Настя 2

Седой, прекратив улыбаться, проговорил.

— В натуре, ты воду не мути. В лярвы никто силком не тянет. Может дар у тебя босячий будет или чо делать толковое могешь так и пристроишься сладко в тему. А на нет, так и суда нет, и прокурор помалкивает. Жрать то что будешь?

Девчонки как по команде покосились на Ивана, сидевшего рядом и внимавшего науку от рейдера. Заметив их взгляды, юноша выпрямил спину и растравил плечи по шире всем своим видом показывая свою могучесть. Седой на такое только слегка улыбнулся и покосился на сидевшего чуть в стороне Николая. Который явно по-другому воспринимал все рассказы мужчины.

— Ладно чапать скоро. Пахан уже собирается. В общем обрисовались по жизни. Ты.

Рука мужчины ткнулась в грудь Ивана.

— Нарекаю тебя именем Дубина. Крестил тебя Седой из Мирного.

Следом его рука ткнулась в грудь Николая.

— Нарекаю тебя именем Малой. Крестил тебя Седой из Мирного.

На вечернем привале, привычно заварив крепкий чай, Седой подсел к Насте. Та, посмотрев на него проговорила негромко.

— Что-то ты их странно окрестил.

— Так в натуре пахан все как Улей нарисовал. Тот который Дубина здоровый бугай. Только тяму у него нету. Его можно было и не крестить. Все одно мозгов нету так что в ближайшее время побежит на дядю спину гнуть, а там и зажмурится.

Настя, привычно ни говоря ничего, вопросительно посмотрела на мужчину.

— Так а чо базарить то, за фраерка. Он в стабе первым делом под себя этих телок попробует гребануть. Этот, как там мать ети базарят, альфа самец, во. А их подмазывать надо будет эти лярвы уже прожжонные по жизни хоть и по возрасту ссыкухи еще. Поэтому и побежит этот стоячок молодецкий за тем, кто хабаром поманит.

Молчаливый взгляд женщины переместился на копошившегося чуть в стороне от всех Малого. Седой довольно улыбнувшись пояснил.

— Так с этого может и Человек вырастит. Он до сих пор хлеб, заныканный не счмырил по тихой. Тара у него уже своя есть. Да и заточку уже где-то надыбал. Шняга в натуре конечно, но жилка то прослеживается. А самое главное по жизни бродяжий, на баб не повелся и делить их не рвется. Вот тут-то, собака и порылась. А там как Улей в натуре даст.

— Психолог ты у меня. Инженер человеческих душ, так вроде говорят. Тебе бы преступников ловить.

Проговорила Настя, удивленная расстановкой свежаков в новом мире от Седого.

— Кумом говоришь быть. Согласен, в душе хочется, а в жизни западло. В натуре, мать как наждаком по душе шаркнула.

Глава 4

Стаб, встретил группу Насти и плетущихся за ними свежаков, привычной очередью грязных, усталых рейдеров к Полиграфу на проверку. Женщина, довольно улыбнувшись и напустив в выражения своего лица максимального призрения, нагло, бесцеремонно, расталкивая стоящих в очереди мужчин, направилась к ментату минуя всеобщее ожидание. При этом она старательно наступала на ноги не успевшим убраться с ее пути рейдерам, демонстративно толкалась локтями и вызывающе заглядывала в лица мужчин своим не мигающим, взглядом ядовитой змеи, лишающей жизни всего одним, молниеносным укусом. Но вопреки ее ожиданию, возмущения не последовало. Все опускали виновато глаза и осторожно шипели от боли, но никто не посмел возразить. Обыватели- с усмешкой и презрением пронеслось у нее подхваченное от Комиссара выражение. Пройдя проверку без очереди она, подмигнув своим бойцам, устремилась домой с затаенной надежной. Увы, войдя в прихожею, Настя, раздув хищно ноздри, громко потянула в себя воздух с сожалением отмечая что мужа давно не было дома ни запаха его туалетной воды ни витающих в воздухе застоялых женских феромонов. Танька бы не упустила своего шанса, отрываться по полной пока ее нет в стабе. Очевидно Академик еще не вернулся с кластеров. Когда же все это завершится и наступит хоть какая-то определенность. Ладно, усталости особо то и нет, со свежаками плелись тише заблудившейся коровы. Сейчас чистка оружия, потом душ, красота, а затем надо навестить свою подругу Тоню. Поинтересоваться, что да как в стабе деется.

Вышедший от ментата Малой, покрутил головой, пытаясь сориентироваться. Дара толкового у него не оказалось, как сказала осматривавшая его дородная женщина с огромным декольте он может создавать небольшой светляк. Как ее, Эльфийка кажется. Вот ведь, сама бабища мясистая, а имя себе придумала. Внезапно его взгляд натолкнулся на поджидающего его Седого.

— Ну чо, в натуре, крестник, не фартануло с даром, да не пыжься по фейсу вижу. Почапали, пристрою для начала на жизнь в хате.

Проговорил тот и не дожидаясь ответа, повернувшись к Малому спиной, пошел через КПП. Неосознанно, молодой человек устремился за мужчиной. Догнав он спросил.

— Седой, а где Дубина с девчонками?

Мужчина, прищурив один глаз скривился, но ответил.

— Так в натуре этот фраер рванул как голый на бабу за местной фортуной. Его сманили к себе рейдеры Кудрявого. У этого баклана дар перезагрузку просекать. Ну а лярвы тоже не тупые уродились, поэтому поперли местную поляну на перспективу просекать. Вот только в натуре, дальше борделя могут не шуршать. Ну или тему с содержанкой просечь, но тогда по баблу прогадают. Здесь бабы дефицит, нарасхват на любой хер так что если в натуре есть щель, то точно с голоду не зажмурятся. Ты не тушуйся у всех своя судьба, а у них она точно не завидная как поросячий хер скрученная.

Плохо понимая местные реалии, Малой спросил.

— Так, а что в их судьбе плохого?

Седой, продолжая широко, пружинисто вышагивать, пояснил, не сбавляя темпа, почти бегущему за ним молодому человеку.

— Фраер ты еще, оботрешься так сам тему станешь просекать.

Подойдя к ангару грузчиков, они миновали курилку с сидящими в ней Людьми. Вольготно, на показ окружающим, развалившись в развязанных позах, те, неспешно курили папиросы, выстраивая из бумажных мундштуков замысловатые фигуры гармошки. Зыркнув на проходящих исподлобья, по волчьи, они заставили трусливо втянуть голову в плечи Малого и непроизвольно зашарить рукой в поиски своей примитивной заточки из подобранного на кластере гвоздя двухсотки. Седой же, наоборот, скинул с себя торопливость, в движениях появилась вальяжность и расхлябанность. Взгляд наполнился вызовом, а губы скривились в усмешке. Войдя во внутрь помещения, мужчины прошагав по едва освещённому коридору вошли в зал столовой, где, возвышаясь над столами и раздачей их встретил Гангрена. Завидев Седого, тот, автоматическим жестом поскреб район груди и пробасил.

— Поздорову.

— Поздорову.

Прохрипел в ответ Седой, располагаясь после приглашающего жеста Гангрены за столом.

— Каким ветром к нам в хату?

Продолжил разговор, присевший на жалобно скрипнувший стул под его тушей, гарилоподобный мужчина. Седой, сверкнув фиксами, ухватил стоящего статуей Малого и вытянул того на обозрение Гангрене.

— Вот, зашёл крестника на жилье определить. Он пока совсем не в теме местной. Оттого пригляд нужен, пусть в начале среди народа оботрется, а там, глядишь и до Человека дорастёт.

Гангрена в молчаливой паузе принялся разглядывать стоящего возле стола Малого. От чего тот еще больше съёжился, явно страшась Гангрены. Наконец, сделав для себя какие-то выводы, он пророкотал.

— Бугром сразу не поставлю. Пускай сначала обрисуется по жизни, а там я тебя услышал.

— Добро.

Проговорил вставая из-за стола Седой.

— Если тема какая мутная нарисуется…

Легким кивком головы он указал на замершего серой мышкой Малого.

— Ты мне маякни.

Состроив что-то похожее на улыбку, Гангрена пророкотал.

— Заметано.

И незаметно для стоящего растерянно и испуганно Малого, взял протянутый Седым, небольшой, тряпичный мешочек с десятью горошинами.

Виктория, завидев вошедшего в кабинет больницы Седого, выскочила из-за своего стола и наплевав на все правила приличия, повисла на нем, накрепко обхватив мужчину руками. А затем, рассерженной кошкой, отскочив от него в сторону, уперев руки в бока своего белоснежного халата, закатила скандал.

— Вот ты нормальный человек. Не мог с КПП позвонить что вернулся домой. Я как дура сижу в пустой больнице. Ни встретить нормально, ни чего, не приготовить домашнего. Когда же тебе надоест бегать с вашей Настькой придурочной за забором. Что лыбишься фиксами сверкая у меня из-за тебе беса окаянного ни семьи нормальной, ни знания, что живой нету. Сволочь ты татуированная. Прибью собственноручно, кода-ни будь