Наука логики

Здесь не приходится рассматривать ближе эту теорию, в которой совершенно отождествляются электрические явления с явлениями химизма, поскольку она касается физической стороны, а не только отношений меры, и нужно коснуться ее лишь постольку, поскольку ею запутываются отличительные черты определений меры. Взятая сама по себе, она должна быть названа поверхностной, ибо поверхностность состоит в том, что, упуская из виду разницу, принимают разное за тождественное. Что касается сродства, то, поскольку, таким образом, эта теория отождествляет химические процессы с электрическими, равно как и с явлениями пламени и света, его сводили «к нейтрализации противо-

{425}

наложных электричеств». Мы» можем найти такое почти комическое изображение тождества электричества и химизма (там же, стр. 63): «Электрические явления служат, правда, объясненном действия тел на большем или меньшем расстоянии, их притяжения до соединения (т. е. их еще не химического поведения) и возникающего через это соединение пламени (?), но не дают нам никакого ключа к пониманию причины того, почему продолжается с такой великой силой соединение тел после того, как уничтожается противоположное электрическое состояние»; т. е. эта теория разъясняет нам, что электричество есть причина химического поведения тел, но электричество не дает никакого ключа к пониманию того, что в химическом процессе есть химического.

Тем, что химическое различие сводится вообще к противоположности положительного и отрицательного электричества, различие в сродстве между агентами, стоящими на той и на другой стороне, определяется как порядок двух рядов электроположительных и электроотрицательных тел.

При отождествлении электричества и химизма по их всеобщему определению упускается из виду уже то обстоятельство, что первое вообще и его нейтрализация не постоянны и остаются внешними качеству тел, химизм же в своем действии и в особенности в акте нейтрализации захватывает и меняет всю качественную природу тел. Точно так же в пределах самого электричества непостоянна его противоположность как положительного и отрицательного; она столь непостоянна, что находится в зависимости от ничтожнейших внешних обстоятельств и не может итти· ни в какое сравнение с определенностью и прочностью, например, противоположности кислот и металлов и т. д. Изменчивость, которая может получить место в химическом поведении» благодаря в высшей степени насильственным воздействиям, например повышенной температуре и т. д., не идет ни в какое сравнение с поверхностным характером электрической противоположности. Дальнейшее же различие внутри ряда каждой из сторон между более или менее электроположительным или более или менее электроотрицатель-

{426}

ным характером есть уже нечто окончательно недостоверное и неконстатированное. Но из этих рядов тел (Берцелиус в указанном месте, стр. 84 и сл.) «должна возникнуть в соответствии с их электрическими предрасположениями такая электрохимическая система, которая лучше всех других способна дать нам идею о химии». Он затем указывает эти ряды; но каковы они на самом деле, об этом он прибавляет на стр. 67 следующее: «Таков приблизительно порядок этих тел; но этот предмет так мало исследован, что нельзя еще утверждать ничего вполне достоверного об этом относительном порядке». — Как сравнительные числа этих (впервые установленных Рихтером) рядов сродства, так и сделанное Берцелиусом в высшей степени интересное приведение соединений двух тел к немногим простым количественным отношениям совершенно независимы от этой, якобы электрохимической, бурды. Если в установлении· этих пропорций и в достигнутом со времени» Рихтера всестороннем их расширении правильной путеводной звездой служил путь опыта, то тем более разительный контраст с этими успехами представляет смешение этих великих открытий с лежащей вне опыта скудостью (Oede) так называемой корпускулярной теории. Лишь эта попытка покинуть принцип опыта могла послужить мотивом к тому, чтобы снова подхватить шедшую ранее главным образом от Риттера шальную мысль установить прочные порядки электроположительных и электроотрицательных тел, долженствующие иметь вместе с тем и химическое значение.

Неверность того предположения, что в основе химического сродства лежит противоположность электроположительных и электроотрицательных тел, даже в том случае, если бы взятая сама по себе эта противоположность была фактически правильнее, чем она есть на самом деле, — неверность этого предположения вскоре обнаруживается даже экспериментальным путем, причем это обстоятельство, однако, в свою очередь приводит к дальнейшей непоследовательности. Берцелиус на стр. 73 (в вышеуказанном сочинении) признает, что такие два так называемых электроотрицательных тела, как сера и кислород, образуют между собой

{427}

гораздо более тесное соединение, чем, например, кислород и медь, хотя последняя электроположительна. Стало быть, основа сродства, базирующаяся на всеобщей противоположности отрицательного и положительного электричеств, должна быть здесь отодвинута на задний план перед голым «более» или «менее» в пределах одного и того же ряда электрической определенности. Из этого делают тот вывод, что степень сродства тел зависит не только от их специфической однополярности (с какой гипотезой находится в связи последнее определение, этот вопрос не имеет здесь никакой важности; оно здесь имеет лишь смысл указания: «либо положительное, либо отрицательное»); степень сродства» мы должны выводить главным образом из интенсивности их полярности вообще. Здесь, стало быть, рассмотрение сродства переходит более определенно к отношению избирательного сродства, которое нас главным образом интересует; посмотрим же, какие выводы получаются относительно последнего. Так как сразу же (там же, стр. 73) признается, что степень сказанной полярности, если она существует не только в нашем представлении, не есть, повидимому, постоянная величина, а весьма зависит от температуры, то нам согласно всему этому сообщают как вывод, что не только всякое химическое действие есть в своей оспове некоторый электрический феномен, но что также и то, что кажется действием так называемого избирательного сродства, производится исключительно только более сильной в одних телах, чем в других, электрической полярностью. Следовательно, в конечном результате всего этого кружения в гипотетических представлениях мы остаемся при категории более сильной интенсивности, которая есть такая-же формальная категория, как избирательное сродство вообще, и тем, что последнее сводят к большей интенсивности электрической полярности·, мы нисколько не приближаемся более прежнего к какому-нибудь физическому основанию. Но и то, что здесь, как утверждает Верцелиус, должно быть определено, как большая специфическая интенсивность, в дальнейшем сводится им лишь к указанным выше, установленным Бертоллэ модификациям.

{428}

Заслуга и слава, которую приобрел Берцелиус распространением учения о пропорциях на все химические отношения, не должны служить основанием для того, чтобы удержать нас от разъяснения слабой стороны этой теории; но более определенным основанием для того, чтобы сделать это, должно служить то обстоятельство, что такая заслуга в одной стороне науки обыкновенно, как это показывает пример Ньютона, сообщает авторитетность поставленной в связь с нею необоснованной конструкции из плохих категорий и что именно такая метафизика провозглашается, а затем и повторяется другими с величайшей притязательностью.

Кроме Тех форм отношений меры, которые связаны с химическим сродством и избирательным сродством, могут быть рассмотрены также и другие, касающиеся количеств, окачествующихся в некоторую систему. Химические тела образуют, что касается насыщения, систему отношений; самое насыщение покоится на определенной пропорции, в которой соединяются стоящие на одной и другой стороне количества, имеющие друг относительно друга самостоятельное материальное существование. Но имеются также и такие отношения меры, моменты которых нераздельны и не могут быть представлены в собственном, отличном друг от друга существовании. Эти отношения суть то, что мы выше назвали непосредственными самостоятельными мерами, и их представителями служат удельные тяжести тел. — Эти удельные тяжести суть в телах отношения веса к объему; показатель отношения, выражающий определенность одной удельной тяжести в отличие от других, есть определенное количество, получающееся лишь из сравнения, внешнее им отношение, имеющее место во внешней рефлексии, не основывающееся на собственном качественном отношении к противостоящему существованию. Здесь следовало бы поставить себе задачу познать показатели отношений ряда удельных тяжестей как некоторую систему, вытекающую из правила, которое специфицировало бы чисто арифметическую множественность в ряд гармонических узлов. — Такое же требование должно было бы быть поставлено и познанию

{429}

указанных выше рядов химических средств. Но наука еще далека от того, чтобы достигнуть этого, равно как и от того, чтобы постигнуть в системе мер числа, указывающие расстояния планет солнечной системы.

Хотя сначала кажется, что удельные тяжести не имеют никакого качественного отношения друг к другу, они однако вступают также и в качественное соотношение. Когда тела химически соединяются или даже только амальгамируются или смешиваются, то появляется также и нейтрализация удельных тяжестей. Выше мы указали на то явление, что объем даже и смеси остающихся, собственно говоря, химически безразличным» друг к другу материй не равен сумме их объемов до смешения. Они в этой смеси взаимно изменяют то определенное количество этой определенности, с которым они вступают в это свое соотношение, и, таким образом, являют себя качественно сохраняющимися друг относительно друга. Здесь определенное количество удельной тяжести проявляется не только как постоянное сравнительное число, но и как некоторое относительное число (Verhaltniszahl), которое может изменяться; и показатели смесей дают ряды мер, поступательное движение которых определяется принципом, отличным от относительных чисел соединяемых друг с другом удельных тяжестей. Показатели этих отношений не суть исключающие определения мер; их поступательное движение есть нечто непрерывное, но содержит в себе специфицирующий закон, отличный от тех формально движущихся вперед отношений, в которых соединяются множества, и делающий первое поступательное движение несоизмеримым со вторым.

В. Узловая линия отношений меры Последним определением отношения меры было то, что оно как специфическое есть исключающее; исключение присуще нейтральности, как отрицательному единству различенных моментов. Для этого для-себя-сущего единства, "для избирательного сродства, что касается его соотношения с другими нейтральностями, не оказалось никакого даль-

{430}

нейшего принципа спецификации, — последняя остается лишь при количественном определении сродства вообще, согласно которому нейтрализуются-то именно определенные множества, которые тем самым противостоят другим относительным избирательным средствам своих моментов. Но, далее, в силу основного количественного определения исключающее избирательное сродство продолжается также и в другие для него нейтральности, и эта продолжаемость есть не только внешнее соотнесение разных отношений нейтрализации, как некоторое сравнение, а нейтральность как таковая имеет в себе некоторую разделимость, так как те, от объединения которых она произошла, вступают в соотношение как самостоятельные нечто, каждое как безразлично готовое соединиться, хотя и в разных, специфически определенных количествах, с тем или другим членом противостоящего ряда. Вследствие этого указанная мера, покоящаяся на такого рода отношении в ней самой, обременена собственной безразличностью; она есть некоторое в самом себе внешнее и в своем соотношении с собою изменчивое.

Это соотношение покоящейся на отношении меры (des Verhaltnismasses) с собою отлично от ее внешности и изменчивости как ее количественной стороны; мера эта как соотношение с собою, в противоположность ее количественной стороне, есть некоторая сущая, качественная основа, — пребывающий, материальный субстрат, который вместе с тем, как продолжаемость меры в своей внешности, ее непрерывность с самой собой, должен содержать в своем качестве сказанный принцип спецификации этой внешности.

Исключающая мера по этому своему более детальному (nahern) определению, будучи внешней себе в своем для- себя-бытии, отталкивает себя от себя самой, полагает себя и как некоторое другое, лишь количественное отношение, и как такое другое отношение, которое вместе с тем есть другая мера; она определена как в самом себе специфицирующее единство, которое в самом себе продуцирует отношения меры. Эти отношения отличны от вышеуказанного вида сродств, в котором одно самостоятельное относится к самостоятельному другого качества и к некоторому ряду таковых.