Научное голодание. Древний и современный ключ к здоровью
Шрифт:
В личном общении с доктором Дьюи и в обширной переписке он всегда с большим вдохновением и широким видением останавливался на том, что он называл «Новым евангелием здоровья», постоянно подчеркивая мысль о том, что урок, который он стремится передать, применим к каждому человеческому заболеванию. Он часто говорил, что хочет, чтобы я, как и он, ясно увидел божественную руку в лечении через обратную эволюцию.
Под этим он подразумевал то, что болезнь в ее структурных изменениях является делом рук самой природы – так же ясно, как и в тех структурных изменениях, благодаря которым тело первоначально развивалось. И далее он добавил, что лечение болезни – это аналогичный процесс, обратный ее причине. Эти рассуждения ясны и логичны, а их выводы являются истинными.
Доктор Дьюи умер, но его работа живет и, поскольку его ум был системным
Поскольку оставшаяся часть данной главы посвящена личной работе автора, ей, надеюсь, будет простительно говорить от первого лица.
Моя работа в области естественной терапии началась почти тридцать лет назад, а точнее, в июле 1898 года. Как и доктор Таннер, я пришла к своим предварительным знаниям через болезнь. Моя юность, проведенная в озерном крае Миннесоты, была посвящена здоровой, спортивной жизни, наполненной всевозможными упражнениями и работой на свежем воздухе. Моя мать, которая никогда в жизни не прикасалась к животной пище, обладала знаниями о пищевых сочетаниях и кулинарии, которые были чисто инстинктивными, поскольку на ее пути не было никаких возможностей для их приобретения. Вследствие этого на семейном столе присутствовала в основном вегетарианская пища. Мой отец, придерживавшийся таких же привычек и убеждений, к сожалению, примерно в то время, когда мне было семь лет, настолько пошел на компромисс со своими принципами, что ежегодно нанимал врача для заботы о здоровье семьи. Этот врач, как и большинство представителей его профессии в то время, был убежден, что все дети являются носителями кишечных паразитов и что периодические дозы какого-нибудь паразита просто необходимо убивать в детском кишечнике. Поэтому мне, вместе с моими братьями и сестрами, давали какие-то большие голубые таблетки, являющиеся сильным лекарством, содержащим ртуть. Теперь я допускаю, чего, конечно, не могла тогда подозревать, что этот сильный яд нанес непоправимый вред моему кишечнику, замедлив и предотвратив его развитие и рост до такой степени, что и по сей день я вынуждена ежедневно прибегать к клизме.
После опыта с голубой таблеткой я долгое время не могла прийти в себя. Ни один вид питания, как бы тщательно оно ни было подобрано, не подходило мне и вся последующая жизнь до конца моего детства и вплоть до юности превратилась в тоскливый поиск здоровья. В этих поисках я узнала многое из того, что тогда учили о диетологии как из ортодоксальных и неортодоксальных источников, но никакого постоянного облегчения мною никогда не было получено, пока в 1898 году я не услышал о работе и замечательных успехах доктора Дьюи. В результате полученного вдохновения я с некоторым трепетом попытался проводить голодание и провела четыре дня без пищи. Чуть позже я решилась на продолжительное голодание и попробовала воздерживаться от пищи целую неделю, причем эффект был настолько явным, что все мои сомнения, которые я мола испытывать, полностью исчезли. С тех пор я проводила голодание много раз и, когда было необходимо, в течение более длительных сроков. И я приписываю крепкое здоровье, которое сейчас у меня есть, а также сравнительно долгий срок жизни, которого я достигла, практике того, что я проповедую – приему своего собственного лекарства.
Вскоре после того, как я начала проявлять практический интерес к голоданию, я познакомилась с доктором Дьюи и по его приглашению отдала себя под его опеку. В то время я изучала остеопатию, но после семестра, проведенного под руководством доктора Дьюи и с моим собственным опытом голодания, чтобы направлять меня, я убедилась, что остеопатия сама по себе не является панацеей, как утверждают ее сторонники, но я верила, как верю и сейчас, что в сочетании с другими лечебными мерами, среди которых питание и голодание являются наиболее важными, и их лечебная ценность может быть значительно увеличена. И я убедилась в этом.
В Миннеаполисе, где я впервые поселилась, моя ранняя практика оказалась нелегкой, но постепенно я с удовлетворением увидела, как она постоянно и уверенно растет, потому что результаты, полученные вследствие моего довольно радикального применения полного голодания, удивили как доктора Дьюи, так и меня саму. Пациенты, признанные врачами неизлечимыми, выздоравливали при соблюдении установленного мною режима, а симптомы варьировали
от хронических запоров, диабета, болезни Брайта и сифилиса до паралича. Призванная на Тихоокеанское побережье в 1906 году, я решила там остаться и летом того же года открыла офис в Сиэтле. Вскоре после этого я начала сталкиваться с организованным преследованием со стороны медиков, которым помогали газеты, контролируемые представителями этой профессии. Смерти, произошедшие под моим наблюдением, получили широчайшую огласку, а написанные о них истории были искажены и наполнены подтекстами, намеками и угрозами.В 1912 году я предстала перед судом по обвинению в умышленном причинении смерти английской пациентке от голода. Присяжные, разделившиеся между собой, но подталкиваемые к решению предвзятым судьей и общественными настроениями, разжигаемыми публичной прессой, решили, что мое преступление было непредумышленным убийством, после чего я была приговорена к минимальному сроку в два года тюремного заключения. Я отбывала эти годы день за днем в душевных и телесных муках, пока, наконец, губернатор Вашингтона не убедился в моей невиновности и чудовищной несправедливости содеянного и не помиловал меня без всяких условий, восстановив все права и привилегии, которых я лишилась по причине своего осуждения.
В 1916 году, вскоре после помилования, меня вызвали в Новую Зеландию для ведения дела моего друга и я провела в этой стране почти четыре года, каждый день посвящая большой и успешной практике. Но домашние узы и обязанности вернули меня на родину, и здесь я продолжаю работу в улучшенном окружении, с расширенными возможностями, с перспективой и концепцией, расширенными опытом, с которым мои предшественники и современники сравниваются как с багателями [2] .
Благодаря моей тесной связи с доктором Дьюи в первые годы моей работы, потому что он счел меня врачом, достойным его доверия в последние часы своей жизни, и потому что я максимально развила его теорию и его искусство, я не думаю, что мне может быть отказано в месте с ним и с доктором Таннером в качестве пионеров в терапевтическом голодании.
2
Небольшая, лёгкая в исполнении музыкальная пьеса, главным образом для фортепиано.
Есть и другие, как врачи, так и неспециалисты, которые заслуживают признания как пионеры в продвижении голодания, как лечебной меры. Среди них следует упомянуть Чарльза К. Хаскелла, ныне покойного, также писателя и издателя книг, который был другом доктора Дьюи и его издателем, Ллойда Джонса, главу фирмы «Х. А. Джонс и сыновья, Лтд», книготорговцев и издателей, из Вангануи, Новая Зеландия, чья личная пропаганда, труды и публикации сделали так много для распространения нового Евангелия здоровья по всей Австралии и Южным морям и покойный доктор К. Е. Пейджа из Бостона. Все они имеют право на место и почет за свои неустанные усилия в поддержку доктрины, провозглашенной на страницах этой книги.
Часть вторая. Теория голодания
Глава II. Единство, болезнь и лечение
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГОЛОДАНИЯ И ГОЛОДА
РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ФУНКЦИОНАЛЬНЫМ И ОРГАНИЧЕСКИМ ЗАБОЛЕВАНИЕМ
ПРИЧИНА НЕЧИСТОЙ КРОВИ
ПРИРОДА БОЛЕЗНИ И ЛЕЧЕНИЯ
Болезнь и лечение – это единство. Первое нельзя подавлять, чтобы не допустить провала второго. Для того чтобы получить ясное представление о сути текста, необходимо кратко объяснить смысл мысли, выраженной в первом предложении и принципы, на которых основана эффективность проведения голодания в лечении болезней. Это также необходимо для определения различий между голоданием и голодом, чтобы в дальнейшем обсудить физиологические изменения, развивающиеся при последнем явлении, поскольку в народном сознании голод неизменно путают с голоданием.
Голодание определяется следующим образом – добровольный отказ от пищи в организме, который является больным и который, из-за болезни, не требует и не желает питания, пока, отдохнувший, очищенный, он снова будет в состоянии возобновить свои метаболические процессы. Тогда, и только тогда, поставляется пища, тогда, и только тогда, появляется естественный голод.
Для целей данного текста голод определяется как отказ от пищи – случайный или намеренный для организма, нуждающегося и требующего пропитания. Голод, истинное желание пищи, указывает на потребность в ней, и когда ее призыв отвергается, наступают катастрофические последствия.