Наука Плоского Мира II: Земной шар
Шрифт:
Он демонстрирует следующий вариант развития событий: зрители видят, как на сцене происходит убийство, но никто не собирается звонить в полицию. Затем он меняет манеру повествования и обращается непосредственно к читателям. Он рассказывает им, как решил наградить себя посещением Вашингтонского зоопарка за успешную работу над введением в язык. Почти у самого входа он увидел клетку, в которой две обезьяны разыгрывали драку, и, наблюдая за ними, осознал, что его замечательная теория переворачивается с ног на голову. У обезьян не было ни глаголов, ни существительных, ни абзацев.
О чем нам говорит эта история? Не только о том, что мы можем переписать сцену спора с начальником в своем воображении. И даже не о том, что мы можем с ним встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию. Ее самое важное следствие состоит в том, что различие между фактом и вымыслом составляет саму основу языка, а не вершину его развития. Глаголы и существительные — это не исходный бесформенный материал, а лишь наиболее высокоразвитые абстракции. Мы не воспринимаем истории посредством языка — наоборот, мы воспринимаем язык посредством историй.
Глава 15. Штанина времени
Магия бесшумно передвигалась в знойной ночи.
Заходящее Солнце окрасило один из горизонтов в красный цвет. Этот мир вращался вокруг центральной звезды. Эльфы об этом не знали, а даже если бы и знали, им было бы все равно. Такие мелочи их никогда не беспокоили. В этой Вселенной жизнь появилась во многих странных местах, но это тоже не вызывало у них интереса.
В этом мире возникло множество форм жизни. До настоящего момента ни одна из них, с точки зрения эльфов, не обладала необходимым потенциалом. Но на сей раз кандидаты выглядели многообещающе.
Конечно, здесь было и железо. Эльфы ненавидели железо. Но теперь выгода оправдывала риск. Теперь…
Один из них подал сигнал — добыча была совсем близко. Среди деревьев, окружавших поляну, эльфы на фоне заката увидели группу темных выпуклых фигур.
Собравшись вместе, эльфы начали петь ту странную мелодию, которая проникала в мозг, минуя уши.
«Чммммфф!» — пробурчал Архканцлер Чудакулли, когда кто-то тяжелый приземлился ему на спину и, зажав рот рукой, прижал к высокой и мокрой от росы траве.
«Слушай меня внимательно!» — прошипел голос. — «Когда ты был маленьким, у тебя был игрушечный кролик с одним ухом, ты называл его Мистер Большая Лодка! Когда тебе исполнилось шесть лет, твой брат ударил тебя по голове моделью лодки! А когда тебе было двенадцать… помнишь «леденец на палочке»?»
«Ммфф!»
«Отлично. Я — это ты. Эта одна из тех темпоральных штуковин, о которых все время рассказывает господин Тупс. Теперь я уберу руку, и мы оба тихонько отползем, чтобы эльфы нас не заметили. Ясно?»
«Мгм».
«Молодец».
Где-то в кустах Декан шептал себе же на ухо: «У тебя в кабинете есть потайная половица, и под ней…»
Думминг прошептал самому себе: «Думаю, мы оба согласимся с тем, что этого не должно было случиться…»
Собственно
говоря, Ринсвинд был единственным волшебником, которого не заботился о маскировке. Он просто похлопал себя по плечу, и нисколько не удивился, когда перед ним появился он сам. За свою жизнь он видел и более странные вещи, чем собственных двойников.«А, это ты», — сказал он.
«Боюсь, что так», — последовал печальный ответ.
«А это не ты в прошлый раз предупреждал меня, чтобы я задержал дыхание?»
«Эмм… возможно, но мне кажется, что теперь я себя опередил».
«О. Думминг Тупс снова упоминал кванты?»
«В точку».
«Опять что-то пошло не так?»
«Вроде того. Похоже, нам не стоило мешать эльфам».
«Как обычно. А мы оба выживем? Со всем этим углем в кабинете осталось не так уж много места…»
«Думминг Тупс говорил, что из-за остаточного квантового разрыва мы, возможно, сохраним воспоминания друг друга, но вроде как станем одним человеком».
«А острых зубов или режущего оружия не будет?»
«Пока нет».
«Значит, если подумать, могло быть и хуже».
Пары волшебников собрались вместе, старясь по возможности не шуметь. Не считая Чудакулли, который, находясь в компании самого себя, по-видимому, получал настоящее удовольствие, волшебники старались не смотреть на своих двойников; оказавшись рядом с человеком, который знает о тебе все, испытываешь немалое смущение, даже если этот человек — ты сам.
В нескольких футах от них на траве мгновенно появился бледный круг.
«Транспорт готов, джентльмены», — сообщил Думминг.
Один из Деканов, который старался держаться от своего двойника на расстоянии, поднял руку.
«А что случится с теми из нас, кто останется здесь?» — спросил он.
«Не имеет значения», — ответил Думминг Тупс. — «Они исчезнут в ту же секунду, что и мы, и те из нас, кто окажется в, эмм, другой штанине времени, сохранят воспоминания обоих людей. А теперь, пожалуйста, пусть один человек из каждой пары войдет внутрь круга».
Только Ринсвинды остались стоять на месте. Они знали, что случится дальше.
«Грустно как-то на это смотреть, да?» — сказал один из них, наблюдая за дракой. Обоим Деканам удалось с первого же раза выбить своего оппонента из круга.
«Особенно на хук слева, которым один из Тупсов только что уложил другого», — заметил второй Ринсвинд. — «Необычный навык для человека с его образованием».
«Да, уверенности в себе это вряд ли придаст. Подбросим монетку?»
«Да, почему бы и нет…»
Так они и сделали.
«Что ж, справедливо», — сказал победивший. — «Было приятно познакомиться со мной». Осторожно пробравшись через стонущие тела и последнюю пару все еще дерущихся волшебников, он сел в центре светящегося круга и как можно сильнее натянул шляпу себе на голову.
Через секунду он на короткое время превратился в шестимерный узел, а затем развязался и оказался на деревянному полу, в библиотеке.
«Что ж, это было несколько болезненно», — пробормотал он, оглядываясь вокруг.