Наваждение

Вот именно поэтому он и проигнорировал сорок восемь входящих звонков, ибо знал, что словами ничего не решить. Лучше все оставить как есть – по крайней мере, существует вероятность, что Броня на людях поведет себя адекватно и не станет закатывать скандал.

Перед встречей Векшин в переписке рассказал Олегу коротко, кто где сейчас из бывших однокурсников, чем занимаются. Упомянул в том числе и о Зине Ромашовой: «Помнишь, такая, с большими глазами, тихоня, вечно торопилась домой, молодая мама двух детей? Сейчас известный блогер, рассказывает людям о живописи и очень интересно это делает, даром, что ли, ей премию в том году дали, за популяризацию искусства… А, и даже книга у нашей Зины вышла» – «Молодец! – восхитился Олег. – Я ее почти не помню, правда…»

Олег нашел блог своей бывшей однокурсницы, пишущей под ником «Ромашка», быстро проглядел последние посты – как все живо, увлекательно и в то же время «остро» написано. Вполне достойно премии. Зина определенно умничка. Надо ее книгу заказать, поддержать приятельницу.

Вообще, многие из их выпуска, судя по рассказам Векшина, тоже как-то интересно устроились в жизни, и, безусловно, Олегу хотелось и с ними встретиться… Алина?

Об Алине до Олега иногда доходили слухи – прекрасна по-прежнему, «лицо» известного итальянского мебельного бренда, а владелец бренда – ее покровитель и поклонник. В разговоре, вернее, переписке с Олегом Векшин подтвердил эту информацию.

Чего врать самому себе – сердце у Олега дрогнуло, когда он вспомнил об Алине Велинской.

Он ее любил когда-то. Сходил с ума по этой девушке.

Первые несколько курсов они с ней… дружили, да. Или как еще назвать непринужденное общение в юношеской тусовке, когда толпой – и на лекции, и после лекций, и в кафе, когда все вместе и все хохочут… Алина – чуть старше по возрасту, у нее уже имелся поклонник, начинающий и очень модный режиссер.

Что касается Олега, то он в те времена гулял со всеми девушками напропалую, но ничего долгого и всерьез, и его все знали как бабника….

Броня. Ну да, очередная, на четвертом курсе. Очень видная, красивая девушка, с большой грудью и гривой светлых волос. Громко смеялась, однажды заплакала, когда оказались одни – так трогательно… Поцеловал, она ответила.

Закрутилось. Сказала, что бесплодна и оттого такая несчастная. Олег поверил – потому что видел, сколь Броня действительно несчастна порой. Ему просто стало жалко ее.

Через три месяца этих встреч Броня призналась, что ждет ребенка. «А как же бесплодие?» – изумился Олег. «Чудо!» – воскликнула Броня со слезами на глазах. И добавила, что собирается рожать, поскольку эта беременность, быть может, ее единственный шанс в жизни стать матерью.

Олег, как честный человек, предложил пожениться. Особо не думал, скорее испытывал некое безразличие к происходящему. Надо так надо, какие уж тут раздумья…

У Брони с самого начала беременности разыгрались гормоны – она принималась то плакать, то смеяться. Требовала слов любви и радости. Олег честно все эти слова выдавал ей, но Броня хотела большего накала эмоций. Ползай на коленях, клянись в вечной любви, обожай! Но и пальцем не смей прикоснуться, поскольку одновременно с беременностью она переселила Олега в другую комнату. Соответственно, ни секса, ничего…

Объяснила это Броня тем, что, в связи с ее положением, у нее обострились все чувства, и особенно слух и обоняние. Олег, по ее словам, «свистел носом во сне», и еще от него «пахло мужиком». Олег принялся честно мыться четыре раза в день, но Броня продолжала морщиться – пахнет и все, и от этого «животного, бесстыдного, отвратительного, козлиного запаха» ее тошнит.

Ну да, у беременных часто капризы, надо терпеть и понимать. И интим порой им не нужен, вызывает отвращение, это нормально и, в общем, не смертельно… Олег был готов все это терпеть и терпел, но вместе с тем это так паршиво – чувствовать себя изгоем в собственной семье. Видеть постоянно на лице жены – гримасу отвращения и настороженности. Ради любви что угодно можно вытерпеть, все «беременные» закидоны, но… любви-то как раз и не было между молодыми супругами. И ни одного намека на то, что Броня ценила своего мужа – ну хотя бы улыбнулась лишний раз, поцеловала… пообещала бы что-либо из серии – вот рожу, и тогда… Нет. Ничего и никак. Ни словами, ни поступками она не показывала своей любви. Наоборот – одно отвращение.

И что интересно… Насколько Броня демонстрировала к мужу отвращение, настолько весь остальной мир, то есть женская его часть – наоборот, выказывал Олегу расположение.

Девушки ему улыбались, были щедры на дерзкие комплименты, и все их поведение – прикоснуться, приблизиться, уткнуться лицом, вдохнуть запах, чуть не облизать, обнять – говорило об обратном, что он, Олег, как мужчина – не просто желанен, а очень желанен.

Вот скажите, как не сойти с ума в такой ситуации?!

Олег честно терпел напор слабой половины человечества, никак не отзывался на те намеки и заигрывания, что сыпались на него на каждом углу, от знакомых и от первых встречных девушек и женщин…

Последние экзамены, защита диплома – хоть как-то отвлекли.

Броне удалось с этим разобраться чуть раньше, институт пошел ей навстречу. За неделю до родов ее положили в больницу – поспособствовала подруга Анны Георгиевны, заслуженный гинеколог, хотя у самой Брони никаких особых проблем не наблюдалось. Один лишь страх, большой страх перед родами. И в этом, кстати, тоже был виноват Олег – поскольку ему-то не мучиться!

А потом случился тот самый злополучный выпускной.

Уже бывшие однокурсники собрались, чтобы отметить свое прощание с «альма-матер» в ближайшем к институту кафе. Напились, конечно, орали, хохотали, ликовали, танцевали от души. В кафе к подобным застольям привыкли, собственно, это заведение и жило за счет студентов и их вечеринок.

Полутемный зал, гирлянды огней, как на Новый год.

Алина в этот вечер выглядела как-то особенно хорошо. Смеялась звонко, смотрела только в глаза Олегу. В голове у него сидела услышанная от кого-то фраза: «Наша Алина теперь свободна, модный режиссер ее бросил!» А у Олега все дрожало внутри. Он сам пригласил ее на танец.

– Где же ты была раньше? Велинская, я ведь тебя любил, знаешь.

– Нет, это я всегда тебя любила. И сейчас люблю.

– А смысл… Поздно, Велинская. У меня жена в роддоме. Я без пяти минут папа. – Он говорил тогда весело, пытался шутить. Алина тоже не отставала:

– И что? Женатый не значит мертвый.

После вечера они ушли вместе. К Алине домой. Олег вообще ни о чем не думал, словно та пружина, которая сжималась у него внутри все эти последние месяцы, резко раскрутилась с такой силой, что ее не остановить никакими доводами разума, никакими напоминаниями о морали и нравственности. Олег долго терпел, но в этот вечер его терпение просто лопнуло.

Он запомнил эту ночь надолго. Ну, во-первых, потому, что столь острые ощущения невозможно забыть, во-вторых, Анна Георгиевна потом, наутро, добавила перцу. Как так, зять дома не ночевал, когда жена в роддоме!

Они все, кстати говоря, тогда жили вместе, в квартире жены, поскольку Броня заявила, что первые месяцы ей понадобится помощь мамы.

Олег объяснил теще свое отсутствие тем, что выпускной как-никак, все гуляли, что такого…

Анна Георгиевна не поверила ему и отправилась расспрашивать однокурсников. Кто-то, видимо, из старых товарищей раскололся, сказал женщине, что ее зятек танцевал весь вечер с первой красавицей вуза, а потом ушел с той куда-то в ночь.