Натюрморт из Кардингтон-кресент

В конце концов Страйп бросил невольный взгляд на Летти, которая в белых кружевах поверх черного платья выглядела строго и чопорно, и обнаружил, что она тоже смотрит на него. Даже в свете газовых рожков ее глаза поражали удивительной голубизной. Полицейский быстро отвел взгляд и настолько смутился, что не смог продолжать еду из страха обронить горох на сияющую белизной скатерть.

— Вам не нравится здешняя еда, мистер… э-э-э… Страйп? — холодно осведомилась экономка.

— Еда превосходная, мэм, спасибо, — ответил он. Но, почувствовав, что на него все еще смотрят, как будто ожидая чего-то, добавил: — Я… я просто немного задумался.

— Ну, что ж, надеюсь, вы не станете здесь делиться своими мыслями. — Кухарка от отвращения даже громко высморкалась. — Действительно! Хватит с нас того, что у Рози истерика, Мэриголд уволилась и ушла бог знает куда… Просто не знаю, до чего мы еще доживем!

— В том доме, где я служила раньше, полиция никогда не бывала, — сурово заметила горничная Сибиллы. — Никогда! И здесь я остаюсь только из-за преданности своей хозяйке.

— Мы все тоже! — с ходу поддержала ее Летти, даже не успев по-настоящему продумать свои слова. — Но чего же вы хотите? — поспешила она исправить свою оплошность. — Чтобы нас некому было защитить, когда кому-то взбредет в голову зарезать нас ночью в спальне? Что касается меня, то я рада, что мы находимся под охраной полиции.

— Ха! Неудивительно, милочка, что вы рады! — многозначительно провозгласила экономка. Летти тут же залилась краской.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.

Она опустила глаза и уставилась в тарелку. Сидевшая рядом с ней горничная захихикала, но, почувствовав на себе сердитый взгляд дворецкого, прижала ко рту салфетку.

Страйп ощутил непреодолимое желание защитить Летти. Как они смеют унижать и высмеивать ее!

— Весьма достойно с вашей стороны, мисс, — заметил он, глядя прямо на нее. — Понимать противодействие и спокойно воспринимать его. Здравый смысл — самое лучшее средство в такое время. Можно было бы избежать многих неприятностей, если бы мы чаще его демонстрировали.

— Спасибо, мистер Страйп, — поблагодарила его Летти.

Но румянец еще больше разлился по ее щекам, и Страйпу хотелось надеяться, что это румянец благодарности. Остаток обеда прошел за вполне банальными разговорами. У Страйпа больше не было вопросов к прислуге. Питт тоже завершил свои дела на господской половине дома, и настало время уходить. Страйп покидал дом с сожалением, которое на несколько мгновений сменилось восторгом, когда Летти спустилась под каким-то незначительным предлогом на кухню, встретилась с ним взглядом и пожелала ему доброй ночи, а затем, элегантным движением подобрав юбки, побежала вверх по лестнице и скрылась в коридоре.

Страйп открыл рот, чтобы ответить, но было уже поздно. Он обернулся, заметил улыбающегося инспектора и понял, что все его чувства были слишком явно написаны на физиономии.

— Очень мило, — заметил Питт одобрительно. — И очень разумно.

— Э-э-э… да, сэр.

Улыбка Томаса сделалась еще шире.

— Однако подозрительно, Страйп, весьма подозрительно. Мне кажется, вам следовало бы еще ее расспросить, чтобы побольше узнать о том, что ей известно.

— О, нет, сэр! Она… — Он встретился взглядом с Питтом. — Да, сэр, конечно, я расспрошу ее. Завтра утром. Как раз и начну с этот.

— Прекрасно. Удачи вам, Страйп!

Констебля настолько переполняли эмоции, что он даже не нашелся что ответить.

Наверху, в столовой, обед прошел еще хуже, чем предполагала Шарлотта. Присутствовали все, включая Эмили, на которую было тяжело смотреть. Она вся извелась от переживаний. Женщины были либо в черном, либо в сером, кроме тети Веспасии, которая никогда не носила траур. На ней было платье оттенка лаванды. За первым блюдом царило почти полное молчание. К тому времени, когда суп уже успел остыть и все нехотя перешли к рыбе, перекладывая ее куски в густом, словно клей, соусе, из одной части тарелки в другую, атмосфера в столовой сделалась откровенно тягостной.

— Каков наглец! — неожиданно взорвалась миссис Марч.

Все застыли в ужасе, не зная, к кому может относиться ее восклицание.

— Простите? — изумленно взглянул на нее Джек Рэдли.

— Полицейский… Спот… или как там его зовут, — продолжала миссис Марч. — Задает слугам всякие вопросы, сует нос в дела, которые его не касаются…

— Страйп, — спокойно поправила ее Шарлотта. Это вряд ли имело какое-то значение, но ей было приятно найти предлог, чтобы хоть немного отомстить злобной старухе.

Миссис Марч свирепо уставилась на нее.

— Простите?

— Страйп, — повторила Шарлотта. — Полицейского зовут не Спот, а Страйп.

— Страйп, Спот, какая разница?! Полагаю, имена полицейских не относятся к числу самых важных вещей, которые вам следовало бы помнить. — Миссис Марч уставилась на нее холодными голубовато-зелеными глазами, в них читалась неприкрытая неприязнь. — Что вы, к примеру, собираетесь делать со своей сестрой? Вы же не можете возложить на нас бремя ответственности за нее! Бог знает, что она еще может совершить!

— Совершенно неуместное замечание! — резко произнес Джек Рэдли.

На мгновение воцарилось ледяное молчание, однако оно его не остановило. После паузы он продолжил:

— Эмили и без того пережила достаточно горя, чтобы мы еще больше усугубляли ее страдания своими злобными домыслами, основанными на непроверенных сведениях.

Миссис Марч фыркнула и откашлялась.

— Возможно, вашидомыслы, мистер Рэдли, основаны на проверенных сведениях, хотя я в этом очень сомневаюсь. Мои же — отнюдь. Возможно, вы знаете Эмили гораздо ближе, чем я, однако я знакома с ней гораздо дольше.

— Ради бога, Лавиния, прошу тебя! — резко прервала ее Веспасия. — Ты что, совсем забыла об элементарных правилах приличия? Эмили только что похоронила мужа, а у нас за столом гости.

На бледных щеках миссис Марч появились алые пятна.

— Я не позволю, чтобы меня критиковали в моем собственном доме! — почти выкрикнула она.

— Но так как последнее время ты практически из него не выходишь, он остается единственным местом, где это возможно сделать, — откликнулась тетя Веспасия.

— От тебя ничего лучшего и не дождешься! — Миссис Марч повернулась к Веспасии, окинула ее злобным взглядом и нечаянно опрокинула стакан с водой. Он покатился по скатерти, а вода с плеском вылилась на колени Джеку Рэдли. Явно напуганный происходящим, тот не посмел пошевелиться.

— Тебе не привыкать к тому, что крайне вульгарные люди разгуливают по твоему дому, — продолжала миссис Марч, — суют свой нос во все углы и говорят на самые непристойные темы, которые в ходу в преступном обществе.