Научные миры профессора К. И. Козловой. К столетию со дня рождения

По-своему интересно и другое учебное пособие К.И. Козловой по истории первобытного общества и основам этнографии, написанное для студентов-заочников и выдержавшее 2 издания (Козлова 1967, 1972). Оно привлекает прежде всего тем, что демонстрирует редкое умение автора в столь сжатой форме (объем около 9 п.л.), но тем не менее точно, доходчиво, эмоционально и ярко изложить основы даже не одной, а двух, хотя и взаимосвязанных, но самостоятельных дисциплин.

Помимо основной научной и педагогической работы Клавдии Ивановне пришлось немало сил и времени уделять разнообразной организационной деятельности. 16 лет, с 1957 по 1973 гг., когда кафедрой этнографии заведовал профессор Сергей Александрович Токарев, К.И. Козлова была заместителем заведующего. Но основным местом работы Токарева оставался институт этнографии АН СССР, то есть главная организационная работа на кафедре лежала на ней. Организационно-научной работы хватало и помимо кафедры: в течение одиннадцати лет (1974–1985) К.И. Козлова была бессменным экспертом по этнографии экспертного совета ВАК (сначала по кандидатским, а затем по докторским диссертациям), где ей приходилось знакомиться с диссертационными делами во «всесоюзном масштабе». Принципиальность эксперта Козловой, никогда не изменявшей целям поддержания высокого профессионального уровня науки, была хорошо известна и высоко ценилась научным сообществом.

Но, разумеется, важнейшее место в работе и жизни Клавдии Ивановны занимало преподавание. За долгие годы работы на кафедре ей доводилось читать много различных курсов. Кроме этнографии Урало-Поволжья (эту тематику она вела с самого начала и до конца работы на кафедре), это были и «Этнография народов СССР», и история социальной организации в первобытном обществе, и этнография Кавказа, и курс о семье и семейном быте народов страны. Многие годы К.И. Козлова читала также общий курс по основам этнографии и истории первобытного общества для 1 курса вечернего отделения.

Я хорошо помню Клавдию Ивановну как лектора с начала специализации на кафедре. Ее отличали широта и глубина профессиональной эрудиции в преподаваемом предмете, свободное владение материалом, но особенно запомнилась четкость и логически выверенное построение излагаемой темы, удивительная простота и ясность изложения, каким бы сложным ни был излагаемый материал. Ее лекции прекрасно запоминались. Кроме того, в ее интерпретации материала чувствовалось достигнутое опытом исследований профессиональное этнологическое видение предмета, умение оттенить этническую специфику изучаемого народа, подметить его тончайшие этнопсихологические характеристики. Все это неизменно привлекало студентов и стимулировало их к овладению избранной профессией.

За 56 лет преподавания невозможно подсчитать, сколько дипломников выпустила профессор Козлова. Их у нее было много почти каждый год, а в иные годы их число доходило до 7–8 и более человек. Но никогда не приходилось слышать ни от кого никаких жалоб на то, что руководитель ими не занимается. Она не только находила время для всех, но и готова была заниматься будущими коллегами столько, сколько нужно, не считаясь ни с чем. То же самое можно сказать о ее аспирантах, многие из которых ныне сами стали, пройдя школу Козловой, авторитетными специалистами. И многочисленные ученики платили своему профессору искренним уважением и преданностью.

Успешную учебную работу К.И. Козловой можно объяснить не только ее высоким профессиональным мастерством преподавателя и ученого, но и тем, что в этом человеке удивительно сочетались такие важные человеческие качества, как абсолютная добросовестность в исполнении своих обязанностей, чего бы это ни стоило, исключительная порядочность, полная отдача любимому ремеслу, доброжелательность и отзывчивость, необыкновенное терпение, житейская мудрость. Все это притягивало к ней и студентов, и аспирантов, и коллег в университете и Академии. Наверное, не было такой проблемы, с чем любой из круга ее общения – студент, аспирант, сотрудник или просто знакомый – не мог бы к ней обратиться, зная при этом, что всегда найдет и понимание, и поддержку, и конкретную помощь, если это только в ее силах. Поэтому во многих учебных и научных центрах нашей страны, странах СНГ, Балтии, на Кавказе упоминание имени К.И. Козловой вызывало самые добрые эмоции и теплые чувства. То же самое можно сказать о ее учениках в таких странах как Германия, Венгрия, Финляндия, США, Южная Корея и др.

Рассказывая о трудовой жизни К.И. Козловой, нельзя не упомянуть и обойти вниманием место в ней этнографических экспедиций. Именно полевая работа в значительной степени сформировала ее как этнолога-профессионала, она, несомненно, была одним из главных оснований ее научной и педагогической карьеры. За время работы на кафедре под ее руководством прошли 37 экспедиционных выездов, и это не считая самостоятельных экспедиций в аспирантские годы. Она побывала со студентами в разных регионах Советского Союза: почти во всех республиках Поволжья и Приуралья, в Армении, в Прибалтике, в Сибири – в Приобье и в Забайкалье. Все они были совсем не «экскурсионными прогулками» практикующихся студентов, в их ходе велась активная и серьезная научно-исследовательская работа, где студенты и аспиранты под руководством Клавдии Ивановны получали навыки полевых исследований и сбора этнографической информации, да и просто бесценный опыт общения с людьми, столь необходимый в профессии этнолога.

Качества этнолога Козловой как исследователя-полевика надо отметить особо. Природа наделила Клавдию Ивановну редким даром общения. Автору этих строк, к сожалению, не довелось поработать с К.И. Козловой в поле, но очень легко представить себе стиль работы этнографа Козловой: мне многократно приходилось наблюдать ее неповторимую по простоте и естественности манеру общения с самыми разными людьми и на научных конференциях и совещаниях, и просто в бытовой обстановке. Меня всегда впечатляло настоящее искусство профессора Козловой наблюдать жизнь и быт в самых разнообразных проявлениях, подмечая при этом и самое основное, и неуловимые, на первый взгляд, детали.

А когда приходилось быть свидетелем того, как Клавдия Ивановна вела разговоры с людьми, даже незнакомыми, возникало ощущение какой-то магии или алхимии. Невозможно рационально понять, как ей удавалось не просто разговорить собеседника, но и вызвать у него желание самому рассказать все как можно подробнее. Это был настоящий природный дар. Такими исключительными редкими способностями общения наделены, к сожалению, далеко не все этнологи. Из коллег, с кем довелось быть знакомым, такими же качествами обладал разве что Ю.Б. Симченко. В этом смысле многочисленным ученикам и ученицам Клавдии Ивановны, прошедшим ее школу полевой работы, можно только позавидовать «белой завистью».

Конец ознакомительного фрагмента.