Нат Пинкертон и дом смерти

Он продолжал слушать, затаив дыхание.

– Согласись быть моей женой! – раздался голос Мейерса. – Согласись, и ты сейчас же будешь свободна!

– Ни за что! – твердо произнес женский голос.

– Слушай, Этель! – снова заговорил сумасшедший. – Завтра ночью я приду к тебе в последний раз! Если ты и тогда не согласишься на мое предложение, я убью тебя!

– Зачем ты мучаешь меня? Зачем увел меня из дома?

– Я тебя мучил? Разве ты голодаешь? Зябнешь?

– Этого нет, но…

– Значит, не о чем и говорить! Подумай и выбирай любое: или быть моей женой и перевести на меня все свое состояние, или смерть от моей руки! До свидания!

С этими словами помешанный направился в сторону, противоположную той, где на последней ступени лестницы сидел Картер.

Когда шаги Мейерса замолкли, сыщик громко произнес:

– Мисс Пайн, это вы?

– Боже мой! Кто это? – испуганно вскрикнула девушка.

– Ваш спаситель, сыщик Ник Картер! – произнес тот, подходя ближе, так что его осветил фонарь, стоявший на ящике, заменявшем стол. – Надо вам сказать, что вы избежали страшной опасности, так как Мирон Мейерс помешанный! Однако, мисс, пора идти! Идемте!

– Я не могу идти, – слабо выговорила Этель. – Я прикована к стене.

– Прикованы? – изумился сыщик.

– Да, прикована, мистер! Мою талию охватывает железный пояс, а от него идет к стене цепь. Посмотрите!

Ник Картер осмотрел цепь и увидел, что она проведена к кольцу, вделанному в огромный камень, и заперта на замок.

Сыщик быстро вынул изобретенную им самим отмычку, и через несколько минут цепь, гремя, упала на пол – Этель Пайн была свободна!

– Скажите, пожалуйста, – осведомился Ник, – зачем вы там, на зеркале, написали, что ваш похититель высокого роста и брюнет? Ведь он же блондин!

– Да, но тогда он, вероятно, выкрасил волосы или надел парик, – послышался ответ.

– Так. Ну, а голос? Ведь вы могли его узнать по голосу?

– Представьте себе, он так искусно его изменил, что я поняла, с кем имею дело, только когда мы были здесь, в этом ужасном подземелье!

– А как вы спустились сюда? – продолжал Картер допрос. – По лестнице?

Этель кивнула головой.

– Каким образом уходит отсюда Мейерс? Он пошел не в ту сторону, с которой попал к вам я.

– Он проходит каким-то тоннелем, который, по его словам, выходит к той скале, в которой выбита эта пещера.

– Вы позволите мне поискать этот тоннель? – любезно обратился к девушке сыщик. – Вам не будет страшно остаться на несколько минут одной? Я опасаюсь, что подъем по лестнице будет вам не по силам.

– Сделайте одолжение, – согласилась Этель. – Я так долго пробыла здесь, что несколько минут немного прибавят к моим страданиям.

– Я потороплюсь, – успокоил ее сыщик и скрылся.

«Тоннель», как назвала девушка ход, был невелик, так что Картер легко нашел выход из подземелья. Он уже возвращался назад, когда слух его поразил отчаянный вопль Этель.

С быстротой молнии сыщик помчался к пещере.

Крик повторился, и вслед за ним раздался дикий хохот помешанного: Мирон Мейерс вернулся, и мисс Пайн снова была в его власти!

Не разбирая дороги, сыщик мчался вперед. Последний поворот – и глазам его представилась пещера. Увы! Она была… пуста!

Картер кинулся к лестнице и сквозь густую сеть сплетшихся под землею корней сикоморы увидел мелькавшее платье девушки. Началась отчаянная погоня.

Мейерс обладал силой помешанного: он, как стрела, мчался через кустарник, не обращая внимания на препятствия. Девушка висела у него на одной руке, другой он раздвигал ветви.

Хотя дорога была хорошо знакома сыщику, но против озверевшего сумасшедшего бороться было довольно трудно. Как взбесившаяся лошадь, он делал громадные скачки, перепрыгивал кусты и большие камни, так что сыщик сильно отстал от него. Брезжило утро.

– Уйдет! – с болью проговорил Ник. – Осталось одно…

С этими словами он вынул револьвер и направил его в Мейерса. Однако, Картер должен был отбросить это намерение: легко могло случиться, что пуля попадет не в помешанного, а в его жертву.

Когда Мейерс добежал до своего дома, расстояние между ним и Ником не уменьшилось, если только не увеличилось. Рванув дверь, сумасшедший вскочил в спальню, схватил принесенную утром черную сумку и с диким хохотом выбежал в кухню.

В это время Картер добежал до дома. С поднятым револьвером в правой руке он ринулся к двери. Мимо него, как вспугнутая лань, пронеслась Этель.

– Кровь, кровь, кровь! – дико доносились из кухни вопли помешанного.

Великий сыщик появился на пороге. В тот же момент Мейерс взмахнул рукой и швырнул черную сумку в огонь печи.

Раздался выстрел Ника, и в то же мгновение сыщик почувствовал, как дрогнула земля, затрещал дом и что-то толкнуло его в плечи.

Густой едкий дым застлал ему глаза, крыша дома, казалось, навалилась на грудь – и он потерял сознание.

Что же случилось?

Впоследствии выяснилось, что помешанный купил в соседнем городке Гаверстрове динамит, который и положил в сумку.

Когда Картер пришел в себя, он почувствовал, что на голову его льется что-то холодное. Это мисс Пайн, склонившись над ним, поливала водой лоб. К счастью, Ника, стоявшего на самом пороге, силой взрыва отбросило довольно далеко от рухнувшего дома, и отважный сыщик отделался только легким повреждением головы, потребовавшим всего несколько дней на излечение.

Очнувшись, Картер быстро вскочил на ноги.

– Где Мейерс? – задал он вопрос.

– Он там, в доме! – с ужасом ответила девушка. – Вероятно, его разорвало на куски! Несчастный!

Когда сыщик направился к развалинам, Этель с мольбой положила ему на плечо руку.

– Ради Бога, мистер Картер! – произнесла она. – Не входите туда! Кто знает? Может быть, взрыв повторится!

– Не думаю, – спокойно возразил Ник. – Насколько я понимаю дело, взрывчатое вещество находилось в той самой сумке, которую Мейерс бросил в огонь.

С этими словами сыщик вошел в дом, если только можно было так назвать жалкие развалины. После взрыва стены треснули и частью упали, частью покосились, грозя падением. Окна и двери были выбиты, печь и мебель были расщеплены в мельчайшие куски.

Картер обвел глазами бывшую кухню, ища Мейерса.

Из-под навалившегося и разбитого вдребезги шкафа торчала нога и рука, но когда Ник потянул их, он увидел, что они отделены от туловища.

Только после долгих поисков он нашел под грудой кирпичей тело несчастного. Несмотря на то, что одна рука и обе ноги его были оторваны, страдалец еще дышал.