Научи меня

И он еще спрашивает. Напустил туману, испугал и спрашивает, приеду ли я?

– Да, - пришлось прочистить горло.
– Да, я приеду. Когда?

– Часа через полтора, но я могу подзадержаться.

– Ладно, до встречи.

Ванька ничего не ответил, молча повесив трубку, а я еще пару минут в остолбенении и шоке слушала телефонные гудки. Назовите как угодно, интуиция, предвидение, шестое чувство, но у меня волосы на затылке дыбом вставали, а по коже бежали мурашки, стоило мне подумать о предстоящем разговоре. Маме звонить я побоялась. Приеду и уже дома с ней поговорю, тем более, Ванька вроде как задержится. Какая-никакая, а фора, лично для меня.

В задумчиво-сосредоточенном состоянии я вернулась в гостиную и стащила со стула теплые джинсы и свитер.

– Ты куда?
– Митя оторвался от компьютера, ставя игрушку на паузу, и развернулся ко мне вполоборота.
– Эй, Ка-а-ть.

– А?
– его возглас заставил меня вздрогнуть.
– А, да, я к маме съезжу.

– Случилось что-то?

– Да нет...не знаю, - я передернула плечами и одним движением натянула джинсы.
– Ванька позвонил, попросил приехать.

– Ооо, - Митя заинтересовался и развернулся ко мне всем корпусом.
– Что он опять сделал? Как всегда мать довел?

– Ну хватит, Мить. Что ты к нему вечно цепляешься? Никого он не доводит.

Он недоверчиво фыркнул и скрестил руки на груди.

– Ну да, конечно. А ты опять должна их разнимать. Зачем тебе это надо?

– Затем, что они моя семья, - раздраженно ответила я, натягивая через голову свитер. И попыталась одарить парня холодным взглядом. Вкупе с взъерошенными, наэлектризованными волосами, рассыпавшимися по плечам и лицу, на Митю мои попытки не произвели никакого впечатления.
– И вообще, в этот раз что-то серьезное случилось.

Я подошла к трюмо и взяла расческу, наспех приглаживая волосы. Митя наконец-то заметил мою озабоченность, которую я уже и не пыталась скрыть.

– Что именно?

– Не знаю, - меня нервировало мое незнание.
– Ванька не сказал. Но он...такой серьезный, Мить. Я боюсь, - почти шепотом призналась я.
– И не знаю, что делать.

– Мне поехать с тобой?
– Митя встал из-за стола и серьезно собрался одеваться.
– Если нужно, ты только скажи.

– Нет, спасибо, - я, не удержавшись, подошла и прижалась к нему, ощущая и подпитываясь теплом его тела, которое нужно было мне, как никогда.
– Я постараюсь уладить все быстро и сразу вернуться.

Митя обхватил мое лицо ладонями, держа словно хрупкую чашу, и осторожно поцеловал. Я все еще чувствовала его и его дыхание, когда он отстранился и прижался к моему лбу своим.

– Если что, звони, и я сразу приеду. Поняла?

Я подарила ему слабую улыбку и осторожно высвободилась, отступая на шаг.

– Поняла. Спасибо тебе, - он только рукой махнул.
– И да...все равно я на улицу...купить тебе чего-нибудь?

– Лучше не задерживайся.

Я еще раз пообещала, что приеду как можно скорее, но уверенности в своих словах отнюдь не чувствовала. Перед маминым домом я заскочила в магазин, чтобы купить чего-нибудь к чаю. Привычка, выработанная и воспитанная мамой. Какой бы серьезный разговор не намечался и к кому бы я ни ехала, я всегда старалась что-то купить хозяевам, пусть это и будет сущая мелочь.

Маму я застала в нервном и напряженном состоянии, ходящей из угла в угол и нарезающей по тесному залу круги. И теперь уже мне пришлось прятать свои чувства и успокаивать ее. Для начала, я заставила ее заняться делом, например, вскипятить чайник и порезать торт, и на какое-то время мама отвлеклась.

– Ко мне Зоя Павловна приходила, - пришлось применять тяжелую артиллерию, потому что она снова начала нервно заламывать руки и поглядывать на часы.
– Когда Митька в отъезде был.

– Правда?
– мама удивленно вскинула брови, останавливаясь на полпути и поворачиваясь ко мне. Я утвердительно кивнула, откусывая кусок торта.
– Что хотела?

– Митя ей все рассказал. И она приехала поговорить со мной о сложившейся ситуации.

Я говорила спокойным, тихим голосом, как будто рассказывала о погоде или о дне рождении дальней подруги. Дурой я никогда не была, поэтому не стала распространяться относительно всего разговора. Мама знала лишь то, что Зоя Павловна выразила озабоченность моим состоянием и волнуется за наши с ее сыном отношения. Вот так, вполне нейтрально. Такая формулировка ничуть не намекает на само содержание разговора и на ту боль, которую мне пришлось испытать.

Цели своей я все-таки добилась. Мама успокоилась и расслабилась, но только до трели звонка. Как только в дверь позвонили, нас обеих буквально подкинуло на стульях. Мы переглянулись и, не сговариваясь, вышли в коридор.

Открывала мама, и уж что-что, а увидеть Ваньку с девушкой мы никак не ожидали. И это что, было настолько серьезно, чтобы трепать нервы мне и матери? За последние пару часов чего я себе только не напридумывала, вплоть до самых страшных и мрачных вещей, а он просто приводит домой девушку?

Бросив быстрый взгляд на мать, я прочла на ее лице те же эмоции, что бушевали у меня в душе. Только вот если я смогла с ними справиться и сейчас смотрела на парочку, замершую в дверях, спокойно и невозмутимо, то мама просто пылала, сузив глаза и раздувая от гнева ноздри.

Ванька подарил мне полный надежды взгляд, и мне пришлось скрипя сердцем разруливать сложившуюся ситуацию.

– Мам, отойди с прохода, пусть они пройдут и разденутся, - когда она совершенно не обратила на меня внимания, мне пришлось бедром подтолкнуть ее в сторону кухни.
– Замерзли?

– Немного, - Вано снял куртку и небрежно повесил ее на вешалку, а девушка все еще возилась с длинным шарфом.
– Но на улице противно, ужас просто. Не знаю, как Надя, а я продрог.

Надя. Надежда. Какая ирония судьбы. Я еле сдержала пренебрежительное фырканье. Но сдержала, понимая несколько вещей. Во-первых, Ванька не притащил бы малознакомую девушку к нам в дом, да еще в экстренном порядке. Во-вторых...я слишком сильно любила и уважала брата, чтобы плевать и пренебрегать его решениями, поэтому послала явно напуганной девушке ободряющую улыбку и помогла снять шубу.