Научи меня забывать

— Готова, Гермиона? — Энтони махнул рукой, и она кивнула, приседая и ожидая его кивка. Как только он оказался на месте, она приступила к заклинанию, двигая ногами и вращая рукой, но произнося заклинание, когда до полного круга оставалось совсем немного.

Из конца её палочки вырвался толстый канат белого света и в мгновение ока обвился вокруг Энтони, закручиваясь по спирали так быстро, что сомкнулся у его лодыжек. Он боролся изо всех сил, но заклинание держалось крепко.

— Прямое попадание! — радостно воскликнул он. — Я не могу двигаться!

Он с усмешкой подёргался взад-вперёд, когда Гермиона вновь нацелила свою палочку и быстро пробормотала Finite Incantatem. Верёвки растворились, и её взгляд незаметно переместился на Малфоя, который помогал американке, но наблюдал за Энтони. Когда Драко начал поворачиваться в сторону Гермионы, она пригнулась и полезла в сумку.

Грейнджер взяла в руки книгу Детвайлера и пролистала её, удивляясь, как ведущий специалист в этой области мог так ошибаться. Очевидно, что оба заклинания действовали совершенно по-разному, причём версия Малфоя была более мощной. Но, возможно, она ошиблась с первым заклинанием — с заклинанием или временем. Может ли быть другое объяснение? Гермиона полушёпотом повторяла слова, тайком перелистывая нужный раздел в книге, когда раздался голос Малфоя.

— Внимание всем! — Он хлопнул в ладоши, и все движения в комнате прекратились. — Небольшое объявление: если вы купили книгу Еноха Детвайлера «Бей или будешь сражён», верните её. — Он огляделся по сторонам, осматривая некоторых суетящихся и тех, кто, казалось, хотел возразить ему. — Или, по крайней мере, не используйте учебник в качестве пособия для этого занятия. Он полностью ошибается в половине движений палочкой и еще хуже — в заклинаниях. Не стоило его издавать.

Наступила полная тишина, и Гермиона, сосредоточившая своё внимание на левом колене Малфоя, медленно подняла голову и обнаружила, что он смотрит на неё с вызовом, а его нижняя челюсть слегка покраснела. Она подняла подбородок, и он бросил взгляд на её сумку. Невольно она отдёрнула руку от книги, чувствуя, как пылает лицо, и стала рыться на дне кожаной сумки в поисках чего-нибудь ещё. Её пальцы наткнулись на заколку для волос, и она вытащила её, демонстративно подняв волосы и выпрямившись. Сердитый взгляд Малфоя превратился в зловещий.

— Особенно важно следовать моим методам, если вы сдаёте экзамен, разработанный ДМП, — продолжил Малфой, его голос и лицо приобрели крайнюю степень безучастности, когда он повернулся к другой стороне класса. — Особенно если вы хотите сдать экзамен.

Гермиона стиснула зубы, когда Малфой завершил своё медленное движение по кругу.

— Всем всё ясно?

— Есть, кэп! — Энтони взмахнул палочкой в воздухе, и парочка человек засмеялась. Гермиона заметила несколько взглядов, метавшихся по комнате, и подумала, что она, должно быть, не единственная, кто воспользовался учебником. Однако это было слабым утешением. Она была так раздражена и смущена, что почти забыла свою мантру, хотя после нескольких упражнений на глубокое дыхание она собралась с мыслями и непрерывно повторяла её на протяжении последних тридцати минут урока.

Наконец, они вернулись за свои парты, и Малфой сделал несколько заключительных замечаний по блоку защитных заклинаний. На следующей неделе они перейдут к нападению, чего Гермиона ждала с нетерпением, поскольку чувствовала себя наименее подкованной в этом виде поединка. Она отбросила свою прежнюю раздражительность и стала прилежно записывать, отмечая то, что ей нужно было пересмотреть, и мысленно планируя время для тренировки на выходных. Возможно, Гарри согласится провести с ней спарринг. Или Джинни станет лучшим напарником на этом этапе…

Прикосновение к её руке оторвало Гермиону от записей, и она повернулась, увидев американку Эйприл, которая с улыбкой наклонилась к ней. Она задала Гермионе вопрос об одном из заклинаний, и Гермиона быстро прошептала ответ. Женщина поблагодарила её, а Малфой отвернулся от доски, где писал своим привычным крупным почерком, и снова прислонился к столу.

— Итак, заканчиваем. Пожалуйста, попрактикуйтесь в связывающих заклинаниях, применяя мои движения палочкой. — Гермиона уловила его тон и поняла, что он смотрит на неё, поэтому она с интересом рассматривала одно из окон, пытаясь занять своё внимание. Через открытое окно в класс весь вечер проникал запах свежести после прошедшего дождя. А теперь на луну набежали большие облака.

— И это всё на сегодня. Спасибо всем.

Малфой встал, когда минутная стрелка показала половину восьмого, и класс всколыхнулся от болтовни и активности, стулья задвигались, мантии зашуршали.

Гермиона запихнула учебник Детвайлера в сумку и задумалась о том, что она могла бы сказать Малфою, если бы он снова вздумал ехидничать на её счёт. Она собиралась изучить разницу в движениях палочек и расспросить об этом Гарри. Должно же быть объяснение.

Студенты начали выходить, когда Малфой повысил голос поверх всеобщего шума.

— Я бы рекомендовал просмотреть весь блок по обезоруживанию до следующей недели, так как мы сразу начнём с наступательных заклинаний. — Он лениво махнул рукой, когда студенты вышли. — Сначала лекция, потом базовые упражнения. И если у нас будет время, я бы хотел попробовать… — Он прервался, когда через открытое окно влетела кремово-белая амбарная сова и бесшумно пронеслась по аудитории.

Что за дела? Кто мог получить сову на уроке? Гермиона подняла глаза и проследила, как птица отлетела от задней стены и пронеслась в сторону Малфоя, чьё озадаченное выражение лица изменилось по мере её приближения: лицо померкло, а глаза расширились. Гермиона проследила за его взглядом и увидела, что он уставился на письмо в когтях птицы, которое, как она теперь поняла, имело ярко-красный цвет и пылало.

— О, чёрт возьми, — вздохнул он, когда птица с тихим улюлюканьем сбросила письмо ему на грудь.

Гермиона, которая всегда ходила с совиными лакомствами, села, достала из сумки коробку и загремела ею.

Глаза Малфоя метнулись в сторону девушки, и она вопросительно наклонила голову. Люди обычно не получают громовещатели после школьного возраста, и она не могла представить, чтобы Нарцисса Малфой использовала эту штуку. Так что же это могло быть? Грейнджер предположила, что есть вероятность того, что это нечто очень отвратительное или неприятное, но Малфой, похоже, почувствовал угрызения совести, а не полное унижение.

Сова подлетела к Гермионе, и та поприветствовала её ласковым словом, а Малфой нахмурился и взял конверт за уголок. При соприкосновении с его кожей дым усилился, и из-под печати вырвался маленький язычок синего пламени.

Те немногие студенты, которые ещё не ушли, застыли возле двери. Гермиона села за парту, когда сова устроилась у неё на плече, погладила мягкие перья и протянула ей горсть угощения. Птица благодарно пискнула, а Малфой, всё ещё державший письмо кончиками пальцев, бросил ещё один взгляд в её сторону, а затем на студентов в дверном проёме.

В этот момент пламя всколыхнулось и коснулось его пальцев, он зашипел, выругался и чуть не выронил конверт. Малфой снова выругался и оглянулся по сторонам, сжимая челюсть. Никто не сдвинулся ни на дюйм, поэтому он покачал головой и, кажется, даже пожал плечами, прежде чем врубить громовещатель и выпустить в комнату поток яростного, рыдающего, весьма идиоматичного французского языка.

Из-за плача и того, что её французский был не слишком силён, Гермиона почти ничего не поняла. Но слова «ублюдок», «лжец» и «отвали» (или «иди на хрен»?) прозвучали довольно внятно. Как и кусок шелка, вырвавшийся из конверта, когда тирада подошла к концу, и говоривший пробормотал что-то вроде «Je suis fou de toi»{?}[Я от тебя без ума] с жалобным вздохом, после чего снова закричал «Encule!»{?}[Пошел ты!].