Научите меня летать

– Если не расскажешь, что произошло там, в сарае, я опробую этот вид магии на тебе, – зло припечатал он. – Смотри мне в глаза и вспоминай.

– Зачем? Вы же у Гженки наверняка все узнали, – воспротивилась я, не желая вспоминать весь тот ужас и свое отчаяние.

Почти ведь сдалась. И от этого стыдно. Не должна была.

Молчание показалось долгим. Бесконечно долгим.

– Думаешь, что я тогда был в состоянии с ней разговаривать? – процедил Эжен. – Лан и Гард ее связали магическими нитями, она ждет в подвале собственного дома еще одного наказания. Я бы ее убил, не задумываясь, но отменить заклинание справедливости, наложенное на нее мною же, нельзя. Ей пять лет…

– Знаю, – прошептала я, перебивая. – Спасибо, что заступились. И снова спасли мне жизнь, но лучше бы вы не вмешивались.

– Это почему же? – Голос мага стал ледяным.

– Только хуже сделали. Нет, мне ее не жаль, но останься Бариса жива, Гженка бы…

– Продолжила вместе с матерью над тобой издеваться.

– Это не повод убивать человека! – возразила я. – А если бы на моем месте оказался Орас?

Снова повисла тишина, а я, испугавшись собственных слов, прикрыла глаза.

– Я не собирался ее убивать. Я не палач. Я собирался ее наказать.

– Смертью? Может, для темного мага это и нормально, но для людей – нет. Она не воровала, не убивала и…

– Всего лишь в течение пяти лет превращала тебя в бессловесное покорное существо и осыпала побоями, зная, что ты стерпишь все ради брата. Или шрамы на спине появились сами собой? – жестко спросил колдун.

Я вздрогнула и пожалела, что начала этот разговор, который нас непонятно куда завел.

– А быть может, мне стоит напомнить, что именно тебя ждало через год, Риана? Она бы продала тебя тому, кто больше заплатит. У нее и кандидаты уже были. Могу имена назвать. Уверен, тебе эти люди знакомы.

– Прекратите, – прошептала я, с трудом сдерживая слезы.

– Да неужели? Ты понятия не имеешь, о чем я узнал, когда при помощи заклинания нырнул в ее память. Ты хоть знаешь, за что я отправил ее за грань? – рявкнул Эжен. – Так я тебе расскажу. Чуму пятилетней давности помнишь? Так это Бариса купила в Нартингеме у темной колдуньи зелье, чтобы наслать болезнь на ваш дом.

– Зачем? – Мое удивление было настолько искренним, и даже страх перед магом, сидящим на моей постели, временно отступил.

– Риана, откуда у вас с братом дар, как думаешь? – совсем спокойно уточнил Эжен.

Я пожала плечами.

– Магия в любом человеке может проснуться.

– Но не такой же силы.

Это он о чем? Во мне магия никак не проявлялась. Да и у брата я ее проблесков не замечала.

– Бариса и Ария, твоя мать, когда-то влюбились в одного парня.

– В папу? – шепотом уточнила я.

– Да. Гард навел справки. Твой отец Микарий был сильным светлым магом. Он приехал в вашу деревню на практику, полюбил твою мать, но был вынужден вернуться в Академию света и тьмы, чтобы доучиться. Впрочем, ненадолго. Получил диплом, приехал в Олений Рог и женился на Арии, – сказал Эжен.

В голове все это не укладывалось. Отец был магом? Как? Как такое может быть, если за двенадцать лет жизни с родителями я не заметила в нем ни малейшего проблеска магии? И никто в деревне не знал о его силе. Как такое возможно? Эти вопросы я и озвучила Эжену.

– Сначала он пользовался магией, помогал людям в деревне, но потом, когда твоя мать рожала тебя… Роды были тяжелыми. Она умирала. И твой отец отказался от дара, обменяв его на жизнь твоей матери. Вернул искру богам, – ответил маг. – Когда родился твой брат, Микарий при помощи одного занятного, им же изобретенного зелья разделил магию, которая жила в тебе, на двоих. Думаю, таким образом он хотел дать вам с Орасом защиту. Правда, твоему брату почему-то достался один свет. Нет, парочка искр тьмы тоже есть, но они не столь существенны. Поэтому его путь определен, – спокойно пояснил Эжен. – Как только прибудем в Харшур, Лан сам проведет для него обряд посвящения светлых.

– Но почему никто мне об этом не рассказал? – поразилась я.

– Микарий перед отказом от дара произнес заклинание забвения. Все воспоминания о его магии стерлись в памяти жителей. Он был из тех людей, кто не выносит жалости к себе, – пояснил маг.

И ладно бы только жалости. Кто-то бы еще и злорадствовал. А если учесть, что у нас с Орасом дар мог проявиться, житья бы в Оленьем Роге моей семье не стало. Люди не любят магов. Скорее терпят их рядом с собой, поскольку те им помогают. Но если вспомнить Барису и ее ярость, то все в ином свете видится.

– Когда ты росла, магии в нем уже не осталось. Твоя мать, кстати, ни малейшим даром не обладала, а вот прапрапрабабка была, судя по всему, темной. Иначе бы в тебе не пробудилась тьма такой же силы, что и свет, – ответил Эжен.

Я безуспешно пыталась осмыслить всю эту информацию. Жила себе, ничего не ведая, не зная, как все может так неожиданно повернуться. И отец магом был, и за маму дар отдал. Любил, значит.

В горле появился привычный ком горечи. Я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.

– Это Бариса их…

– Убила, – подтвердил Эжен. – Только не рассчитала, что заклятие может вырваться из-под контроля. Вы с братом выжили благодаря вашей магии. Она защитила от болезни. Месть за то, что твой отец выбрал твою мать, оказалась страшна, Риана. Кстати, это Бариса тогда ваш дом сожгла.

– Зачем? Родители же были уже мертвы. Она отомстила, – прошептала я.

– Этого ей показалось мало. Бариса знала, что ты и брат никуда не денетесь, пойдете к ней. И можно на вас отыграться сполна за оскорбление, которое ваш отец ей нанес своим отказом. Да и дармовая работница ей бы не помешала. Это не мои мысли, Риана. Ее. И, учитывая всю ту грязь, которую я вытащил из ее памяти, наказание было справедливым. И я как маг могу решать, – сказал Эжен. – А теперь, когда ты убедилась, что я не убийца, смотри мне в глаза и детально вспоминай, что произошло трое суток назад. И не смей жалеть Гженку и оправдывать ее. К твоему сведению, ей мать тоже парочку темных амулетов прикупила. Один из них снял защиту, которую поставил Лан, а он, заметь, неслабый светлый маг. Второй, судя по тому, что вытрясли из Гженки Гард и Лан, был амулетом переноса на небольшие расстояния.

Пока я в очередной раз осмысливала сказанное темным магом, Эжен подвинулся, оказавшись совсем рядом, осторожно взял меня за подбородок.

– Ну, будешь вспоминать или мне использовать кровную магию? – уточнил он, сверля меня взглядом.

Я вздохнула, закусила губу и сосредоточилась, понимая, что лучше покажу нужные магу воспоминания, чем позволю ему увидеть, как я жила до него. Ни к чему это.

Эжен

Ненавижу это состояние! Все отрицательное, что есть во мне, усиливается в тысячу раз. Тьма пульсирует внутри, и перестаешь быть собой. В глазах порою чернеет, а взгляд ищет жертву. Как же тяжело бывает сдержаться! Не сорваться, не накричать на друзей, не ударить первого попавшегося под руку. Не убить.

Спалить бы хоть пару сосен, чтобы выпустить злость, которая последнее время стала моей постоянной спутницей. Нельзя. Всем можно, а мне – нет. Сила, направленная на разрушение без причин, отзовется во мне такой болью, словно заживо горишь в огне. В памяти до сих пор свеж первый и единственный подобный опыт. Неделю я метался в бреду, получая ожоги от собственных крыльев, которые не слушались и не желали исчезнуть. Жестокий, но действенный урок.

В таких случаях мне остается только одно – летать. Вымотать себя до такого состояния, чтобы единственное, чего хотелось бы – лечь и уснуть. Но и эта роскошь сегодня недоступна. Не смогу забыться. Эта девчонка стоит перед глазами. Не отпускает. Напасть! Самая настоящая!