Наваждение

– Последний вопрос, доктор. Вы совершенно уверены, что он - последний, кто мог открыть Пасть?
– забеспокоился Викли.

– Не последний, конечно. Но Пасть может открыть только правитель, имеющий право распоряжаться жизнью подданных. Вы поступили очень неразумно, когда выдали этому человеку диктаторские полномочия. Правда, ненадолго, до выборов. Вот он и не стал ждать.

– И мой последний вопрос, - заговорила Летиция.
– Скажите честно, доктор... хотя я понимаю, что это бестактность с моей стороны, но всё же... Вы ему не сочувствуете?

– Кому? Ли Ли-сяню?
– Юй неожиданно сморщился, как от кислого.
– Он глупец. Он верил в мощь запада больше, чем в мудрость наших предков. Нет, нет, я ему не сочувствую.

– А в чём же состоит мудрость предков, доктор? Давайте начистоту: Китай побеждён и раздроблен, а мы правим миром. И мудрость ваших предков вам не очень-то помогла, да?

– Ну и что? Вы стремитесь к могуществу, а мы - к выживанию. Китай существовал ещё тогда, когда вас не было, и будет существовать, когда вас не будет. Многие обладали миром, но немногие сумели удержать то, чем обладали. Почему вы думаете, что с вами будет иначе? Да, сейчас вы сильны и едины, а Китай - слаб и раздроблен. Но мы, китайцы, останемся добрыми соседями, наши разногласия незначительны. Мы один народ, мы это хорошо помним. Зато нас больше никто не боится и никто не желает нам зла. Когда-нибудь раздробление кончится, и мы воссоединимся. Ни к чему торопить события, которые ещё не созрели.

– А что вы думаете о нас? На самом деле?
– не отставала Моррисон.

Юй деликатно опустил глаза.

– Америка - великая страна, - наконец, нашёл он нужные слова. Американцы - великий народ. Но мы опасаемся переразвития великого. Над теми, кто вознёсся слишком высоко, смыкаются воды. Извините, мне пора.

Доктор Юй встал, поклонился, и меленькими семенящими шажками проследовал к двери.

– Как ты думаешь, он сказал нам правду?
– спросил Викли Летицию.

– Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем, - отозвалась та.
– Во всяком случае, непосредственная угроза миновала.

– А что этот парень говорил про развитие и какую-то воду?
– некстати спросил Президент.

– Намёк на двадцать восьмую гексаграмму Книги Перемен, - ответил Викли.
– Она называется "Переразвитие великого".

– И как ты держишь в голове столько всякой чуши, - проворчал Джим Сенд, - у меня от неё мозги из ушей лезут. Что такое гексаграмма?

– Такая китайская гадательная хреновина, - в тон шефу ответил Викли. Там нарисованы чёрточки, а под ними - всякие слова. Афоризмы. В основном такие, что они приложимы к любой ситуации. Китайцы просто обожают эти штучки-дрючки.

– Перестань, Бен, - неожиданно резко прервала его Летиция. Гексаграммы описывают состояния, в которые попадают сложные системы. Люди, народы, государства. Доктор Юй полагает, что мы находимся в состоянии, описываемом двадцать восьмой гексаграммой.

– Ну и что там написано?
– спросил Президент.

– Ничего хорошего, - вздохнула Моррисон.
– Особенно в конце. Мы попытаемся перейти вброд реку и потонем. Это такая метафора. Знать бы, к чему она.

– Впрочем, на наш век хватит, - закончил Викли.
– Ну что теперь подписывать наградные листы?

– Очень не хочется, - тяжело вздохнул Президент.
– А что, кстати, если наградить этого доктора Юя? В конце концов, он решил нашу проблему, не так ли?

– Может, дадим ему Нобелевскую премию мира?
– без тени иронии спросила Моррисон.
– За выдающиеся усилия в деле установления демократии и мира во всём мире...

– За это лучше выпить, - подумав, ответил Президент.
– Викли, ты как?

– Коньяк, - подумав, сказал Бен.
– Только хороший коньяк.

Летиция встала, машинально оправила узкую юбку.

– А ведь они рассчитывают когда-нибудь вписаться, Джим. В галактическое сообщество.

– Кто?
– не понял Президент.

– Китайцы, - Викли потеребил нижнюю губу.

– Ждут своего часа, значит, - Президент злобно оскалился.
– Думают, они будут править миром, когда мы сдохнем. Ничего-ничего. Пока что мы тут главные, что бы они там о себе не мечтали. И мы можем устроить им много весёлых сюрпризов.

– А вдруг они в самом деле не стремятся к власти над миром?
– тихо сказал Викли.
– Хотя бы потому, что у этого мира уже есть хозяева?.. Впрочем, хватит на сегодня. Проблемы надо решать в порядке их возникновения. Это наш путь. Так что будем пока считать, что вся эта чёртова хрень - просто наваждение. Ладно, Джим, твоя взяла. Дай-ка я попробую это пойло. Чувствую, сейчас это будет самое то. За нашу победу, дамы и господа.

Первый помощник Президента Соединённых Штатов Америки неловким жестом ухватил тяжёлый стакан с виски. Зажмурившись, влил в себя содержимое.

– Дерьмо, - удовлетворённо констатировал он.
– Как я и думал.

– Пожалуй, - сказал Президент, - при случае я приглашу этого доктора Юя на ферму. Пусть послушает, как шелестит кукуруза. Сдаётся мне, что ему понравится этот звук... Ну всё, мне надо идти, разбираться с наградными листами. Оставляю вас тут тет-а-тет. Береги честь, Ли. Бен - мужчина ого-го, да и ты тоже не промах... Шучу, шучу...

Он тяжело поднялся, и, шаркая ногами, поплёлся к выходу.