Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Наварин (Собрание сочинений)
Шрифт:

– Всех в избытке и даже венцы в гости пожаловали!

– Нет, Павел, – опустил трубу командир "Азова". – Это еще не гости, но уже и не зрители!

– Что пирог слоеный! – удивлялись наши моряки, затылки почесывая, – Почитай все флоты европейские в единую кучу сгреблись, а что далее делать никто и не знает!

Из воспоминаний: "…Английский адмиральский корабль привел на левый галс и лег в дрейф… К кораблю "Азов" тотчас же пришла шлюпка с корабля "Азия". Потом на ""Азове" спустили катер, на котором сам адмирал (т. е. Гейден – В.Ш.) ездил на английский корабль…"

Встреча двух командующих была радушной. Кодрингтон, правда, осторожно заметил, что ждал русских раньше. Гейден сослался на запутанные инструкции. Затем оба отправились

обедать. За дружеским столом российский командующий узнал много нового для себя и прежде всего о том, что три союзных посла в Константинополе передали в диван совместную декларацию о своем посредничестве в греческом вопросе.

– Ну и что турки? – спросил Гейден.

– Пока ничего! – развел руками Кондрингтон. – Молчат!

– Стоит ли понимать молчание, как отказ?

– Во всяком случае, не как согласие!

Расстались адмиралы вполне довольные друг другом, но не на шутку озабоченные политической ситуацией.

* * *

Прибытие российской эскадры сразу придало Кодрингтону уверенность в его намерениях. Прежде всего, теперь он мог не бояться угрожать туркам открытием огня. Кроме этого, вице-адмирал сразу понял, что Гейден имеет самые радикальные инструкции, которым он готов следовать неукоснительно, не вмешиваясь ни в какую большую политику.

Вечером в письме к жене Кодрингтон писал, характеризуя своего союзника: "…Этот прямодушный человек, готовый, даже слишком, довести дело до конца".

Офицеры со всей эскадры вслух завидовали "азовцам". Еще бы, те сейчас в курсе всех новостей, а тут гадай, что да как.

После полудня спустилась по ветру и французская эскадра. Флаг контрадмирала де-Риньи был поднят на фрегате "Сирена". Фрегат подошел к "Азии" и "Азову" и так же лег в дрейф, остальные же французские судно продолжили движение к Занте.

Затем по горизонту будто мазнули белой краской. То, пуча паруса, догонял своих фрегат "Константин", успевший выяснить, что Кодрингтона давным- давно уже нет на Мальте. Хрущев боялся не успеть к возможному столкновению с турками, а потому выжимал из своего судна, все, что только можно. Найдя английскую эскадру, он на всякий случай отправился проверить юные румбы и вот теперь тоже возвращался к месту общего рандеву.

Закончив выяснение отношений с египтянами, русская и британская эскадры двумя кильватерными колоннами взяли курс к берегам Мореи. Французы последовали туда же, но несколько поодаль, в гордом одиночестве. Вдалеке в наступивших сумерках осторожно скользили тенями сардинцы с австрийцами. Всех интересовал порт Наварин, где уже собрал свой немалый флот, упрямый и деятельный Ибрагим-паша.

Из воспоминаний участника событий: "…Французский адмиральский корабль снялся с дрейфа, прошел у нас под кормою и направился вслед за своей эскадрой. За ним последовал английский корвет и фрегат… Мы же, снявшись с дрейфа, легли вдоль берегов Мореи, по одному направлению с английской эскадрой… Курс наш ведет к Наварину…"

Так состоялась знаменитая демонстрация флагов у острова Занте 1-го октября 1827 года.

* * *

Британская Средиземноморская эскадра вот уже несколько месяцев, как покинула благодатную Мальту, и начала свое крейсерство в восточной части моря. Корабли под сине-красным "Юнионом Джеком" устало качало в бесконечных проливах Архипелага.

Во главе эскадры – вице-адмирал Эдуард Кодрингтон, один из лучших флотоводцев Соединенного королевства. За плечами 57-летнего вицеадмирала была большая полная событий жизнь и служба. На флоте с двенадцати лет. Впервые он отличился, будучи еще лейтенантом на линкоре "Квин-Чарлотт", в далеком 1794 году у французских берегов. Затем командовал брандером и корветом, фрегатом и, наконец, линейным кораблем "Орион". Именно на "Орионе" Кодрингтон принял участие в знаменитом Трафальгарском сражении, пленил три французских линкора, за что был награжден золотой медалью. Потом в 1810 году Кодрингтон участвовал в защите Кадиса

от французов, успешно командовал эскадрой у испанских берегов и даже отличился в сухопутном сражении при Вилла-Сукка, командуя сводным отрядом моряков. Уже контр-адмиралом в эскадре сэра Кокрэйна воевал в Северной Америке при Балтиморе и Новом Орлеане, крейсировал в Мексиканском заливе. С 1821 года – он вице-адмирал, а в 1826 году получает назначение командующим Средиземноморской эскадрой. Счастлив был вице-адмирал и в браке, имея от своей жены Иоанны Халл двоих сыновей и троих дочерей. Многим позднее российский биограф Кодрингтона напишет о нем следующее: "Как воин, он оставил по себе блестящий пример для службы, которую любил безгранично и в которой считал священною обязанностью выставлять заслуги своих подчиненных. Открытый и благородный характер его никогда не выражал скрытности, и, хотя откровенность его часто была неблагоприятна для его личных выгод, но, несмотря на то, прямой и твердый характер его всегда будет глубоко уважаем всеми". Ныне, став флагманом, Кодрингтон был призван решать дела не столько военные, сколько политические. Три десятка лет назад у берегов Италии подобную задачу решал его знаменитый учитель, теперь же его ученику предстояло повторить нельсоновский успех у скал Мореи.

Назначая Кодрингтона командующим эскадрой в столь щекотливый для Лондона момент, кабинет учитывал, казалось все: боевой опыт и личный авторитет, количество наплаванных миль и мнение общественности. Упустили из вида лишь одно. Ошибка эта впоследствии будет стоить многим, в том числе и самому вице-адмиралу, карьеры. К досаде, УайтХолла сэр Кодрингтон окажется не только боевым моряком, но и честным человеком…

Итак, британские корабли уже затаились в ожидании последнего решительного приказа. Уайт-холл, после долгих раздумий, все же бросил свою эскадру на чашу весов! Кабинет лорда Каннинга теперь балансировал на острие ножа. С одной стороны, нельзя было отставать от союзных России и Франции, с другой жаль было отпугивать от себя давних друзей – турок.

С Кодрингтоном же сложности начались с самого начала. Еще, будучи на рейде Ла-Валетты, знакомясь с присланными инструкциями, адмирал поднял шум:

– У этих умников наверняка белая горячка! Чем больше читаю, тем меньше соображаю!

– Такое иногда бывает, когда всю жизнь не отрываешь зада от кресла! – поддержал командующего командир флагманской "Азии" желчный Джон Курцион.

Сэр Эдвард Кодрингтон

– Вы послушайте, джентльмены, я цитирую! – обратился к своим капитанам Кодригнтон. – "Вы не должны брать ни чьей стороны. Ставьте свои корабли меж ними и сдерживайте их в спокойствии рупором. В нем я подразумеваю и силу". Мне, что рупором их по головам лупить?

– А ну их…! – вице-адмирал в сердцах швырнул бумаги в угол салона. – Будем думать сами, и надеяться лишь на свои головы и сердца!

В своих выводах командующий нисколько не преувеличивал. Если в одной из правительственных посланий ему рекомендовалось делать все возможное для чести флага, то в другом (лежащем тут же) объявлялось, что официальный Лондон желает только посредничества между враждующими сторонами без нарушения мира.

– Пиши ответ! – велел, в конце концов, Кодрингтон адъютанту. – Я сомневаюсь, что смогу остановить возможное столкновение. Я верю лишь в пушки, только они способны сохранить мир, честь и славу британского флота!

Корабли еще не успели выбрать становые якоря, как те вновь шумно упали в воду.

– Я не двинусь не на фут, пока мне не будет разрешено прекратить греческий спор пушками, а не мифическими переговорами! Я боевой адмирал и мне нужна ясность!

Наконец Лондон невразумительно, но все же подтвердил права командующего на открытие огня в случае крайней необходимости.

Поделиться с друзьями: