Наугад

Выйдя из парадной, я повернул направо, и потрусил вдоль канала.

В субботу, в полдень, мы приехали к Викиным родителям на дачу. Светлана Артуровна барственно сидела в кресле, на веранде, и сверлила меня взглядом все время, пока мы шли от калитки к дому. Мы подошли, и я вручил ей букет белых роз, за которыми, как дурак, ходил с ранья на рынок. Я открыл было рот, собираясь сообщить, что Виктория теперь живет со мной. Но Вика опередила.

— Мама! Я тебе уже говорила, что теперь живу с Колей. Мы заберем мои вещи.

В общем, некоторая напряженность витала в воздухе, пока мы пили чай. Потом меня отправили делать шашлык, и я перевел дух. Пока я разводил мангал, пока мариновал мясо, Светлана Артуровна подуспокоилась, и даже принесла мне кофе. Но потом приехал со службы Борис Иванович. И дамы скрылись с глаз. Хотя, я думаю, подсматривали. Вдруг подеремся?

Да только Борис Иванович смотрел на меня уже по другому. И первое, что он спросил, поздоровавшись, было:

— Для бюро обкома готовят вопрос по вашей поездке в Париж. Ты в курсе?

— Я- инициатор процесса — скромно объяснил я.

— О! не посвятишь в детали? А то мне в понедельник докладывать Юрию Филипповичу [3] , а я лишь знаю, что вопрос вынесен от Беляева, от промышленного отдела, и экономического тоже.

Рассказал, что зимой, в Копенгагене, познакомился с французами- студентами. Слово- за слово родилась идея обмена. Они обещали напрячь профессуру и знакомых в МИДе. Не соврали. Хотят Питер посмотреть, Борис Иванович. Правда, они говорили, что консул будет хлопотать.

3

Соловьёв, Юрий Филиппович — в начале июля 1985 г избран первым секретарем Ленинградского обкома, взамен ушедшего на повышение тов. Зайкова.

— Хлопочет. Вчера утром, в сводке прошло сообщение — досадливо поморщился Лишов — и пришло официальное письмо. Только, объясни мне Коля, почему Беляев, Халанский и промышленный отдел так хотят этого?

Я разгреб угли ровным слоем и выложил на мангал шампуры с мясом.

— Я всех знакомых напряг. Хотелось Вику порадовать. — ответил совершенно честно.

— Ты знаком с Андреем Александровым?

— Ээээ. мы учились в одной школе.

— Ну а что же ты молчал?!

— Да вы и не спрашивали.

Я оглянулся на окна дома и веранду, где вроде бы никто не подсматривал, и достал из сумки бутылку «Двина» и две металлические походные кружки. Открыл и не аристократично плеснул по глотку.

— Борис Иванович! Все равно мы Викой будем вместе, чего нам с вами ругаться? Давайте мировую? А с этой поездкой… ну, Михал Сергеевич требует нового мышления? Его есть в Питере! Поездка студентов экономистов — первая ласточка! А?!

— Подожди, я должен понимать. Андрей тебе помогает?

— Там была договоренность, что будет напрямую письмо в обком из Сорбонны. В институт и министерство. Но что то поменялось. И тогда я попросил его посодействовать. А так- совершенно реальный международный проект Сорбоннского университета по международным контактам. Они там, со многими странами так сотрудничают. С Кубой, с Польшей и Венгрией. Только мы не охвачены. Правда, я не очень понимаю, орготдел то причем?

— Он теперь называется — общий отдел. Я начальник этого отдела. Каждое утро докладываю первому секретарю список вопросов, что требует решения. Готовлю список вопросов к рассмотрению бюро.

— Прямо каждое утро? — мы чокнулись

— Ежедневно, кроме воскресенья, в восемь двадцать, я докладываю первому секретарю положение дел в городе, кладу на стол сводку КГБ и милиции, по происшествиям, и примерный график на день. В девять тридцать рабочий день начинается по утвержденному графику.

— И наш вопрос доложили?

Пришла Вика. Принесла два бокала и блюдце с нарезанным лимоном. Нас промели с коньяком, но решили не обострять, а дать спокойно поговорить. Я налил в бокалы, и поставил бутылку на стол. Борис Иванович чокнулся со мной, и сказал:

— В понедельник доложу. Решим положительно, а то я поначалу не понял. Думал у вас там, в ректорате совсем из ума выжили.

Вика засмеялась:

— Папа, расскажи лучше Коле, что ты подполковник КГБ.

— Даааа? Знаете, Борис Иванович, Виктория- практически эталон и идеал. За исключением одного недостатка. Высокопоставленные родители.

— Ничего, Коля, привыкнешь.

— Так вы в обкоме от КГБ присматриваете?

— Нет конечно, ты, Ви, слышала звон, а не знаешь. Я подполковник запаса. И никакой романтики, шифрование и спецсвязь. По гражданской специальности. Иногда подумываю уйти из обкома. В КГБ сказали, только заявление напиши. У тебя шашлык не подгорит?

Я попрыскал на угли водой. Запах стал одуряющий.

— Что, в обкоме так тяжело?

— Гм. Моего предшественника, увезли из кабинета Романова с инфарктом. В больницу, где он и скончался спустя десять часов. А тут- родная дочь нервы треплет. Ты вот, при ней, расскажи, что у тебя, Коля за история с Вайнштейном случилась?

— А пускай она вам сама расскажет. Я стесняюсь.

Потом Вичка с удовольствием рассказала отцу историю «Битвы при Океане». С моими скупыми комментариями. Осознав, что им пытался манипулировать главмент, Лишов рассвирепел:

— Ну все. Горошко достукался.

— Не стоит, Борис Иванович. Мы, когда эту историю с Фредом, тоесть с Андреем Александровым обсуждали, решили не возбухать. Пусть теперь будет.

Впервые начальник общего отдела Ленинградского обкома КПСС взглянул на меня как на равного.

— Хм. Ты прав, Коля. Вот же… Может и правда уйти в КГБ?

— Да ладно вам, Борис Иванович. Сейчас они вам каждое утро докладывают. А уйдете- будете вы по утрам докладывать.

— Вика, а ты сразу поняла, что твой парень специально дураком прикидывается?

— Я, папа, думаю, что ему просто везет. А так, у него по политэкономии четверка.

— Трудно тебе, Коль, будет. Но — сам напросился. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Больше о серьезных вещах не разговаривали. Провели приятные выходные загородом. Викина мама совершенно спокойно сообщила, что в комнате Виктории теперь двуспальная кровать. Заставив Вику краснеть, а ее отца прятать ухмылку. Вечером, когда мы оказались со Светланой Артуровной наедине на веранде, она проронила:

— Я хотела бы, что бы ты, Коля, понимал. После ухода Зайкова в Москву, новый первый секретарь может решить, поменять главу важнейшего отдела. Ты теперь человек нам не чужой, поэтому, постарайся не дать повод товарищам упрекать Бориса Ивановича хоть в чем то.

Видимо, это было посвящение в свои. Потому что после этого она стала совсем обычной, приятной теткой. Потащила нас к соседям, на именины внука. Как и все именины маленьких внуков — это был всего лишь повод устроить вечеринку. Хотя бы потому, что внуку всего два годика. Народ, что веселился- разного рода номенклатура. Приятные, веселые люди. С пару часов публику развлекал Михаил Боярский. Как я понял, это был своего рода корпоратив. По кране мере, именно так это и выглядело. Он, отпев, выпил и закусил на кухне, и уехал. А мы еще долго танцевали и тусовались.