Наваждение темного воина

Но она уделила его шрамам мало внимания, и он расслабился, размышляя о том, как она спала, обвиваясь вокруг него. Пока необходимость защищать ее наполняла его, нужно было находиться близко к ней.

Наполненность. Такое незнакомое чувство, что он едва знал, как его назвать.

Правильность ее пребывания в его руках облегчила его ломку, дала ему кое-что бесконечно более приятное, чем дозы хоть когда-либо могли предложить…

Когда он уже собрался опрокинуть ее на спину рядом с собой, она сказала:

— Мы должны возвращаться.

— Да, я знаю, после, — пробормотал он, поднимаясь, чтобы надеть свои штаны.

Реджин невозмутимо наблюдала за ним, и снова он думал, что ей могло просто нравиться то, что она видела.

Но когда он натянул пуловер, они оба нахмурились. Он сидел на Чейзе вплотную.

— Разве ты не собираешься… превращаться обратно? Контроль мышц?

— Но я не в ярости берсеркера. Может, это потому, что я чист от наркотиков?

— Ох, ты кололся только позавчера.

«Но вампир высосал меня начисто».

Он пожал плечами.

— Что тебе снилось перед тем, как ты проснулся? — спросила она, вздрагивая от холода.

— Держи, милая, — он подошел к ней, стягивая свитер. — Материя осталась сухой, это поможет тебе согреться. Ручки вверх.

Кинув взгляд на Чейза, она подняла руки, таким образом, чтобы он смог натянуть его на нее. Почти ей по колена. Он воспользовался возможностью, прижать ее к своей груди, кладя подбородок ей на голову.

— Ты не обнимешь меня в ответ?

— Я не хочу поощрять тебя. А теперь ответь на мой вопрос.

— Мне снилась ты с Эдвардом в его палатке, спорящие о проклятии. Он чувствовал то же, что и я сейчас — что это все чушь собачья.

Она оттолкнула его, и он отпустил ее.

— Эдвард умер на следующий день.

— Как?

— Снайпер стрелял в его отряд. Он прикрыл меня от пули. Его затылок был просто … снесен. Смертный пожертвовал своей жизнью из-за раны, которая займет у меня день, чтобы прийти в себя. Я словно овдовела четыре раза. И в этой жизни ты был обречен стать пятым.

— Если прошлая ночь была моей погибелью, тогда ты можешь записать меня еще на сотню заходов.

Она пристально посмотрела на него.

— Не смей смеяться надо мной или этим … этой ситуацией! Я почти сходила с ума после каждой смерти. Эйдан истекал кровью в нашей постели. Я держала Трира, когда он вопил в агонии от яда. А мой пират? Мой прекрасный Габриэль? Сильный шторм колотил его судно обособленно. Падающая мачта сокрушила его, убивая немедленно. Его тело было выброшено за борт, и я-я не смогла найти его… не смогла затащить его обратно.

— Черт побери, милая, это проклятие не действует на тебя и меня.

— После всего, что ты увидел в Ллоре, как ты можешь сомневаться в этом?

— Я не сомневаюсь, что проклятия существуют — я был проклят ведьмой, и я помню, как это ощущалось. Я бы почувствовал что-нибудь, если бы на мне было проклятие, — он провел костяшками пальцев вниз по ее шелковистой щеке. Он когда-либо привыкнет к роскоши просто касаться ее кожи? — Я не знаю, как убедить тебя в этом, но я чувствую это подсознанием. Мы вне его действия.

— Даже если не было бы никакого проклятия, и даже если я могла бы простить тебя за все, что ты сделал мне, я не смогу отменить то, что ты сделал с моим друзьями. На твоих руках слишком много крови.

— А если я выведу всех из нашей команды с острова? Ты сможешь меня простить?

Она вскинула голову.

— Тогда все еще оставались бы Кэрроу, Руби и МакРив. И Люсия должна быть живой и здоровой. Каждый из них подвергся опасности из-за твоих действий.

— А Люсия, каким образом?

— Я собиралась быть рядом с ней, когда она встретится с Круахом.

— Ты же знаешь, что я не властен над ее судьбой.

— Ставки слишком высоки для меня, Чейз. Я никогда не смогу простить тебе, если Люсия была вынуждена бороться с врагом, столь мерзким как этот, в одиночку, потому что я была занята другим. Она — все для меня.

— Тогда изложи все мои задачи. Я буду решать их одну за другой.

Реджин скрестила на груди длинные рукава свитера.

— Как это?

— Меня не будет в той лодке с тобой.

— О чем ты говоришь?

— Сначала, Реджин, я обыщу этот остров в поисках твоих друзей.

— Да ты сам себя убьешь, до того, как это сделает проклятие!

— Если для тебя альтернативы нет, тогда чертовски хорошо, — он пожал плечами. — Но не забывай, чем я зарабатываю. Я охочусь на бессмертных. И это мой остров. Я найду их.

— И Люсию?

— Она оставалась в живых так долго. Я рассчитываю, что после тысячелетнего одиночества, она протянет еще четыре недели. Если я смогу доставить всех в безопасное место, ты дашь нам шанс?

— А что на счет прок…

— Не отвечай сейчас, — прервал он резко.

Этот разговор о проклятии раздражал его. В глубине души он знал, чувствовал своими костьми, что у него было будущее с этой женщиной. Будь он проклят, если она будет говорить о чем-то, что, как он знал, не относится к ним.

— Просто подумай об этом.

Пока Реджин и Чейз возвращались, чтобы встретиться с остальными, она изучала его из-под ресниц.

Прежде он интриговал ее, привлекательный, даже сексуальный. Этим утром он выглядел ошеломляюще.

Его влажные волосы разметались по худым щекам. Его камуфляжные штаны облепляли его мускулистые ноги и задницу, заставляя ее когти мучительно завиваться. От пристального взгляда его стальных глаз всегда так перехватывало дыхание?

То, чем они занимались вчера вечером, похоже, хорошо на него подействовало. Чейз, казалось, вырос за ночь — и потерял пару десятилетий напряженности. Чопорность в его спине и шее отсутствовала. Теперь, когда его губы не были сжаты в мрачную линию, она видела его ровные, белые зубы, заставляющие ее фантазировать о том, на что была бы похожа его улыбка.