и люди с опытом. Нужны как опытные оперативники, так и эксперты, свои эксперты в области экономики и некоторых других дисциплин. Организованная преступность — это, прежде всего преступность в сфере экономики.

— И сколько человек вы предполагаете в штат?

Гуров задумался

— Несколько тысяч.

— И только?

— Вопрос не в штатных единицах, товарищ Генеральный секретарь, а в их заполнении. Людей мне хватает, и будет не хватать еще очень долгою. Кто уволен, кто спился, а кто извините… сидит.

— А если выпустить? Принять на работу. Прекратить пить?

Полковник посмотрел на Генерального секретаря — и вдруг понял, что он не шутит. Совсем — не шутит.

— Товарищ Генеральный секретарь…

— Я уже говорил. Работает комиссия, действиям лиц, разгромившим министерство внутренних дел и сделавшим возможным такой рост преступных проявлений в советском обществе будет дана надлежащая оценка. Но если будет выявлено, что какие-то люди пострадали… скажем так не за дело, то наш долг, как коммунистов и просто как ответственных людей извиниться перед этими людьми и помочь им, как то компенсировать. И если кто-то был незаконно осужден или уволен, и пожелает восстановиться в МВД — мы, полагаю, не можем и не должны

Генеральный улыбнулся

— Тем более при той ситуации, какую вы нам обрисовали. А вы сами, Александр Иванович, готовы возглавить такую службу.

Гуров задумался. Он был служакой — но он был и увлеченным человеком, искреннее преданным своей профессии. Ни один художник, если он конечно настоящий художник, а не мазила, не откажется от предложения написать картину всей своей жизни, ту что он давно мечтал написать. Но он понимал и то с чем он столкнется, если примет предложение. Бешеное сопротивление на всех уровнях и лютая ненависть к выскочке. Его просто обязаны попытаться сожрать, хотя бы из зависти. Лепту в это внесут и бывшие сотрудники КГБ, переброшенные в МВД на оздоровление и сохранившие связи со своим бывшим ведомством. Партпризыв и чекистский призыв буквально убили МВД.

— При двух условиях, товарищ генеральный секретарь — набрался неслыханной наглости Гуров

— Какие же?

— Право подбирать кадры, в том числе

те, которые кому-то не нравятся. И право доклада сюда по особо важным делам.

Генеральный секретарь, не раздумывая, протянул большую, крестьянскую ладонь через стол.

— Договорились.

Когда Воротников вывел своего гостя из кабинета — они должны были договориться кое-о-чем, на это направление Соломенцев отрядил именно Вороникова — Громыко и Соломенцев сидели какое-то время молча. Потом Соломенцев спросил

— Ну?

Громыко помедлил с ответом

— Безумие — наконец сказал он

— Почему?

— Ты знаешь правила.

Да, правила знали все, и знал и хорошо. Выжившие при Сталине — примитивно, физически выжившие, и даже избавившиеся наконец-то от карающей длани заключили негласное соглашение. Их можно было обвинять в этом — но обвинять мог только тот, кто не жил тога, кто жил — тот бы понял. Соглашение состояло в следующем — своих не трогать****. Точка. Если группа, попадая в которую ты становишься более-менее неприкосновенным. Есть группа, попадая в которую ты становишься неприкосновенным абсолютно. Что бы ты не натворил — завалил работу, проворовался, бросил семью и женился на своей секретарше — тебе помогут. Найдут место, если не удалось удержаться на своем, дадут где-то пересидеться. Прикроют, соврут. Они не помнили, как было тогда — слишком малы были. Но бюрократическую науку, преподанную теми, кто был до них — усвоили прекрасно.

— Мы их уже нарушили — сказал Громыко

— В чем?

— Ты знаешь.

Соломенцев внезапно психанул.

— Я кого-то убил?! Нет! Может, это ты кого-то убил?!

— Вы чего Михаил Сергеевич? — испугался Громыко

— Того! Он его убил — он и нас не пожалеет! Надо своих людей везде, нам обязанных, тогда пусть попробует… они ему … в глотку…

Соломенцев белел на глазах, потом начал медленно наваливаться на стол. Громыко вскочил, кинулся к двери в приемную

— Врача! Быстрее!

* На тот момент основным источником наркотиков для немногочисленных советских наркоманов было аптечное управление Минздрава. Все изменил Афганистан

** Автор видел дела, которые шил Гдлян. Очень много натянутого, да и сам Гдлян как следователь был посредственностью.

*** Обналичивали один к двум. Система на полном ходу и по сей день.

**** Даже видя то, во что это все превратилось сейчас, автор не смеет осуждать тех, кто заключал это соглашение тогда. Потому что любому человеку хочется жить и это нормально. Общество, пережившее Сталина прежним не станет уже никогда, и то что творится сейчас — это отголоски тех лет, я в этом уверен.

Час героев

Операция Магистраль

Афганистан, аэродром Баграм

23 ноября 1987 года

Самое хреновое для солдата — это неизвестность. И мороз, конечно — но мороз это ладно, от мороза спасает палатка с поларисом* и старый добрый ватник, который намокает, промерзает — но хоть как-то спасает от стужи. А вот неизвестность…

Несмотря на то что Афганистан от Москвы ох как далеко — слухи дошли уже и досюда. С пришедшим вчера бортом летуны привезли газету Правда — а там — "после тяжелой и непродолжительной болезни". Сразу после этого офицерский состав на полдня собрался в большой палатке ПАБ-60, которая использовалась как штабная и — о чудо! — перед этим ничем не озадачил своих подчиненных. Расходились, судя по наблюдениям, мрачнее тучи, на вопросы личного состава кто отделался дежурным "сообщат" и "не терять бдительность, не распространять слухов, особенно среди афганских военнослужащих", а кто не мудрствуя лукаво послал по матушке. Зато к вечеру "родили" — к палаткам выгнали четыре БТР, установили посменное круглосуточное дежурство, личному составу было приказано иметь при себе в любое время дня и ночи как минимум один БК** боевыми. Вернувшийся из Кабула, куда он отлучался по делам, лейтенант Тищук рассказал, что дальше по дороге, где стоят лагерем (или табором, что ближе к истине) зеленые*** — выставлен усиленный блок-пост с двумя танками Т-60, и танки эти — похоже караулят афганцев. От этого сообщения — а все моментально додумали что если зеленые взбунтуются, переметнутся на сторону духов — что тогда будет вообще и конкретно с ними — все еще больше приуныли.

Поделиться с друзьями: