Наваждение

Выдыхаю. Беру себя в руки. Говорю спокойно, не глядя на него. Если посмотрю в его дикие глаза, я не смогу сказать то, что хочу.

– Ты не имеешь никакого права указывать мне что и с кем делать. Ясно? Ты никто. Ясно? Мы НЕ друзья. Ты просто мой сосед. Не надо меня опекать. Если всем всё понятно, закончим на этом.

Я обхожу его, открываю дверь и выскальзываю в пустой коридор. Позади тут же раздаётся треск стекла, и я замираю на месте. Это зеркало. Я хочу вернуться обратно и убедиться, что мой сосед в порядке, но подавляю это желание в себе: «Это не моя проблема».

Делаю ещё шаг и снова слышу треск, а потом звон осколков, посыпавшихся на каменный пол. И снова останавливаюсь в нерешительности. Навстречу мне идёт девушка, которая сидела у Стаса на коленях. В ней я узнаю ту, с которой он как-то целовался возле лифта. Это воспоминание отрезвляет меня: «Теперь точно не моя проблема. Пусть эта красотка сама разбирается со своим любовником». Я мило ей улыбаюсь и прохожу мимо. Надо найти Сашку.

Но искать не приходится. Бартов стоит у входа в зал и смотрит на танцующих ребят. Ждёт меня. Я вспоминаю момент в туалете, и мне становится его жаль. Почему я не могу испытать к нему тех чувств, что и он? У нас ведь могло бы получиться. Он красивый, сексуальный, спортивный. Он умный, ответственный и у него есть цель в жизни. Такая же цель, как и моя. Мы одного поля ягоды. Одни мысли, одни принципы и интересы. Почему не он? Почему Ярый?

– Всё нормально? – спрашивает Сашка, когда я подхожу к нему и вглядываюсь в его светло-голубые глаза.

Сама не знаю, какая сила в этот миг ведёт меня, но я подчиняюсь ей. Обхватываю его за шею и прикасаюсь губами к его рту, мы почти одного роста и это удаётся мне легко. Он растерянно хмурится, я не закрываю глаза и вижу это. А потом со стоном отвечает мне. Его губы легонько втягивают мои, а руки медленно скользят вверх по спине и прижимают меня так бережно, что меня окатывает с головы до ног этим нежным чувством. Но когда его язык касается моей нижней губы, я не чувствую ни трепета, ни бешеного ритма сердца. Не чувствую ничего, кроме холода внутри и мороз ползёт по моей спине, оставляя совсем не те мурашки, на которые я рассчитывала. Я отступаю.

– Прости, – тихо выдыхаю в его, ещё такие близкие, губы.

В неловком молчании мы возвращаемся за столик. Саня избегает моего взгляда, и выпивает подряд две рюмки водки, даже не закусывая. Гриня и Вася переглядываются. Кати так и нет. Куда она вообще подевалась?

Тишина между нами угнетает. Я задумчиво мешаю трубочкой свой коктейль, лёд в бокале почти весь растаял, втягиваю глоток и ощущаю горечь на языке. Сразу вспоминаются слова Стаса, и я бросаю взгляд на ту кабинку, где видела его. В ней пусто, только официанты собирают пустые стаканы со стола. Снова делаю глоток и снова горечь, и жжение на языке. Смотрю на Саню, он встречает мой взгляд.

– Ты, правда, подливал мне водку в стакан? – открыто спрашиваю я его. Парни снова переглядываются, а Саня напрягается. – Так это правда?

Он ничего не говорит, но я всё вижу по его лицу. Стас не соврал мне. От накатившей обиды в горле встаёт комок, и я закусываю губу, чтобы сдержаться и не заплакать. А я-то думала, что могу доверять другу. Саня, кажется, догадывается о моих мыслях, потому что он резко вскакивает на ноги.

– Ну, и дура же ты, Красовская! – выплёвывает он злобно слова и уходит к барной стойке. Гриня медленно поднимается, не глядя на меня, качает головой и отправляется за другом.

Вася вздыхает и подсаживается ко мне поближе.

– Это не было секретом, – говорит он мне. – Мы все хотели, чтобы ты расслабилась, потому что в последнее время тебя не узнать. И вообще это была Катина идея. А Сашка просто исполнитель.

Вася в неловкости опускает взгляд, сожалея, что раскрыл их тайный заговор против меня.

Предатели! Я спокойно встаю, снимаю сумочку со спинки стула и направляюсь к выходу. Незачем тут больше оставаться. Вася догоняет меня уже на улице. Он подстраивается под мой шаг и следует чётко рядом со мной, не говоря при этом ни слова. Я злюсь на них всех. Но прямо сейчас чувствую благодарность к Васе за то, что он не оставляет меня одну.

– Ась, притормози. – Вася хватает меня за руку. – Мы, конечно, можем идти пешком хоть до самого твоего дома, но давай я тебя всё-таки отвезу.

– Ладно. Спасибо, – шепчу я, и мы поворачиваем обратно в сторону клуба, где на стоянке нас ждёт Васькин транспорт.

– Никто не хотел тебя обидеть, – говорит Вася, когда мы уже катим по ночному городу. – Но я признаю, идея была отстойная.

Я молчу, потому что раздавлена их поступком. Не ожидала я такого удара в спину от друзей и ещё больше от единственной подруги.

– Ты имеешь полное право злиться на нас. Только, пожалуйста, не отворачивайся. Прости нас дураков, Аська.

– Я просто не понимаю, зачем это нужно было делать исподтишка? Я ведь согласилась на клуб, на танцы и на эту чёртову выпивку. Что в следующий раз вы мне подмешаете? ЛСД? Экстези? Или ещё какую-нибудь гадость? С чего вы вообще взяли, что меня нужно развлечь? Я в порядке! Я спокойно готовлюсь к сессии и помогаю маме пережить долбаный развод! Я в полном порядке!

Меня несёт. И я никак не могу остановить этот словесный поток.

– А что, скажите мне на милость, случилось с Сашкой? Или вы ему тоже чего намешали? Отчего у него поехала крыша и он начал нести какую-то хрень о своих чувствах и лезть с поцелуями?

– Санька от тебя без ума с первого курса. Если честно, ты меня сейчас удивила. Я думал, ты знаешь.

– А я вот не знала, – резко бросаю я и тут же добавляю, – и лучше б и дальше не знала.

Этот разговор помогает мне немного успокоиться и отпустить свою обиду на время. Я человек взрослый и разумный, поэтому не намерена пороть горячку. Тем более, когда в крови ещё бурлит остаточный алкоголь. Надо всё обдумать на трезвую голову и поговорить с ребятами, прежде чем делать окончательный вывод. Но Катя у меня точно просто так не отделается за свою дурацкую выходку.

– Может тебя проводить до квартиры? – глядя на тёмную фигуру у дома и поправляя очки на носу, спрашивает Вася.

– Не надо. Это мой сосед, – отвечаю я, разглядывая Стаса, стоящего возле подъезда. – Спасибо, что подвёз. До завтра. – Я берусь за ручку и открываю дверь машины.

– Завтра воскресенье. До понедельника.

– Тогда до понедельника.

Выхожу из машины и иду домой. Стас следит за тем, как я приближаюсь к нему. Подносит к губам бутылку с янтарной жидкостью и делает глоток. Я замечаю его сбитые костяшки и ссадину на скуле.

– Сначала белобрысый, теперь очкарик. Кажется, я ошибался на твой счёт. Не такая уж ты святоша, – ядовито произносит Стас.

– Иди, проспись, – огрызаюсь я, проходя мимо.

– С белобрысым ты смотрелась лучше. – Он хватает меня за руку, не давая пройти мимо. – Глоточек? – Подносит бутылку к моим губам.

Я отворачиваюсь.

– Нет? А я думал, чтоб залезть к тебе в трусики, тебя надо подпоить, – скалится он.

Прикусываю губу изнутри, но молчу. Я вижу, как Стас свирепеет, он замахивается бутылкой и разбивает её об асфальт. Воздух наполняет звук битого стекла и запах виски. Я даже не вздрагиваю, видимо инстинктивно ожидаю от него именно такого действия. Вырываю руку и быстро иду в подъезд. Не вижу смысла разговаривать с ним в таком состоянии.