Наука Плоского мира
Шрифт:
Волшебники уложили Думминга на скамейку в кладовке, которая до самого потолка была завалена волшебным снаряжением. Все оно было покрыто слоем пыли, а большая часть вышла из строя.
Думминг сел и зевнул.
«Который час?»
«У-ук».
«Что, уже так поздно?»
Когда теплые облака сна, наконец, рассеялись, Думминг неожиданно понял, что оставил Проект в руках старших волшебников. Библиотекарь был впечатлен тем, как долго раскачивалась дверь.
Большей частью лаборатория была пуста, не считая светящегося ореола вокруг Проекта.
Голос Декана произнес: «Картографер Морозли [55] … неплохое
«Заткнись».
«Оуэн Годнодомс [56] ?»
«Заткнись».
«Вильям».
«Да заткнись уже, Декан. Это не смешно. И не было смешно с самого начала». Это был голос Архканцлера.
«Как пожелаешь, Гертруда».
Думминг подошел к светящемуся Проекту.
«А, Думминг», — обратился к нему Главный Философ, поспешно выступая вперед, — «Рад видеть тебя в добром …».
55
Адаптированный перевод. В оригинале имя звучит как «Mappin Winterley» — прим. пер.
56
Еще одна адаптация. В оригинале Декан называет его «Owen Houseworthy» — прим. пер.
«Вы ведь… что-нибудь сделали, так?» — спросил Думминг, пытаясь заглянуть ему за спину.
«Я уверен, что все можно исправить» — успокоил его Преподаватель Современного Руносложения.
«И оно все еще почти круглое», — заметил Декан, — «Можешь спросить у Чарли Теркинса [57] . Нет, его зовут не Наверн Чудакулли, я точно знаю».
«Декан, я тебя предупреждаю…»
«Что вы натворили?»
Думминг взглянул на свой шар. Теперь он был определенно теплее, а еще стал гораздо меньше похожим на шар. Одну сторону покрывали ярко-красные «язвы», большую часть второй занимал пылающий кратер. Медленное вращение сопровождалось подрагиванием.
57
И снова адаптированный перевод. Оригинальное имя «Charlie Grinder» — прим. пер.
«Большую часть нам удалось спасти» — с надеждой в голосе сообщил Главный Философ.
«Что вы сделали?»
«Мы просто пытались помочь», — заметил Декан, — «Гертруда предложила сделать солнце, и…»
«Декан?» — обратился Чудакулли.
«Да, Архканцлер?»
«Я просто хотел заметить, Декан, что эта шутка с самого начала была несмешной. Это, Декан, была всего лишь жалкая попытка обсмеять простой оборот речи. Только четырехлетние дети и люди с серьезным недостатком чувства юмора будут повторять ее снова и снова. Ради твоего же блага я спокойно и миролюбиво довожу это до твоего сведения, Декан, потому что надеюсь, что ты еще не потерян для общества. Все мы здесь готовы помочь тебе, правда я не представляю, на что ты нам вообще сдался», — Чудакулли повернулся к шокированному Думмингу, — «Мы сделали солнце…».
«Несколько солнц…» — пробубнил Декан.
«Да, несколько солнц, но… все это «движение по кругу» тяжело дается, так ведь? Им сложно управлять».
«Вы уронили солнце на мой шар?» — спросил Думминг.
«Несколько
солнц», — поправил Архканцлер.«Мое отскочило», — вмешался Декан.
«И оставило после себя такую громадную вмятину, что сказать стыдно», — заметил Архканцлер, — «А еще откололо от планеты приличный кусок».
«По крайней мере, остатки моего солнца долго горели», — продолжал оправдываться Декан.
«Да, но внутри планеты. Это не считается», — вздохнул Чудакулли, — «Кстати, ваша машина, господин Тупс, утверждает, что солнце с диаметром 60 миль не сработает. Это же просто смешно».
Думминг ввалившимися глазами смотрел на свою планету, которая судорожно дергалась, как покалеченная утка.
«Там нет рассказия», — отрешенно проговорил он, — «Этот мир не знает, какого размера должно быть солнце».
«У-ук», — сказал Библиотекарь.
«Ну, приехали. Кто его сюда впустил?» — удивился Чудакулли.
Неофициально Библиотекарю было запрещено заходить в здание Института Высокоэнергетической Магии, поскольку он обычно выяснял природу вещей, пробуя их на вкус. В Библиотеке это работало, так как вкусовые ощущения там играли роль точной системы отсчета, но комната, где могли находиться шины, заряженные несколькими тысячами чаров — совсем другое дело. Конечно же, дальше неофициального запрета дело не шло, ведь тот, кто может выдернуть ручку, пробив насквозь дубовую дверь, может гулять, где ему вздумается.
Опираясь на костяшки пальцев, орангутан добрался до купола и попробовал его на вкус. Волшебники замерли в напряжении, когда черные пальцы начали крутить рукоятки вездескопа, сфокусировав его на топке, которая взорвалась вчера. Теперь это была крошечная светящаяся точка, окруженная светящимися потоками газа.
Фокус переместился к тлеющей головешке.
«Все равно слишком большое», — сказал Чудакулли, — «Зря старался, приятель». Библиотекарь повернулся к нему, и по его лицу промелькнул свет от взрыва.
Думминг затаил дыхание.
Мысль пришла неожиданно.
«Кто-нибудь может посветить?»
Шары на его столе упали на пол и разлетелись в разные стороны, когда он попытался схватить один из них. Главный Философ услужливо зажег спичку и помахал ей туда-сюда рядом с шаром в руках Думминга.
«Это должно сработать!»
«Отлично. И что должно сработать?» — спросил Чудакулли.
«Смена дня и ночи!» — ответил Думминг — «И времен года тоже, если мы все сделаем правильно. Отличная работа, сэр! Я не уверен насчет покачивания, но, кажется, у вас все получилось!»
«Ну, этим мы и занимаемся», — просиял Чудакулли, — «Мы делаем так, чтобы все получилось. Что у нас получилось на этот раз?»
«Вращение!»
«Это все благодаря моему солнцу», — самодовольно заметил Декан.
Думминг был готов танцевать. Но неожиданно его выражение лица стало мрачным.
«Все зависит от того, можно ли одурачить людей там, внизу», — сказал он, — «А там никого нет… ГЕКС?»
Последовал механический звук, означавший, что ГЕКС вступил в разговор.
+++ Да? +++
«Можем ли мы как-нибудь попасть в этот мир?»
+++Никакой физический объект не может попасть внутрь Проекта +++
«Мне бы хотелось послать кого-нибудь, чтобы он мог наблюдать происходящее на поверхности».
+++ Это возможно. Виртуально +++
«Виртуально?»
+++Но вам понадобится доброволец. Тот, кого легко одурачить.+++
«Ну, с этим проблем не будет», — сказал Архканцлер, — «В конце концов, это же Незримый Университет».