Натюрморт из Кардингтон-кресент

И она указала рукой на край стола, что стоял ближе к двери.

— Это его обычное место? Я…

Глаза Летти цветом своим напоминали небо над рекой в погожий летний день. Страйп закашлялся и попытался начать снова.

— Я хочу сказать, вы ставили его всегда в одно и то же место каждое утро, мисс?

— Тот поднос — да, — ответила служанка, явно не замечая его пристального взгляда. — Ведь на нем был кофе, а на всех остальных — чай.

— Повторите мне, пожалуйста, еще раз, что у вас происходит здесь каждое утро.

Страйп прекрасно помнил то, что она ему уже говорила, но он очень хотел услышать ее голос снова, а каких-то более важных вопросов придумать пока не мог.

Летти послушно воспроизвела заново всю утреннюю процедуру, и он ее снова записал.

— Спасибо, мисс, — заключил Страйп, закрывая блокнот и опуская его в карман. — А теперь не могли бы вы показать мне аптечку миссис Марч?

Девушка внезапно побледнела от этого напоминания о смерти, на мгновение утратив ту высокомерно раздраженную манеру, которая отличала всех слуг во время встречи с полицейским.

— Да, конечно.

Горничная проследовала через занавешенную дверь на лестничную площадку, а оттуда к комнате миссис Марч. Она постучалась и, не получив никакого ответа, вошла.

Комната разительно отличалась от всего, что когда-либо представлял себе Страйп, и уж, конечно, ничего подобного он никогда раньше не видел. Сочетанием ярко-розового цвета с белизной ее внутреннее убранство напоминало цветущий яблоневый сад. Повсюду, куда бы он ни посмотрел, были кружева, салфетки, ленточки, фотографии в обтянутых шелком рамках, горы подушек, от вида которых становилось душно, розовые бархатные занавески с бесчисленными белоснежными рюшами. От удивления Страйп онемел. В комнате было жарко, воздух в ней был тяжелый и неподвижный. Страйп почувствовал, что начинает задыхаться. Неуклюжей походкой, словно боясь оставить грязные следы на полу, он на цыпочках проследовал по розовому ковру за Летти к роскошному буфету, также бледно-розового цвета. Подойдя к буфету, горничная открыла в нем небольшую полочку и с мрачным выражением лица заглянула внутрь.

Страйп стоял у нее за спиной, ощущая легкий аромат цветочных духов на волосах девушки. Наклонившись, он заглянул в ящичек, заполненный пузырьками, салфетками и картонными коробочками, и спросил, нарушив затянувшееся молчание:

— Дигиталис на месте?

— Нет, мистер Страйп, — тихо ответила Летти, дрожащей рукой придерживая ящичек. — Я знаю здесь все лекарства, но дигиталиса среди них нет.

Служанка была явно очень испугана, и ему захотелось успокоить ее, пообещать, что он лично позаботится о ее благополучии и сделает все, чтобы никто не причинил ей никакого вреда.

Однако Страйп прекрасно понимал, что подобное обещание страшно оскорбило бы Летти, и сама мысль о ее возможной реакции причинила ему невольную боль. Она будет вне себя от его бестактности. Вне всякого сомнения, у нее масса поклонников. Мысль об обожателях Летти показалась Страйпу отвратительной. Тем не менее он взял себя в руки и спросил довольно холодным деловым тоном:

— Вы уверены? Возможно, он находится в другом ящике или на прикроватном столике?

Страйп обвел взглядом комнату. Среди всего этого моря оборок, складок и ленточек могла скрываться целая аптека.

— Нет, — решительно ответила Летти пронзительным голосом. — Я убирала комнату сегодня утром. Дигиталиса нет, мистер Страйп. Я… — Она не закончила фразу и задрожала.

— Простите, что? — произнес он в надежде услышать какое-нибудь признание.

— Нет, ничего.

— Благодарю вас, мисс. — Страйп осторожно направился к выходу, стараясь по пути не задеть ни одной из бесчисленных оборок и складок. — Я полагаю, что на этом мы пока можем закончить. Мне следует направить сообщение мистеру Питту.

Горничная сделала глубокий вдох.

— Мистер Страйп?

— Да, мисс?

Он остановился и повернулся к ней лицом, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

Летти пыталась скрыть свой страх, но он светился в ее темных глазах, растерянных и испуганных.

— Мистер Страйп, это правда, что лорда Эшворда убили?

— Да, мы полагаем, что это так. Но вы не беспокойтесь, мы о вас позаботимся. И обязательно найдем того, кто это сделал. Будьте уверены.

Ну, вот он и сказал то, что боялся произнести.

Страйп ждал ее реакции.

На лице Летти появилось выражение явного облегчения. Но она тут же вспомнила, кто она такая, какое положение занимает в доме и кому должна сохранять верность. Девушка вновь расправила плечи и высоко подняла подбородок.

— Да, конечно, — произнесла она с подчеркнутым чувством собственного достоинства. — Благодарю вас, мистер Страйп. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, я хотела бы вернуться к своей работе.

— Да, мисс, — отозвался полицейский с явным сожалением. И Летти, прежде чем оставить Страйпа, проводила его вниз в буфетную дворецкого, где он вернулся к исполнению своих обязанностей.

Питт встретился и с Сибиллой Марч. Как только она вошла в комнату, он сразу же понял, почему Джордж повел себя так неосмотрительно. Она была удивительно красивой женщиной, яркой и чувственной. Ее лицо лучилось редкостной теплотой, а грациозность движений совсем не походила на холодную элегантность светских дам. И все же, несмотря на превосходную фигуру, на хрупкость, которая чувствовалась в тонком изгибе ее шеи, в изяществе маленьких ручек и делала ее беззащитной, Питт не смог ощутить той неприязни, которую, как ему казалось, должно было пробудить в нем появление этой дамы.

Сибилла уселась на зеленый диван в точности на том самом месте, где часом ранее сидела Тэсси.

— Мне ничего не известно, — заявила она еще до того, как он успел задать первый вопрос.

Под глазами у нее залегли темные круги, словно она недавно много плакала, и в ее осанке и поведении ощущалось какое-то напряжение, которое могло быть вызвано страхом. Ничего удивительного, ведь в доме произошло убийство, и убийца еще гуляет на свободе. Только самоуверенный идиот мог не испытывать страха в подобной ситуации.

— Вы можете не знать ценности тех сведений, которыми располагаете, миссис Марч, — заметил Питт, садясь. — Я исхожу из того, что дигиталис в кофе лорду Эшворду мог положить кто угодно. И мы пытаемся найти того, кто сделал это, исходя из ответа на вопрос, у кого могло возникнуть подобное намерение.

Сибилла молчала. Бледные руки, сложенные на коленях, были сжаты с такой силой, что на них четко выделялись побелевшие суставы. Неожиданно для себя Питт понял, что не знает, как продолжать допрос. Ему не хотелось быть жестоким с этой женщиной. С другой стороны, все попытки ходить вокруг да около болезненной темы бессмысленны и только затянут мучительную ситуацию.