Натюрморт с серебряной вазой
Шрифт:
По иронии судьбы, ее мужем стал телевизионный оператор, не способный удовлетворить ни ее прихоти, ни ее темперамент. Наверное, постоянная неудовлетворенность и стала причиной их развода.
Руслана мало ела и много пила. Официант принес лед и вторую бутылку «Цинандали». Блондинка под неодобрительным взглядом Макса смешала в своем бокале водку и вино.
– Хочу коктейль! – с вызовом заявила она, украшая бокал долькой лимона.
Он молча перевел глаза на вазу.
Руслана изнывала от желания. Чем больше она пила, тем сильнее ей хотелось мужской ласки. Ордынцев хоть и жадина,
Он без труда читал на ее лице признаки возбуждения: томность, медленные взмахи ресниц, приоткрытые губы. Не ощущая ответного порыва, он жестом подозвал официанта. Тот наклонился, и Ордынцев что-то шепнул ему на ухо.
– Долго мы еще будем тут сидеть? – не выдержала Руслана.
Ее кожа блестела от испарины, хотя в зале работали кондиционеры. Вообще в этом ресторане «Медуза» блондинке было не по себе. Со стен на нее смотрели чудовища с глазами-стразами и огромными ртами, полными оскаленных зубов. А их головы вместо волос покрывали тонкие извивающиеся змейки. С потолка свисал зеркальный светильник, который вращался. От этого стразы в глазницах чудовищ вспыхивали отраженным светом.
– У меня от них кровь стынет, – содрогнувшись, призналась Руслана. – Давай уйдем!
– Это мифические горгоны. Оригинальная деталь интерьера.
– К черту такой интерьер…
К столику подошел официант с большим букетом желтых роз. Ордынцев расплатился и протянул цветы своей даме.
– Почему желтые? – растерялась та. – Намекаешь на разлуку?
– Прекрати… – Он взял ее руку и поцеловал. – Ты же обожаешь желтый цвет. Я хотел угодить тебе.
– Это твоя жена балдеет от желтого цвета! – забыв приличия, взвизгнула Руслана. – А я… я… ненавижу желтое!
Томность в ее зрачках сменилась ревнивой злобой, рот перекосился, и ее красота будто испарилась. Блондинка стала похожа на «деталь интерьера», которая пришлась ей не по вкусу. Истинная горгона. Розы выпали из ее рук и легли на белоснежную скатерть, дополняя натюрморт.
Ордынцев запоздало вспомнил, что желтый – любимый цвет Ирины, его супруги. Он все перепутал. Как же теперь замять неловкость?
Глаза Русланы метали молнии, грозящие разразиться потоком слез. Она едва сдерживалась, чтобы не разреветься в голос.
– Ты спишь со мной, а думаешь о ней… – прошипела блондинка, комкая в руках салфетку. – Что ты в ней нашел? Ни кожи, ни рожи… ни груди. Она вышла за тебя из-за денег! Какие же вы, мужики…
Руслана осеклась и не позволила вылететь оскорбительному слову, которое едва не сорвалось с ее языка.
Виноватое выражение на лице Ордынцева сменила примирительная улыбка. Он налил в вазу минеральной воды и поставил туда розы.
– Они прекрасны, как и ты, Русик, – подсластил он пилюлю. – Ну же, прости! Видит бог, я не хотел тебя обидеть.
– Бог ничего не видит! Он ослеп! Давно и безнадежно.
Руслана допила свой гремучий коктейль, жалобно икнула и поникла.
– У меня из головы не идет эта надпись на табличке, – промямлила она. – Тебе не страшно, Макс?
– Я не из пугливых.
– Знаешь, вазу могли утопить, чтобы… чтобы…
– Обезопасить себя? – подсказал Ордынцев. –
Я думал об этом, пока мы ехали сюда.– Эксперт предлагал выставить ее на аукцион. Почему ты не согласился?
– Она мне самому нравится. Неужели ты веришь в слова на табличке? Мы с тобой – современные люди. Я не суеверен. Черные кошки и разбитые зеркала меня не бомбят.
– А я… а мне…
Смесь водки и вина сморила ее. Она клевала носом и вот-вот, казалось, могла уткнуться лицом в тарелку.
Ордынцев отметил, что Руслана таки испортила ему вечер. Он бравировал, говоря о табличке. На самом деле переведенная экспертом надпись запала ему в душу. Но он привык бросать вызов провидению. Разве женитьба на Ирине не была вызовом? Он всегда мечтал взять в супруги нежную, чистую девушку. Нетронутую. Девственницу, как ни смешно это звучит. Чтобы белое платье и флердоранжевый веночек на невесте отвечали не свадебной моде, а девичьей непорочности. И что в результате?
Ах, Ирина, Ирина!..
Он поднял глаза и наткнулся на «деталь интерьера» – злобную гримасу горгоны Медузы с высунутым языком. Тьфу ты! Какого черта его принесло в этот ресторан?
Руслану вконец развезло. Она держалась из последних сил. Публики в зале было мало. В интимной полутьме две танцовщицы исполняли стриптиз. Ордынцева не проняло.
Он попросил у официанта счет и вызвал такси.
– Отвези меня… домой… – пьяно пробормотала блондинка. – Спать хочу…
Расплатившись, Ордынцев помог ей встать. Официант услужливо вынес на улицу вазу с цветами.
– О, Макс… – пролепетала Руслана, наваливаясь на своего спутника. Ноги ее не слушались. От густого запаха ее духов Ордынцева чуть не стошнило.
Уже в такси он обратил внимание, что желтые розы, хоть и стояли в воде, увяли.
– Мошенники, – помянул он недобрым словом продавцов, всучивших официанту негодный товар. – Чтобы вам пусто было!..
Таксист домчал их до отеля за десять минут. У входа бизнесмен выбросил завялые цветы в урну…
В двухкомнатном люксе пахло апельсинами и шоколадом.
Руслана опомнилась под душем, когда прохладные струи воды заскользили по ее телу. Хмель еще бродил в ее крови, но она понемногу трезвела.
Ордынцев вынес ее из ванной на руках. Эротические грезы иногда сбываются.
– Мы пьяные в стельку… – смеялась она, подставляя ему губы для поцелуя.
Они упали на широкую двуспальную кровать – мокрые, дрожащие от нетерпения. Вернее, это касалось только Русланы. Она пыталась «завести» любовника. Постепенно Ордынцев поддался на ее ухищрения, его ласки становились все горячее.
– Ирина… – забывшись, шептал он. – Ирина…
Блондинка предпочитала не замечать, чье имя он произносит. Главное – он делит постель с ней, а не с женой.
«Чем она лучше меня?» – вскипела Руслана, воображая, как законная супруга внезапно заходит в спальню и застает их на пике наслаждения. О, какое блаженство она испытала бы, сбудься ее фантазии!
Руслана относилась к тому типу женщин, которых наличие соперницы только сильнее разжигает. Ревность как будто подстегивала ее либидо. Она ненавидела Ирину, и это питало ее страсть.