Натянутый лук

К нему шли какие-то люди. Магистр Джуифрез отполз в сторону, как убегающий краб, и спрятался под телом человека, которого убил; из тумана выступили около дюжины мужчин. Глядя из-под руки мертвеца, он не мог как следует рассмотреть этих людей, но на них были кольчуги и шлемы, а в руках луки; в данных обстоятельствах этого ему было достаточно. Джуифрез затаился и молил богов только о том, чтобы не чихнуть.

— … прятаться незачем, — проговорил один из мужчин со сконским акцентом. — Нас в четыре раза меньше, и мы не видим, куда стрелять. Мы даже не должны были очутиться здесь, черт возьми. Надо отсюда убираться, пока можно.

— Ни черта не видно, — подтвердил другой лучник. — Только время теряем. С чего ты, кстати, взял, что в четыре раза?

— Кто-то сказал, — ответил первый. — Говорили, что четыре взвода тяжелой пехоты появились прямо из ниоткуда. Я не против честного боя, но четыре взвода…

— Не нашего ума дело, — перебил третий. — Что надо делать — так это рассредоточиться, окружить деревню и перебить их, когда они начнут выходить.

— И позволить им спалить деревню?

— Разве похоже, что они жгут деревню? Будь реалистом. — Голоса смолкли. Убедившись, что они ушли, Джуифрез отпихнул труп и поднялся на ноги; икры свело, обе ноги пронзили иголки и гвозди, поэтому быстро идти он не мог. Нелепо погибнуть из-за того, что он не может бежать, так как затекли ноги.

Надо на что-нибудь опереться, решил он, стоя на одной ноге, и навалился на косяк лачуги. В конце концов, он в данной ситуации являлся командиром или по крайней мере боролся за это положение со своим противником, вражеским капитаном. Выходило, что все, что он сделал после того, как они бросились в долину, это налетел на стену, убил лояльного крестьянина, глупо ушибся и спрятался от врага. Ерунда, конечно; однако у него есть обязательства в отношении ста пятидесяти человек роты.

Если ему удастся их найти. Туман, во всяком случае, стал гуще, чем раньше. Джуифрез попытался призвать свой мозг к порядку, но его душевный парламент представлял собой неугомонное вопящее сборище. Единственное, что приходило в голову, это попытаться отыскать в тумане кого-нибудь из своих людей. Похоже на абсолютно надежный способ погибнуть, но других идей не было. Поползав на коленях и пошарив вокруг руками, Джуифрез наконец нащупал алебарду. Он с трудом встал, что-то прошептал и шагнул в туман.

То ли это была удача, которая сопутствует храбрым, то ли везение, преследующее дураков, а может, интуитивная прозорливость очень высокого уровня, но почти сразу же он наткнулся на дюжину алебардщиков. Они образовали ненадежную и неуклюжую круговую линию обороны, слегка овальную, где каждый был развернут наружу, от чего солдаты, находящиеся в тылу, шли задом наперед. Поскольку их никто не направлял, а туман оставался непроглядным, их шатало из стороны в сторону, словно компанию пьяных гуляк или команду неопытных гребцов, пытающихся плыть на длинной лодке против сильного течения. Вот они шатнулись и наскочили на амбар, и три солдата с краю чуть было не упали, потом группа изменила направление и колыхнулась в другую сторону. Кричать им было бессмысленно, поскольку солдаты в шлемах с застегнутыми нащечниками расслышать практически ничего не могли.

Однако для начала и это неплохо, и Джуифрез бросился к ним, размахивая руками. Группа тотчас же неорганизованно остановилась, вздрогнув, как телега, налетевшая на пень. Кто-то крикнул ему «Проваливай!» или что-то в этом роде. «Это я! — проорал он в ответ. — Магистр Джуифрез. Остановиться и построиться! Смирно!»

Почему-то у него возникло впечатление, что солдаты не особенно обрадовались встрече с командиром. Они стояли на месте, по-прежнему угрожающе держа алебарды наперевес, словно Джуифрез был эскадроном тяжелой конницы, несущимся на них со всех сторон.

— Стой, кто идет? — нервно крикнул кто-то. — Подойди и назовись.

— О, ради… — проговорил Джуифрез. — Это я, магистр Джуифрез. Вы что, не узнаете?

— Сэр! — Человек, угрожавший ему, вытянулся в струнку и — отдал честь.

— Пропусти меня, — прорычал Джуифрез и, оттолкнув солдата плечом, подошел к строю. — Направо, — скомандовал он, — за мной! Марш! И, черт возьми, не отставайте.

Как тут же выяснилось, он скорее стал помехой, нежели помощником. Теперь, когда появился офицер, солдаты немедленно прекратили все попытки самостоятельно выбирать путь и двинулись по последней прямой линии, по которой шли, прежде чем услышали команду. Разумеется, так оно и должно быть в соответствии со строевой подготовкой и уставами; но Джуифрез видел не больше, чем кто-нибудь другой, и мысль, будто он начнет отдавать ясные, четкие и своевременные команды дюжине солдат, половина из которых пятились задом наперед, была явно абсурдной.

Действительно ли нужно так толпиться? — подумал Джуифрез. — Нас никто не атаковал. Почему бы не построиться в колонну и просто не уйти отсюда?

Еще одна группа людей выступила из тумана и почти налетела на них, прежде чем кто-либо смог сообразить, что происходит. Встреча была настолько неожиданной, что ни один солдат даже не успел поднять алебарду; и хорошо, поскольку оба отряда были вооружены алебардами…

Наши, — с удивлением осознал Джуифрез.

— Все в порядке, — крикнул он, прежде чем кто-нибудь успел получить ранение. — Это мы. Шастел. Все в порядке.

Откуда-то из середины другого отряда донесся голос, который Джуифрез узнал: один из сержантов отдавал команды.

— Конорт! — заорал Джуифрез. — Это я, Джуифрез.

— Сэр! — рявкнул в ответ сержант.

Джуифрез на мгновение закрыл глаза; он с ужасом понял, что охватившее его чувство было облегчением, связанным с концом невыразимого страха, в котором он не позволял самому себе сознаваться. Я был в ужасе; а сейчас нашел еще солдат и опытного унтер-офицера, так что теперь, видимо, все будет хорошо.

— Сержант, постройте людей в колонну. Сколько с вами? — Оказалось, что Конорт собрал большую часть второго взвода; теперь их было около пятидесяти, достаточно большой отряд, чтобы справиться с любыми неожиданностями.

— Хорошо, — сказал Джуифрез, — надо разыскать остальных наших и уходить отсюда. Противник не желает здесь драться, и мы тоже. Сержант, постройте людей в колонну по двое. Мы накроем эту деревню, как стаю куропаток.

В первый раз сержант понял, о чем говорит его командир; он был сыном фермера и не раз охотился на куропаток с помощью длинной сети. Конорт усмехнулся в знак того, что понял приказ, и несколькими отрывистыми командами поставил людей в две шеренги (Почему у меня так не получается? — спросил себя Джуифрез), необходимые для маневра, который состоял в том, чтобы прочесать деревню по спирали. По мере продвижения они подберут своих людей и будут гнать жителей деревни и врагов перед собой, покуда те не окажутся в воображаемой сети посреди деревни. Если у них есть хоть капля мозгов, они сдадутся без боя, а потом всем можно будет разойтись по домам.

В сущности, это блестящий маневр, думал Джуифрез по мере того, как строй продвигался вперед. Может, он, в конце концов, не такой уж и профан в этом деле. Казалось, что все идет прекрасно: они двигались медленно и уверенно, сержант через правильные интервалы покрикивал, а фланговые откликались, чтобы удостовериться, что строй остается ровным и неразорванным. Похоже на ловлю куропаток, а точнее, из-за опасности, на травлю вепря. Да, вот отличное сравнение. Когда гонишь дикого кабана через густой лес, то испытываешь то самое чувство контролируемого волнения, которое возникает в результате уверенности: если все сделаешь правильно, то с тобой ничего не случится; и это заставляет тебя сосредоточиться, а не паниковать (потому что ты, разумеется, знаешь, что надо делать; если человек не знает, что следует делать, его никогда не поставят загонщиком; любой чертов дурак способен играть в солдатики, а гнать вепря — дело серьезное).

Когда кто-нибудь возникал впереди перед строем, сержант кричал: «Стой, кто идет? Подойди и назовись». Свои солдаты в ответ называли имя, звание и номер; у врагов было предостаточно времени, чтобы убежать, чего они и хотели; позже еще будет возможность разобраться с ними, когда они все попадут в сеть. Довольно скоро рейдеры восстановили свою численность на две трети. Пока они все делают правильно и уверенно, держат строй, сохраняют спокойствие, дело будет идти отлично. Все будет хорошо.

И тут прямо перед ними из тумана появилась шеренга людей, и кто-то что-то крикнул. Магистр Джуифрез нахмурился — он не понял, что это означает, — стрела вонзилась в солдата, шедшего рядом, и тот остановился как вкопанный. Другая стрела попала Джуифрезу в правую сторону груди, прямо между подмышкой и ключицей; он ощутил сильный толчок, но никакой боли не почувствовал, если не считать, что все силы сразу же оставили его, словно вода, вытекшая из продырявленного ведра. Сержант Конорт орал какие-то команды — правый фланг оружие к бою готовь! — но вдруг умолк, и в этот момент Джуифрез сообразил, что они не более чем в тридцати ярдах от двух взводов лучников, которые намереваются оказать сопротивление. Черт, и что теперь делать? Укрыться? Никакого укрытия нет, здесь оставаться нельзя, двигаться можно только туда. «Передняя шеренга — оружие к бою, по двое вперед марш!» — орал кто-то. Джуифрез увидел, как солдаты по обе стороны от него кинулись вперед, почувствовал, как кто-то давит на него и толкает в спину.