Наваждение

Не выпуская его руки, я мысленно взывала к богине, моля ее об одном: чтобы та свершила невозможное, воскресила того, кого совсем недавно я так ненавидела, и чтобы он получил второй шанс. Вместо меня.

Даже не помню, когда иссякли слова и полились слезы. Но ничего не менялось. Кристиан по-прежнему лежал без дыхания, а меня покидала надежда. Похоже, богиня забыла свое обещание. Просто-напросто обманула…

— Пожалуйста, ты обещала… — сквозь слезы прошептала я, невольно сжимая холодную руку, и вдруг почувствовала, как пальцы юноши чуть дрогнули.

Эпилог

Следующие три дня пролетели в вихре развлечений и нескончаемом празднике. Как прилежные туристы мы исколесили Дели вдоль и поперек, побывали во множестве храмов, мечетей и музеев, сделали кучу снимков на память. Вечерами тоже скучать не приходилось. Наверное, ни один ночной клуб не остался без пристального внимания, а из ресторанов, если бы не моя страсть к модным бутикам, не вылезали бы вовсе. Финансовый вопрос отпал сам собой, так как материальную ответственность мы возложили на Криса.

Никогда я еще не испытывала такой жажды жизни! Будто раньше кто-то мне перекрыл кислород, и только сейчас я начинала дышать полной грудью. Наслаждаясь каждым мгновением, словно губка впитывала в себя все новые и новые впечатления. Передо мной открывалось светлое будущее. Будущее, полное надежд и прекрасных свершений.

Проснувшись после памятной ночи в храме, твердо решила, что отныне все будет иначе. Я непременно избавлюсь от глупых комплексов и необоснованных страхов, стану внимательной сестрой и, может быть, даже хорошей студенткой. Хотя последнее вряд ли… В общем, начну жить по-новому!

Я улыбнулась своим мыслям. И все-таки, что ни говори, проклятый дар неплохо обо мне позаботился, изменив меня, будем надеяться, в лучшую сторону.

То и дело возвращались к случившемуся, наперебой рассказывая друг другу о своих подвигах. Долго смеялись, когда Даниэль живописал, как закинул одного из ведьмаков к черту на кулички, а если быть совсем точной, в африканскую саванну, да там и оставил. Теперь бедолаге предстоит долгий и трудный путь в Будапешт. И, честно говоря, я ему не завидую.

Что касается Маргитты и ее облезлой кошки, то их судьба осталась для нас тайной, покрытой мраком. Этери помнил, как брахман приблизился к рыжей ведьме и что-то шепнул той на ухо, а спустя мгновение Маргитта исчезла в воздухе, забрав с собой и своего верного пажа-оборотня. Искренне надеюсь, что приземлились они точно на раскаленные сковородки. И уверена, их там с нетерпением ждали.

А вот исчезновение индуса Этери попросту не заметил, занятый безуспешной реанимацией Криса. Но когда все немного улеглось, и Эчед вопреки всем законам Вселенной все-таки ожил, мы обнаружили, что и пандита, и чаши след простыл. Оставалось только гадать, что за священник повстречался нам на пути и был ли он как-то связан с вредной старухой из индийской деревни и самой прекрасной богиней. Не знаю почему, но мне в голову пришла странная мысль, что это все одно и то же лицо. Выходит, Лакшми — богиня не только многорукая, но и многоликая. А что! Вполне правдоподобное объяснение. Во всяком случае, шутница неплохо позабавилась, наблюдая за нашими бесконечными мытарствами.

Кстати, она меня все-таки обманула, исполнив не одно мое желание, как обещала, а целых два! Я избавилась от проклятия, а заодно и от нательных рисунков, надоевших до зубового скрежета; Кристиан (не без моей помощи, конечно) перехитрил судьбу, своим воскрешением нарушив ход истории, предначертанный мудрой гадалкой. Раны его быстро затягивались, а вместе с тем к ведьмаку возвращался прежний необузданный нрав. Он снова стал противным, заносчивым гордецом, в дверь которого я сейчас стучалась, дабы напомнить, что такси уже подано и только его одного и ждут.

— Не заперто, — послышался ленивый голос.

— Наверное, тебе так понравилась Индия, что ты решил обосноваться здесь навсегда, — прислонившись к дверному косяку, шутливо предположила я.

Эчед лежал на кровати, закинув ногу на ногу, и задумчиво вертел в руках знакомый кулон в виде тонкого полумесяца. Не отрывая от украшения взгляда, произнес:

— По крайней мере, теперь будет, что вспомнить.

— Угу, — коротко согласилась я. — Поторопись, все уже внизу.

Собиралась было выйти, когда ведьмак окликнул меня. Поднявшись с постели, приблизился и протянул серебряную безделушку, которая покачивалась на цепочке, как часовой маятник.

— Кажется, это твое. — Хотел надеть на меня кулон, но я отстранилась.

— Можешь оставить на память. — Почувствовав себя отчего-то неловко, снова попробовала сбежать, но венгр удержал меня за руку, вынуждая остаться.

— Постой! — Зеленые глаза внимательно скользили по моему лицу, будто желая запечатлеть каждую его черточку. — Я даже не поблагодарил тебя за спасение. Если бы не ты, не дожить бы мне до глубокой старости… А если серьезно, я действительно тебе очень признателен.

В ответ горько усмехнулась:

— Хотела бы сказать что-то вроде: «Ерунда! На моем месте ты бы поступил точно так же!», но, по-моему, это была бы полная чушь. Ведь тебе бы такое и в голову не пришло, не правда ли? — Теперь уже я неотрывно смотрела на него, в его вдруг потемневшие до черноты омута глаза, отразившие то ли раскаяние, то ли…

Не успела закончить свою догадку, как ведьмак обнял меня за талию и нежно привлек к себе. От такой неслыханной дерзости я даже оторопела и замерла истуканом в его объятиях.

Почти касаясь губами моих губ, зашептал еле слышно:

— Скажи, что есть такого в Этери, чего нет во мне?

— Отпусти, — я отвернулась, стараясь избежать поцелуя. А может, опасалась, что если это произойдет, то не смогу и дальше убеждать себя, что там, в храме, пожертвовала своим сокровенным желанием в его пользу только из дружеских побуждений. И тогда придется признаться в том, во что запрещала себе поверить и что отказывалась принимать, трусливо списав на временное умопомрачение.

Почувствовав мое замешательство, Эчед усилил словесный натиск:

— Или же ты сама себе лжешь, а на самом деле хочешь совсем другого?

— Кого-то вроде тебя? — улыбнулась как можно беззаботнее.

— Почему бы и нет? — Одним ловким движение Кристиан приподнял мои волосы и застегнул цепочку. — Или я такое ничтожество, что недостоин даже мизинца прекрасной Эрики? — продолжал ерничать он, а во мне начало закипать раздражение.

Интересно, для чего затеян весь этот спектакль? Хочет надо мной лишний раз поиздеваться или же таким образом решил насолить другу?